Проклятие Шалиона

читать псалмы в наказание, но… Позже я решу, позволить ли вам спуститься к обеду. Идите! – она нетерпеливо взмахнула рукой. – Милая ди Хьюлтер, проследите, пожалуйста, чтобы они благополучно добрались до своих покоев.

Кэсерил тоже направился к выходу, но она остановила его столь же нетерпеливым жестом.

– Кастиллар ди Кэсерил, на минуту, пожалуйста.

Леди Бетрис с любопытством стрельнула глазами через плечо, Исель же вышла не оглянувшись, с высоко поднятой головой.

– Ну, – устало вздохнул ди Феррей, – в конце концов, мы же надеялись, что они подружатся.

Когда шаги за дверью стихли, провинкара позволила себе печально улыбнуться.

– Увы, да.

– Сколько лет леди Бетрис? – поинтересовался Кэсерил, не отрывая глаз от закрывшейся двери.

– Девятнадцать, – еще раз вздохнул ее отец.

«Что же, ее возраст не слишком отличается от его собственного, – подумал Кэсерил, – чего нельзя сказать, конечно, о жизненном опыте».

– Я действительно считал, что Бетрис окажет на принцессу положительное влияние, – добавил ди Феррей, – а получилось, кажется, совсем наоборот.

– Вы что же, обвиняете мою внучку в том, что она портит вашу дочь? – лукаво спросила провинкара.

– Скажем, скорее вдохновляет. Э-э… вы думаете, лучше их разлучить?

– Это вызовет море слез и стенаний, – провинкара утомленно села, жестом пригласив мужчин последовать ее примеру. – Не заставляйте скрипеть мою бедную шею.

Усевшись, Кэсерил зажал ладони между колен в ожидании последующего разговора, каким бы он ни оказался. Не напрасно ведь его попросили остаться. Провинкара задумчиво смотрела на него несколько минут, потом проговорила:

– Кэсерил, как на ваш свежий взгляд, что тут можно сделать?

Брови Кэсерила поползли вверх.

– Я обучал солдат, миледи, и никогда не имел дела с воспитанием молодых девушек. В этом я совершенно ничего не понимаю – не моя стихия, – он колебался некоторое время и добавил, почти противореча сам себе: – Мне кажется, поздновато учить Исель трусости. Однако можно обратить ее внимание на то, от каких ничтожно малых и неподтвержденных свидетельств она отталкивалась, верша свой суд. Откуда такая уверенность, что судья действительно виновен настолько, как о нем говорят? Из сплетен и слухов? Даже самые убедительные свидетельства могут лгать и вводить в заблуждение, – Кэсерил вспомнил реакцию банщика на «свидетельство» своей спины. – Сегодняшних событий это уже не изменит, но, возможно, научит ее сдерживаться в будущем, – и добавил более сухо: – А вам следует быть осмотрительнее в выборе тем, обсуждаемых в ее присутствии, особенно если это слухи.

Ди Феррей кивнул.

– В присутствии любой из них, – уточнила провинкара. – Четыре уха, один ум – или один заговор, – она закусила губу и прищурилась, глядя на Кэсерила. – Кастиллар… вы говорите и пишете на дартакане, я не ошибаюсь?

Кэсерил, растерявшись от внезапной перемены темы, захлопал ресницами.

– Да, миледи…

– И на рокнари?

– Мой… э-э… культурный дворцовый рокнари слегка подзаржавел,