Терминатор. Да придет спаситель

— Это теория или кто-то удосужился проверить на себе?

— Ты думаешь, я бы подошла к забору с этой стороны, если бы не была в них уверена? — Уильямс усмехнулась и зашагала прямо по минному полю, не выбирая дороги. Более того, она намеренно задела по пути парочку мин, чтобы продемонстрировать их безопасность. Отойдя на приличное расстояние, она оглянулась на Райта и нетерпеливо махнула ему:

— Ну, ты идешь? Мы рискуем пропустить завтрак.

Он пожал плечами и пошел за ней. Несмотря на более чем убедительную демонстрацию Уильямс, Райт старательно обошел первую мину. Он не отошел от упавшей секции и на несколько футов, как раздался характерный щелчок. Уильямс тоже услышала его. Обернувшись, она на секунду успела перехватить его взгляд, а потом земля под ногами Райта взорвалась.

Он не успел услышать ее крика.

Чтобы доставить его в лазарет, потребовались усилия четверых солдат. Вместе с ними хромала и Уильямс, сопровождая почти каждый свой шаг энергичными ругательствами. И все это время она еще успевала с ним разговаривать, пытаясь добиться ответа или хоть какого-то отклика. Несмотря на все ее просьбы, крики, проклятия и мольбы, изувеченное тело оставалось безмолвным.

— Проклятые мины… Чертовы техники, — бормотала она, кряхтя под пришедшейся на ее долю тяжестью. — Они должны были реагировать только на Терминаторов!

Встретивший их Барнс заворчал в ответ на ее обвинения:

— Таков был замысел. Но это не значит, что какой-нибудь тупоголовый инженер не мог ошибиться. Они способны пропустить что-то в программировании каждого десятого изготовленного снаряда. А может, кто-то просто забыл поставить программу распознавания объекта, и мина готова была сработать даже на пролетавшую рядом птицу.

В этот момент солдат по имени Лиза заметила, что пострадавший пошевелил губами.

— Эй, он пришел в сознание! Он пытается что-то сказать.

Уильямс напряженно прислушалась. Она охотно поменялась бы с идущей впереди женщиной, но в данный момент было важно как можно быстрее доставить раненого в операционную, где им займется опытный врач.

С губ Райта сорвалась пара едва слышных слов:

— Что… случилось?

К тому времени они уже подошли к операционному столу, и ему никто не ответил. Лиза, повернувшись, вцепилась в свой угол одеяла обеими руками. Райт оказался тяжелым, как мертвец, но он еще не умер.

— На счет три! Один, два, три — подняли!

Усилиями четырех пар рук они уложили пострадавшего на стол. Один из солдат, отступая назад, вытер вспотевший лоб.

— Какой тяжелый, стервец. В этом парне нет ни капли жира!

Только Уильямс собралась ему ответить, как дверь распахнулась и в операционную решительным шагом вошла Кейт Коннор. На ходу завязывая тесемки хирургической маски, она подошла к столу. Взгляд врача впился в лежащее тело, оценивая повреждения.

— Ну, что тут у нас?

Уильямс, вне себя от горя, торопливо доложила:

— Он наступил на мину. Это моя вина. Я сказала, что они не взрываются.

— Это не твоя вина, — поспешил возразить Барнс. — Виноват тот негодяй, который неправильно запрограммировал устройство.

Кейт обратилась к ассистенту:

— Приготовьтесь к внутривенному вливанию. Для начала введите двадцать кубиков морфина. — Ее взгляд остановился на лице тревожно наблюдавшей Уильямс. — Как его имя?

— Маркус, — едва смогла выдавить она.

Кейт снова переключила внимание на пациента.

— Ему повезло, что не потерял ногу. Вернее, обе ноги. — Протянув руку к подносу с инструментами, она взяла ножницы и начала срезать остатки брюк Райта. — Маркус, Маркус. Мне надо, чтобы ты со мной разговаривал.

Райт, еще толком не пришедший в себя, пытался осознать, что происходит вокруг.

Кейт продолжала негромко разговаривать, не переставая работать:

— Просто попытайся слушать мой голос. Ты ведь меня слышишь? Сосредоточься на словах. Можешь не отвечать, просто пытайся понять. Заставь свой мозг работать.

