Worm (ЛП)

Эми посмотрела на свою руку. Она только что забрала чью-то жизнь. Скорее всего, жест милосердия, но она только что убила. Сделала что-то, что обещала себе никогда не делать.

Она затряслась. Это было так просто. Было ли это так же просто для её отца? Сделала ли она ещё шаг, чтобы быть как он?

-- Готова присоединиться? -- спросила Ампутация, выглядя как щенок перед прогулкой, нетерпеливая, наполненная возбуждением.

-- Нет, -- сказала Эми. -- Этого не будет.

-- Почему? Неважно, что удерживает тебя, мы можем это исправить. Или сломать, зависит от тебя.

-- Это не... Разве ты не понимаешь? Я не хочу причинять людям боль.

-- Но это же можно изменить! Мы не так уж непохожи. Мы с тобой знаем, что всё можно в себе изменить, если достаточно упорно работать.

-- Тогда почему ты не меняешься? Ты можешь быть хорошей.

-- Мне нравятся другие члены Девятки. И я не смогла бы создать ничего действительно удивительного, если бы я следовала правилам. Я хочу сделать что-то ещё более удивительное, чем Халтурка, Крыса-Убийца или Пагода. Что-то, что мы можем сделать только вместе. Представь! Ты можешь воспользоваться силой, и мы сможем сделать супермена из сотни кейпов, с их полной силой, потому что ты поможешь, и мы сможем остановить одного из Губителей, и весь мир будет такой типа "А мы что, должны этому аплодировать?" Можешь представить? -- Ампутация настолько заразилась идеей, что почти задыхалась.

-- Нет, -- сказала Эми. Затем, просто чтобы было всё ясно, добавила: -- нет, этого не будет. Я к вам не присоединюсь.

-- Ты присоединишься! Ты должна!

-- Нет.

-- Мне придётся сделать, как сказал Джек. Он сказал, что я не стану настоящим гением, пока не научусь забираться людям в головы.

-- Может быть... Может быть, тебе не забраться ко мне в голову, пока ты не поймешь, что я никогда не присоединюсь к Бойне Номер Девять.

Ампутация нахмурилась.

-- Может быть.

Эми кивнула.

-- Или может мне надо понять предел прочности, твоё слабое место. Скажем, тот человек, -- Ампутация показала на Марка, -- Душечка сказала, что ты спишь тут, и ты была с ним рядом довольно долго... так почему ты не вылечила его?

Эми затряслась.

-- Кто он?

-- Мой отец.

-- И почему бы не починить отца?

-- Моя сила не работает на мозгах, -- соврала Эми.

-- Ты ошибаешься, -- сказала Ампутация, подходя ближе.

-- Нет.

-- Да. Твоя сила может влиять на мозг. Ты должна понять, я разобрала двадцать или тридцать человек, чтобы понять, как работает их сила, чтобы собрать их обратно так, как мне хочется. Я вызывала все виды стресса, пока у подопытных не происходил триггер прямо у меня на столе, я подключала их к компьютерам, чтобы записать все подробности и изучить их мозги и тела во время появления сил.

"Двадцать или тридцать человек, которых она разобрала. И сколько ещё замучено до смерти?"

Ампутация улыбнулась.

-- И я знаю тайны. Знаю, откуда появляются силы, как они работают, знаю, как работает твоя сила. Ты должна понять, что силы не предназначены для нас -- людей вроде меня или тебя, тех, кто получили силы в момент смертельного стресса. Это лишь случайность. Мы сами случайности. И мне кажется, ты можешь видеть, когда касаешься кого-либо, было ли у них событие-триггер.

-- Я не понимаю.

-- И не надо. Что тебе надо знать, так это то, что субъекты нашей силы, те вещи, к которым мы можем её применить, например, люди для тебя, рыбы для той женщины из Азии, компьютеры для того мальчика, который мог с ними разговаривать -- на самом деле наши силы не были созданы для работы с ними. С людьми, рыбами или компьютерами. Это не специально. Это происходит потому, что силы соединяются с нами в момент события-триггера, расшифровывают наши мозги, ищут что-то в этом мире, с чем они могут соединиться, что-то отдалённо связанное с тем, как эти силы изначально должны были работать. И за время от одной до восьми секунд суперсилы включаются и уходят в турборежим, собирают все необходимые сведения о людях, рыбах или компьютерах, иногда ныряя через весь мир, чтобы сделать это. А затем все эти знания начинают конденсироваться, пока не остаётся минимальный набор, достаточный для функционирования силы.

