Последствия (ЛП)

Калгар выглядел старше, чем его помнил Уриил, пронзительный взгляд стал печальнее, строгие аристократические черты лица тронуло бремя тяжких забот. Уриил не смог выдержать разочарованный взгляд своего повелителя и опустил голову — позор раскаленным свинцом жег ему грудь.

Последним с краю сидел сержант Леарх. Ветеран Четвертой роты сражался плечом к плечу с Уриилом и выдвинул против них с Павсанием обвинения, и это разбивало Уриилу сердце.

Правда, он мог предвидеть такой ход дела. В последние часы битвы на Тарсисе Ультра Леарх дал ему понять, что считает нарушение Уриилом учений Кодекса Астартес вопиющим преступлением и будет требовать сатисфакции. Уриил не держал на него зла — наоборот, испытывал гордость за своего сержанта: тот был Ультрамарином до мозга костей и все сделал правильно. Не преступи он Кодекс, не быть ему сейчас на этом судном месте.

По какому-то незаметному сигналу капитан Сикарий поднялся со своего места. Красный плащ развевался за его спиной, пока он спускался к Уриилу с Павсанием, с отвращением глядя на обоих. Развернув запечатанный сургучом свиток, он взглянул на Калгара и, получив одобрительный кивок, начал зачитывать:

— Уриил Вентрис. Павсаний Лисан. Сего года, сорок тысяч девятьсот девяносто девятого, правления Его Императорского Величества, настоящим вы обвиняетесь в семнадцати случаях совершения преступлений на почве ереси. Понимаете ли вы всю серьезность обвинений?

— Понимаю, — ответил Уриил.

— Так точно, — с презрением вставил Павсаний, — но то, что вы притащили нас сюда после великой победы на Тарсисе Ультра, лишь бросает тень на тех, кто погиб там. Мы сражались с Великим пожирателем с отвагой, честью и верой. Никто не может сделать большего!

— Молчать! — взревел Сикарий. — Ты должен только отвечать на вопросы, которые я буду задавать, и все! Ты понял меня?

Павсаний скривил губы в презрительной усмешке и ничего не сказал — лишь кивнул. Явно удовлетворенный, Сикарий обошел фонтан и встал перед Уриилом, сверля его суровым взглядом, словно пытаясь одним лишь видом заставить признать вину.

— Ты протеже капитана Идея, не так ли?

— Ты же знаешь, что это так, капитан Сикарий, — ровным голосом ответил Уриил.

— Отвечай на вопрос, Вентрис, — повысил голос Сикарий.

— Мой ранг — капитан, моя вина еще не доказана, и, значит, ко мне подобает обращаться согласно моему званию, по крайней мере пока суд не вынесет мне приговор.

Сикарий поджал губы, но, поняв, что большего не добьется, неохотно предложил:

— Хорошо, капитан, давайте продолжим.

— Да, я на протяжении девяти десятков лет служил в Четвертой роте под началом капитана Идея и после его смерти на Фракии получил повышение.

— Опишите нам обстоятельства его смерти.

Уриил сделал глубокий вдох, пытаясь погасить волну справедливого гнева, затопившую сознание. История последней битвы Идея была хорошо известна всем присутствующим, и он не видел надобности в ее очередном пересказе.

— Отвечайте, капитан Вентрис!

— Хорошо, — начал Уриил. — Это случилось на Фракии — одной из планет, восставших против законного правления Императора в Секторе Улента. Зачинщиками мятежа были сторонники темных сил. Нас придали группировке инквизитора Аполлиона, чтобы нанести ряд ударов по ключевым позициям противника и тем самым поддержать наступление войск Имперской Гвардии на столицу Фракии Мерсию.

— Расскажите о последнем задании, — потребовал Сикарий.

— Гвардия наступала узким фронтом, и один из флангов был открыт для контратаки через цепь мостов. Отделения Четвертой роты получили приказ уничтожить их.

— Легкая задача.

— Теоретически да. По донесениям разведки, мосты почти не охранялись.

— Но дело ведь было не в этом, так? — вкрадчиво спросил Сикарий.

— Не в этом. Мост «два-четыре» действительно был слабо защищен, мы взяли его без потерь и сразу же начали минировать, следуя инструкциям технодесантника Томазина.

