Метро 2033: Подземный доктор

– Можно сказать, птица. Почти птица. Только очень большая. И зубастая, – усмехнулся Подземный Доктор, но улыбка продержалась на его лице не больше пары секунд. – Он похож на птеродактиля. Хотя, ты же не знаешь… В общем, он большой и страшный, но тебе его бояться не надо. Это он тебя сюда принес. А нашли тебя два «диких» мутанта, которые живут с ним рядом. Они и будут за тобой ухаживать. Когда-то я помог всем троим, так что они не откажут.

– Ты их вылечил?

– Да.

– Ты им тоже што-то приделал?

– Приделал, да. Одному руку, другому ногу.

– Пошто?

– Потому что их птеродактиль откусил.

– Ты же сказывал, што этот… пердяктель хороший!

– Он стал хорошим, когда я ему человеческий мозг пересадил. А до этого он был очень злым. Но мы отвлеклись. Я говорил тебе о Глебе. – Подземный Доктор вновь принялся расхаживать от стены к стене. – Ты хорошо поняла свою задачу?

– Чаво?..

– Поняла, что тебе нужно делать?

– Страшилу искать. И другим наказать, штоб искали.

– Правильно. А когда найдете, что нужно сразу же сделать?

– Убить! – хрипло выдохнула Нюра.

– Нет! – резко замер Доктор. – Ни в коем случае нельзя его убивать! Ты поняла это?! Нельзя! Я прикончу вас всех, если вы его тронете! – последние фразы он уже выкрикивал.

Девочка сжалась в комочек и собралась опуститься под воду, но Подземный Доктор опомнился и заговорил почти нормально, только голос его немного подрагивал:

– Когда вы найдете Глеба, попытайтесь его захватить. Но только в том случае, если будете уверены, что он при этом не пострадает. Затем пусть Степан доставит его ко мне. Если же захват вам покажется слишком рискованным, постарайтесь за ним проследить, а птеродактиль пусть докладывает мне о его передвижениях. Теперь понятно?

– Пошто кричал-то? – надула губы девочка. – Я спужалась шибко.

– Извини, – сказал Доктор и махнул рукой: – Да, в самом деле извини. Зачем я тебе всё это говорил? Прилетит Степан, ему и расскажу.

– Я тож всё сразумела, – обиженно произнесла Нюра. – Тока вот што не шибко дошло… – Она замолчала, с опаской поглядывая на Подземного Доктора.

– И что же? – спросил тот. – Говори уж, не стану больше ругаться.

– Пошто его убивать-то нельзя? Ты ить мне-ка шкуру обещал. А как ее с живого сымешь?

– Потому что убить его должен я. И шкуру тоже я сниму. Не переживай, я свое обещание помню. А сейчас погружайся в воду и лежи там. Когда прилетит Степан, я за тобой приду.

Подземный Доктор вышел из помещения, но почти сразу вернулся вместе с Евдокией. Он поманил Нюру согнутым пальцем, и девочка вновь подняла голову над водой.

– Степан уже прилетел, – сказал Доктор. – Но тебе нужно хотя бы час полежать в воде, чтобы перед дорогой отдохнуло легкое. Поэтому ложись, а я поговорю пока с птеродактилем.

– Он где, тутока?.. – с опаской посмотрела Нюра на дверь.

– Нет, Степан слишком большой для наших туннелей. Он ждет в пещере возле реки. А сейчас отдыхать! – Доктор хлопнул в ладоши и снова вышел.

Медсестра осталась, но Нюре было все равно, она опустилась под воду. Ее мысли порхали, словно разноцветные бабочки, перелетая с цветка на цветок, и ни одна надолго не задерживалась. А еще было боязно. Кто он такой, этот пердяктель? Небось, зубы большущие да вострые, коли он ими руки-ноги откусывает… За этими мыслями и страхами Нюра сама не заметила, как уснула.

Насчет зубов она была права, в этом Нюра скоро убедилась. А вот то, что Степан окажется настолько большим и страшным, ее воображения не хватило. Задрожав, как листок на ветру, она невольно прижалась к ногам Подземного Доктора, который привел ее к пещере возле реки.

– Привет, худыш-шка, – басовито зашипел-заухал «пердяктель». – Не кормили тебя тутока, ш-што ль? Не, я такую кос-стлявую ес-сть не с-стану.

– А м-меня и н-не надо есть, – пролепетала Нюра, боясь посмотреть на чудовище.

– Степан, не пугай ее, – строго сказал Доктор.

– Да я не пуж-жаю, я так, ш-шуткую.

– Шутить потом будешь. Пусть она сначала к тебе привыкнет.