Трудно было понять, слышал ли он и понимал ли ее слова, поскольку Райт не отвечал. Кейт, и так не медлившая, стала действовать еще быстрее. Под обрывками ткани обнаружилась почерневшая плоть. Доктор хладнокровно осмотрела раны.

— У него ножные протезы? — Не дождавшись ответа Уильямс, она продолжала: — Ладно, здесь у нас ожоги — обширные раны, — возможно, повреждены нервы. Не могу сказать, насколько все плохо, пока не проникну глубже. Мне понадобятся марля, дезинфицирующее средство, антибиотики — сначала метициллин, и держите наготове ванкомицин.

Чтобы снять с Райта рубашку, ножницы не потребовались. В его груди торчал огромный металлический осколок.

— Пульс в порядке. Хорошо, давай посмотрим, что…

Райт открыл глаза. Почти в то же мгновение врач выронила инструмент и отпрянула назад. Сочувствие и профессиональная сосредоточенность в ее глазах сменились непроизвольным ужасом.

Райт, все так же лежа на столе, повернул голову и заметил ее ошеломленный взгляд.

— В чем дело? Что случилось? Все так плохо?

Она продолжала молча смотреть на него; приоткрыв рот, широко раскрыв глаза, Кейт уставилась на что-то, чего он не мог видеть. Он пытался понять, как пытался понять все, что происходило с ним после того… после того…

После того, как он был казнен по приговору суда штата Калифорния.

— Что происхо…

От воспоминаний и связанных с ними страхов его отвлек приклад винтовки Барнса, обрушившийся на лицо.

Райт во второй раз после того, как наступил на мину, пришел в сознание, но был настолько измучен, что практически не соображал. Он обнаружил себя в вертикальном положении с вытянутыми над головой руками, в верхней части старой заброшенной ракетной шахты. Массивные зажимы и цепи сковывали руки и ноги, охватывали все тело и не позволяли ни единого движения, кроме бессильного покачивания.

Райт несколько минут предавался этому занятию, пока в лицо не ударил луч яркого света, заставив его зажмуриться и отвернуться.

Как только пленник снова смог открыть глаза, Джон Коннор осторожно шагнул вперед. В подобных обстоятельствах любой здравомыслящий человек предпочел бы держаться подальше, но Коннор должен был произвести тщательный осмотр. Представшее перед ним существо было великолепным образцом. Пока растерянный, измученный — и, бесспорно, испуганный — Райт жадно хватал ртом воздух, Коннор медленно осматривал каждый дюйм его тела.

— Эти дьяволы неплохо поработали, — наконец пробормотал Коннор.

Пленнику оставили брюки. Оставили ботинки и волосы. Ему не хватало только рубашки и значительной части кожи, недавно покрывавшей верхнюю часть тела. Она была полностью снята. А под ней… под ней…

Местами было невозможно понять, где заканчивается человек и начинается машина. Или заканчивается машина и начинается человек. Эта неопределенность, казалось, только подчеркивала красоту и неведомую опасность, таящуюся в этом теле. В ярком свете блестели детали, выполненные из титана и других металлов. Вены и артерии — без единого заметного шва — перекачивали кровь. Там, где ради облегчения конструкции правдоподобие было принесено в жертву, свет свободно проникал в самую глубину тела.

Коннор изумленно замер.

«Ты должен на него смотреть, — говорил он себе, — потому что никогда не видел ничего подобного». И, насколько он знал, никто такого не видел.

— Что же это? — пробормотал он. — Что за дьявольщина?

Кейт сделала шаг вперед и остановилась рядом с ним.

— Вернее сказать, что за дьявол? — Вместе с мужем она уставилась на растерянного пленника. — Три внешних слоя эпидермиса совершенно точно повторяют его естественный эквивалент. Я даже не могу определить, выращенная ли это ткань или настоящая человеческая кожа, только слегка модифицированная. Есть только одна отличительная особенность: удивительная способность к регенерации. — Она подошла ближе и показала на точку тела Райта большим скальпелем. — Посмотри сюда. Я сделала этот разрез менее двенадцати часов назад. А теперь он почти зарубцевался. А под ним… Взгляни сам.