— Светлая ему память, — нараспев произнес Фенния Максим со своего места.

— Что же произошло?

— Пока мы готовили мост к подрыву, погода стремительно ухудшилась, и мы не смогли получить полную информацию о приближающемся противнике. Не прошло и получаса, как мы были атакованы вражескими войсками численностью до батальона, пытавшимися отбить мост.

— Грозная сила, — съязвил Сикарий.

— Дело не в этом, — согласился Уриил, — мы могли сдержать атаку, хотя противник и был в этот раз вооружен лучше, но наш «Громовой ястреб» сбили вражеские зенитки.

— Значит, вы лишились способа эвакуации, — издевательски рассуждал Сикарий. — Поистине отчаянная ситуация. А когда враг атаковал снова?

— На вечерней заре мы были атакованы воинами легиона Повелителей Ночи.

Общий вздох облетел сад. Все присутствующие знали о падших легионах, но одно из их имен, произнесенное столь открыто, шокировало всех. Упоминание проклятого имени считалось непристойным.

— Мы отбили их первый натиск, но вскоре стало ясно, что удержать мост у нас не получится.

— И что же вы сделали?

— Мост был уже заминирован, но подорвать мы его не могли без детонатора технодесантника Томазина, убитого во время первой атаки. Ночью капитан Идей отправил штурмовые отделения пытаться подорвать мины вручную, при помощи гранат. План был хороший, но у них ничего не получилось.

— Прошу прощения, капитан Вентрис, но я не совсем понимаю. — Сикарий по-птичьи склонил голову набок.

— Что именно?

— Этот план Идея, совершенно очевидно, не относится к тактическим решениям, изложенным в Кодексе Астартес. Вы уверены, что это был его план?

Уриил хотел было ответить: да, это план Идея, но внезапно картина боя на мосту «два-четыре» всплыла перед глазами. Сикарий снисходительно усмехнулся, и Уриил понял, как ловко его подвели к признанию своей вины. Он медленно покачал головой.

— Нет, это не было планом капитана Идея, — произнес он, — это был мой план.

Сикарий отступил на шаг назад, разведя руками.

— Это был твой план! — торжествующе воскликнул он.

— Но он сработал! — взревел Павсаний. — Разве не очевидно? Мост был взорван и кампания выиграна!

— Это не имеет значения, — нравоучительно произнес Сикарий. — Настоящая победа достигается только благодаря учениям примарха. Мы все читали в докладе капитана Вентриса о действиях Мортифакторов на Тарсисе Ультра и знаем, куда приводит отступление от Кодекса Астартес. Скажите мне, сержант, вы хотите, чтобы мы стали как Мортифакторы?

Павсаний покачал головой:

— Нет, конечно нет.

— Но вы же хотели, чтобы мы следовали их методам?

— Нет, я говорил совсем не это, — прорычал Павсаний. — Я имел в виду, что все наши нарушения Кодекса незначительны!

— Сержант, — снисходительно начал Сикарий, словно обращался к неразумному ребенку, — наша вера в Кодекс есть твердыня, и никакая трещина в ней не может считаться малой. Трудно переступить только в самом начале, а каждый следующий, пусть даже крохотный, шаг станет даваться все легче и легче, разве нет? После сотни таких нарушений какое значение будут иметь еще десять или сто? — И повернулся к Уриилу. — Вот почему ты должен понести наказание, капитан Вентрис. Потому что за тобой идут другие. Ты — капитан Ультрамаринов и обязан держать себя соответственно.

Закончив, Сикарий поднялся по ступеням и занял свое место. Теперь в сад спускался магистр кузниц Фенния Максим. Один только его вид приводил в трепет: наголо бритая голова, дубленная всеми ветрами, цвета старого дуба кожа и глубоко посаженные глаза. Один глаз, замененный аугментическим имплантатом, мигал ровным красным светом, механическая серворука, сложенная за спиной, негромко жужжала в такт тяжелому дыханию и мерной поступи больших металлических ног, гулко печатающих шаги по каменным плитам. Сцепив руки за спиной, Фенния ходил вокруг Уриила, буквально прожигая его взглядом.

— Я говорил с технодесантником Харком, — рявкнул он внезапно.

Уриил понял, куда клонит Максим, поэтому сразу откликнулся: