Каждый за себя (СИ)

– Джед, что случилось? – хозяйка бокса удивленно оглянулась.

Красивая женщина все же. Очень. И прическа эта ей к лицу.

– Вы забыли пиджак, мэм, – сказал Джед, кивая на свою ношу.

– Мэм? – вскинула брови Эледа.

– Меня предупредили, что надо быть предельно осторожным, – пояснил свой политес собеседник. – Стараюсь не наговорить лишнего.

Мисс Ховерс рассмеялась. Смех у нее тоже был красивый.

– Вот же, Батч, шифоньер трехстворчатый! А вы, как я погляжу, человек осмотрительный.

Она забрала свой пиджак и небрежно бросила его на стул.

– Итак, мы напряженно ищем исчезнувшую девушку, а вы приходите, чтобы принести мне нечаянно забытый предмет туалета. Лестно, конечно, но с профессиональной точки зрения вас не красит. Поэтому, полагаю, причина не в пиджаке.

Ленгли улыбнулся. Красивая, умная и довольно-таки ядовитая женщина. Столько достоинств…

– Эледа, я ознакомился с результатом лабораторных исследований. Пока ничего конкретного, но уже сейчас ясно, что Айя Геллан – экземпляр очень ценный, поскольку является уникальным образцом чьей-то программы по биоразработкам. Досье из интерната будет не особенно информативно. Лучше туда съездить и узнать всё на месте. Но сейчас крайне важно приложить максимум усилий к поискам девушки. Причем желательно найти ее живой. Однако шансы тают с каждой минутой. Нам необходима рейд-группа, только вот, пока в штабе укомплектуют команду, пока утрясут все условности… Время уйдет.

Мисс Ховерс слушала, не перебивая, а потом вдруг тонко улыбнулась:

– Нет, Джед. Это исключено.

Агент Ленгли удивился:

– Что именно?

– Я не дам согласия на отправку Винса в рейд.

Ну, еще бы.

– Причина? – не стал больше ходить вокруг да около собеседник.

– Причина проста, – сухо ответила девушка, опускаясь на стул. – Он временно отстранен от рейдов по настоянию военных психологов. Психологов, Джед. Не медиков. Его сочли недостаточно стабильным. Это первое. И второе. В рейд он не пойдет просто потому, что спит и видит, когда это случится. А у меня нет цели воплощать в жизнь его мечты. Нет. Не было. И не будет.

Ленгли присел на соседнюю кровать и сказал:

– Мисс Ховерс, помните, вы говорили о своей страсти к идеализации людей? И выражали надежду, что я не солью дело о пропаже Айи Геллан в бюрократическую пучину? Так вот, речь сейчас не о вашей обиде на Винса, не о его неуживчивости и бестактности. Речь о благе для корпорации. Наши личные приязни и неприязни слишком мелки, чтобы потакать им в таком случае. Вы согласны?

Собеседница прищурилась и смерила Джеда нехорошим взглядом:

– Вы соображаете, что говорите? – спросила она голосом, в котором звенела стужа. – Какие еще приязни-неприязни? Вам говорят – человек от рейдов отстранен. Адекватность его поведения вы можете оценить на основе личного опыта общения по результатам последних суток. Кажется ли при этом Винсент Хейли нормальным? Как охранник он, конечно, хорош. И как помощник тоже. Но ровно до того момента, пока не возомнит, что ему собираются прищемить хвост. Чуть только возникнет попытка посягнуть на маскулинность и… вы видели, какова реакция. Собираетесь отправить такого человека в рейд в черный сектор? Смею напомнить, корпорация, о коей вы сейчас радеете, выпускать его запретила. Мне, к слову, еще работать с ним, агент. У него контракт на три года. И мой отец не собирается этот контракт разрывать – Винс документом по рукам и ногам связан. Отчего и бесится. Но выбора особенного не имеет. Так вот, повторюсь, мне с Хейли еще работать. Вы представляете, каким он придет из рейда? Он и сейчас-то не вполне адекватен, а после? Лично я собиралась завалить его рутинной работой, которую он терпеть не может: написанием отчетов, изучением документов…

– Так он только вконец озвереет, – прервал ее монолог Ленгли. – И станет еще более дерзким.