Слегка ободренная услышанным, девочка всё же подняла голову.

– Станешь меня пужать – я так завизжу, што у тебя ухи отпадут. А мож и што другое ишшо.

– Ого! – попятился Степан. – Тады я полетел, пож-жалуй.

– Степан! – прикрикнул Подземный Доктор. – Сказал же: все шутки потом. Ты все понял, что должен делать?

– Понял. Мирону с-сс Игнатием наказать, ш-штоб за Нюркой с-смотрели, кормили-поили, на воздухе долго не держ-жали, а макали в воду. А ишшо вс-сем с-сказать, ш-штоб Глеба ис-скали, и с-самому ис-скать. Даж-же и днем, пус-сть кто меня и увидит… Так ведь?

– Пусть, пусть видят, – махнул рукой Доктор. – Шила в мешке не утаишь, да и дело важнее. Главное, низко над «дикими» не летай, под колья и вилы не подставляйся. А я тебя дальше слушаю.

– А дальш-ше, коли Глеба найдем – к тебе его нес-сть. Но тока еж-жели ему от того опас-снос-сти не будет. А коли мож-жет такая быть, то не трогать, а пус-сть за ним кто-то с-смотрит, а мне к тебе лететь и вс-сё рассказать. Так?

– Так. Теперь лети, и лети быстро – Нюра без воды долго не может. Даже так давай сделаем: половину пути пролетишь и сядешь на реку – так, чтобы девочка под водой оказалась. Ты ведь можешь на воде держаться?

– С-смогу, коли надо. А долго с-сидеть-то?

– Желательно час-два. Но это в идеале, сейчас так, понятно, не выйдет, да может быть и опасным, поэтому хотя бы полчаса. Но тогда еще раз потом сядешь.

– Понял? – сказала осмелевшая Нюра. – Я как рыба теперича водой дышать могу. А ты нет.

– Да куды уж-ж мне-ка! – печально вздохнул Степан. – Я и воздухом-то – через раз тока… Кхы-кхы-кхы… – притворно закашлялся он.

Девочка рассмеялась. Больше она «пердяктеля» не боялась.

– Тебя Степаном зовут? – спросила она. – Мне-ка тоже так тебя называть?

– Мож-жно и С-степаном. Тока Мироха с-сс Игнатием, паразюки, меня С-стёпиком кличут. Зови и ты так, чаво уж-ж… Не много я тебя и с-старш-ше-то.

– Всё-всё! – хлопнул в ладоши Подземный Доктор. – Знакомиться потом будете. Пора лететь, а то Нюру уже сейчас придется в воду опускать.

На воду, как и сказал Доктор, садились дважды. Стёпик выбирал места приводнений подальше от деревень, однако уверенности, что их никто не заметит, у него не было, поэтому, распластавшись на воде и подгребая крыльями и лапами, чтобы не сносило течением, он жутко нервничал и во все стороны вертел головой. Даже поговорить с девочкой он не мог, поскольку та, пристегнутая к основанию его шеи специальной упряжью, находилась под водой. К этому, кстати, «птер» так еще и не привык, а когда сели на реку первый раз, то и дело поднимал над водой холстину с Нюрой, проверял, жива ли девчонка. Жива-то она была жива, но после второго «купания», когда солнышко се́ло почти к самому лесу и уже почти не грело, девочка в сырой одежде, обернутая мокрым холстом упряжи, стала заметно подрагивать. «Птеродактиль» велел ей сильнее, всем телом прижаться к его теплой шее. Нюра поначалу стеснялась, но потом всё же послушалась и к концу полета почти согрелась.

В общем, дорога заняла у них немало времени, и к Слободке Стёпик с Нюрой подлетали, когда уже начинало смеркаться. Тем не менее, «пердяктель» сделал изрядный крюк, чтобы их не заметили сельчане, и подлетел к поляне с землянками над самым лесом, задевая лапами верхушки деревьев. А когда сел, негромко, чтобы не услышали в деревне, свистнул. Подождал, прислушиваясь и всматриваясь в полумрак, и свистнул снова.

– Пошто свистишь-то? – сипло спросила Нюра.

– Так этих… братцев с-своих ш-шитых зову. Куды и подевалис-сь, дрыхнут, ш-што ли?

– Стёпик… – натужно произнесла девочка. – Мне-ка в воду надо, дышать тяжко…

– Ох ты! – заволновался «птер». – Вот я ш-шальной-то! Надо было тебя на берегу ос-ставить, а с-самому к этим ос-столопам лететь. Ну да ладно, мы это чичас-с, мигом! Тока вот в деревне могут увидеть, ну и пущ-щай, леш-шак с-сс ними.