Эми уставилась на неё.

-- А затем, прежде чем они успеют разрушить нас, прежде чем мы сами успеем навредить себе собственной силой, пока искра потенциала ещё не погасла, силы переключают шестерёнки. Они выясняют, как работать с нами, они защищают нас от наших же сил, от каждой их возможности нам навредить, которую только можно ожидать, потому что нет смысла убивать нас. Они соединяются с нашим эмоциональным состоянием в момент проявления сил, потому что это тот контекст, на котором всё построено. Это так восхитительно сложно и прекрасно!

Ампутация опустила взгляд на Эми:

-- Твоя неспособность влиять на мозг -- одна из таких защит. Ментальный блок. Я могу помочь сломать его.

-- Я не хочу ломать его, -- тихо произнесла Эми.

-- Ахх... Ну, ты ещё сильнее возбуждаешь мое желание увидеть твою реакцию, когда ты сломаешь его. Понимаешь, всё, что нам надо сделать -- вызвать у тебя пиковую нагрузку. Твоя сила будет сильнее, и ты сможешь разбить этот ментальный блок. Наверняка.

-- Пожалуйста, -- сказала Эми, -- не надо.

Ампутация засунула руку в фартук и достала пульт управления. Она указала им на Марка, там где он сидел на диване. На лбу появилась красная точка.

-- Нет!

Одно из механических чудовищ Ампутации прыгнуло через комнату, ноги-скальпели вонзились в замшевые подушки по сторонам Марка. Одна нога, оканчивающаяся шприцем, вонзилась в правую ноздрю. Он неразборчиво закричал, пытаясь отодвинуться, но две механические ноги сжали его голову, удерживая его.

Эми закричала вместе с ним.

-- Я оказываю тебе услугу, честно! -- Ампутация подняла голос, чтобы можно было её услышать сквозь крики, -- ты меня ещё поблагодаришь!

Эми ринулась вперёд, вытащила металлическую ногу из ноздри Марка, потянула за остальные, чтобы оторвать существо, и затем отбросила. Легче, чем казалось.

-- А теперь почини его, или он может умереть или стать овощем, -- сказала ей Ампутация, -- или, конечно, ты можешь решить, что это тоже нормально, и значит, у нас наметится прогресс.

Эми попыталась отключиться от голоса Ампутации, села на колени Марку и коснулась его лица.

Она часто лечила его в прошедшие недели, достаточно, чтобы знать, что он был в полном сознании в своём теле, которое отказывалось сотрудничать и выполнять поставленные задачи. В этом смысле не так уж отличаясь от созданий Ампутации. Она вылечила всё, кроме мозга, изменила его пищеварительную систему, настроив на жёсткий суточный ритм, чтобы он мог ходить в туалет по графику и не сидел постоянно в подгузнике. Прочие изменения были нацелены на уменьшение напряжения и боли, добавление комфорта. Это было самое меньшее, что она могла сделать.

Теперь ей надо было сфокусироваться на мозге. Игла оставила зазубренные порезы в мозговых оболочках и впрыснула капли кислоты в фронтальные доли. Ещё больше повреждений, в дополнение к ране, оставленной Левиафаном, и ситуация быстро ухудшалась.

Всё остальное в мире исчезло. Она прижала свой лоб к его. Всё биологическое было в некотором смысле сформировано тем, из чего выросло, и что было до того. Перестройка повреждённых частей сводилась к прослеживанию к началу. Некоторые части мозга было невозможно восстановить к прежнему состоянию, в самых поврежденных участках все новые связи исчезли, но она могла проверить всё в окрестностях, используя метод исключения и контекст, чтобы понять, с чем соединялись поврежденные участки.

В её глазах стояли слезы. Она сказала себе, что вылечит его, а затем уйдет из дома Даллонов. Сделать это, вылечить его, совершить этот прыжок, она знала, что у неё никогда не хватило бы на это смелости, если б её не подтолкнули.

Она не боялась ошибиться. Нет. Она знала, что справится даже с такой сложной материей, как разум. Нет, она больше всего боялась последствий. Это открывало ту дверь, которую она отчаянно хотела оставить закрытой, как со знаниями про Маркиза.