– Где вы видели, чтобы люди зверели от рутины? – усмехнулась Эледа. – От рутины, Джед, люди погружаются в депрессию. Особенно если им не перед кем выделываться. Заметьте: вы приехали – и Винсент буквально на глазах взбесился. Почему? Все просто. Он – адреналиновый наркоман. Как все рейдеры. Стычки с вами, мой Джед, а вследствие этого – еще и со мной, дают ему то, чего он был долгое время лишен: азарт опасности.

Мисс Ховерс, неколебимо уверенная в своей правоте, даже не заметила, что в пылу спора назвала Джеда своим. Ленгли это вполне устраивало. Границу, раз перейденную, легче разрушить.

– Мисс Эледа, – сказал он, – насколько я понимаю, причины вашего несогласия – дурное настроение, вполне закономерное, обида на Винса, вполне справедливая, и переживания о благе корпорации, вполне логичные. Поэтому я предлагаю вам следующее. Дурное настроение мы исправим сегодня вечером за ужином, скажем так… в «Дельмонико». Винса заслуженно накажем, потому что переходить границы ему, безусловно, никто не позволял. А благом для корпорации сейчас все-таки станет выход вашего рейдера в черный сектор.

Он замолчал, давая девушке осмыслить сказанное. Несколько мгновений мисс Ховерс сверлила агента глазами, а потом сухо произнесла:

– Джед, надеюсь, вы пригласили меня на ужин не для того лишь, чтобы выпросить себе Винса. Это было бы слишком… мелодраматично.

Собеседник в ответ улыбнулся:

– На ужин я планировал пригласить вас еще утром. Но одно ведь другому не мешает, верно?

Она рассмеялась, однако сразу же посерьезнела:

– Дело не в том, что я хочу наказать Винса. Дело в том, что Винс забывает свое место. А этого прощать нельзя никому, особенно подчиненным. Договоримся так. Я знаю, о чем вас попросит Винсент в качестве ответной услуги. Его мысли, прямо скажем, не такая уж закрытая книга. Все довольно примитивно. Так вот. Вы ответите ему согласием. Но на деле и пальцем не шевельнете, чтобы выполнить обещание.

– Если я не выполню обещание, – мягко сказал Ленгли, – то со мной после этого никто больше не захочет иметь дела.

– Бросьте, Джед, – отмахнулась Эледа. – Ну, разочаруется в вашей кристальной порядочности отстраненный от работы рейдер. И что изменится? Расскажет всем, какой он лох? Вам это навредит?

– Он может навредить не мне, а вам, – заметил собеседник.

– Мне? – девушка улыбнулась. – Во-первых, у меня еще есть Батч. Во-вторых, если мистер Хейли что-то мне и сделает, то на карьере рейдера ему придется поставить жирный крест, как и на своем профессиональном имидже. А за эти два пунктика любой рейдер удавится. Причем после этого воскреснет и снова удавится. Не смешите. Разочарование Винса и я, и вы как-нибудь переживем. А ему… ему слишком хорошо платят, чтобы позволять выкидывать коленца, подобные сегодняшнему. Поэтому забирайте этого пса себе, спускайте с поводка, говорите «Фас!». Пусть бежит, роняя хлопья пены. Главное, чтобы по завершении миссии он остался ни с чем. Кстати, до «Дельмонико» пять часов на монорельсе.

– Мы доберемся быстрее, мисс Ховерс. Какой смысл занимать высокую должность и не иметь при этом преференций? Надеюсь, вы везли с собой к родителям вечернее платье. Это было бы весьма кстати. И еще. Да. Ваша взяла. Не шевельну и пальцем.

Эледа снова улыбнулась, но вместо ответа показала собеседнику глазами на дверь.

* * *

Айя осталась одна. Тихо. Пусто. Пыльно. В печи трещит огонь. А на голову словно надета кастрюля, по которой лупят ложками. Виски ломит, в ушах звенит… Да что ж с ней творитcя? Но больно. Очень больно.

Что-то поползло по губам. Провезла рукой – кровь. Из носа. Почти сразу остановилась. Айя кое-как вытерлась салфетками, которые, на её счастье, отыскались в кладовке. Окровавленные комки бумаги уронила на пол, а сама забралась обратно в спальник, спряталась с головой и закрыла глаза.

Череп будто стискивали огромные горячие ладони, все сильнее, сильнее, сильнее, еще немного – и он просто треснет. Но когда стало совсем непереносимо, девушка не то уснула, не то потеряла сознание. В глазах потемнело, и всё исчезло.