Неистребимый

ь самих охтанов склонить перед ним головы! Кто еще сможет такое! Жаль только, что он не прихватил охтанов с собой, вот бы все вместе задали жару этим Вестникам Тьмы…

Переступив с ноги на ногу, он в который раз вздохнул. Схватка нубесов с дал-роктами не могла не завораживать своей неотвратимой беспощадностью, однако трудно наблюдать за подобным зрелищем в ожидании собственной судьбы. Квин с тревогой подумал о том, что мать с засферником, на его взгляд, отсутствовали уже неоправданно долго. Ну что они там могут делать в такой момент, когда здесь такое творится?! Ведь не так уж далеко топать до охраняемого Стерегущим Порога!

Впрочем, ради справедливости прикинул он мысленно, туда и обратно получается целый час. И полчаса уже прошло. Если только засферник не решит вернуться тем же способом, каким тогда унесся на схватку с Драхубом — быстрее ветра, иначе дал-рокты появятся здесь раньше его.

Он уже минут десять подумывал, не отправиться ли им навстречу, но так и не решился. Почему-то ему казалось, что его уход отсюда, из Колодца, будет равносилен предательству. Ерунда, конечно, но… Круг манил его. Именно он не позволял ему уйти. Все эти легенды о Неистребимом Герое на все лады крутились у него в голове. Он вдыхал воздух, пронизанный золотисто-желтым сиянием, и с каким-то сладким ужасом пытался представить — каково это, ступить на этот золотой круг? Что при этом чувствуешь? Он не знал, как выглядит смерть в Кругу Причастия, все наставники в Пресветлом Доме упорно умалчивали об этом, но он помнил, что ответил Гилсвери на вопрос Никсарда о том, что с ним произойдет, если он окажется не Светочем. «Ты не успеешь почувствовать боли…»

Квин зябко передернул плечами.

Ну где же они?! Ни Гилсвери, ни засферника!

Он видел, как та же мысль гложет и Онни, и Лекса, и даже Альтареса. Сложив свои большие руки на груди, маг нервно стискивал и выкручивал кожу рукавов ксомоха узлами, словно дубильщик, занятый привычной работой, там, где до нее доставали пальцы. Онни, не замечая того, вцепилась обеими руками в свой кожаный пояс так, что, если бы не желтое сияние Круга, скрадывающее все краски, они наверняка побелели от напряжения. Лекс одной рукой то поглаживал свои щегольские тонкие усики, то начинал теребить не менее пижонистую бородку. А то хватался за свой рыжий «хвост» на затылке с явным намерением испытать его на прочность. Другая рука сжимала рукоятку свисавшего с пояса меча, словно таким образом он мог обрести необходимое спокойствие. Он выглядел странно осунувшимся, а в глазах играл лихорадочный блеск, движения казались неуверенными.

Тишина в колодце была такой прочной и всеобъемлющей, что, когда Онни заговорила, Квин чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Альтарес. — Дружинница посмотрела магу в глаза, в ее тоне чувствовался сдерживаемый гнев. — Еще не поздно присоединиться к Гилсвери.

— Я уже говорил тебе, женщина, что это не имеет смысла, — досадливо проворчал Верховный маг, его повелительный бас как-то поутих, а уголки губ дрогнули, скомкав