Ностальгия

Она замолчала, рассеянно глядя мимо меня.

— Но почему Корпус, мэм? — напоминаю я о себе.

— Корпус? — она очнулась, вспомнила о стаканчике в руке, — Корпус, Ивен, это не просто Армия. Корпус, это руки, кулаки. Элита, если хочешь. Он всегда впереди. А я, ко всему, честолюбива. Поэтому, после курсов резерва, я записалась именно в Офицерскую школу Корпуса, хотя и ломают там безбожно. Смотри, во что я превратилась!

Она разводит руками, улыбаясь, демонстрирует себя. Она явно смущена своим откровением. Я улыбаюсь в ответ. Я бы ей сказал, во что она превратилась, но боюсь схлопотать по физиономии. Не знаю, чем она была до Корпуса, но если сейчас она собой недовольна, то раньше, выходит, ее путь издохшие от восторга мужики устилали. Вместо этого говорю, ничуть не кривя душой:

— Мэм, если бы вы Господа проповедовали, я бы уверовал. Вы мне просто мозги прочистили, мэм!

— Знаете, Ивен, вам не идет маска придурковатого сержанта, — замечает она в ответ с легкой улыбкой, — Вы вполне можете говорить, как хотите, вас за это не расстреляют. Ваш принудительный жаргон и искусственно упрощенная речь режет слух.

— Видите ли, Шар, — наконец, я решаюсь отбросить субординацию, насколько это допустимо, — Пока я отдыхал на гражданке, я старался по возможности не употреблять армейские обороты. А теперь я борюсь с гражданским языком. Не могу же я сказать рядовому: “Генрих, будь добр, сделай это и это, а потом, если тебя не затруднит, доложи мне о выполнении”.

Она смеется, слегка склонив голову набок. Смех ее звенит у меня внутри переливами колокольчиков. Что же ты со мной делаешь, госпожа лейтенант, мэм?

— Вы вполне способны определить, когда и с кем в каком тоне говорить, — смеясь, говорит она, — Со мной, например, можно обойтись без этих ваших “значится так”.

— Договорились, мэм, — обещаю я.

На мониторах появляются вернувшиеся копы. Они волочат по полу ногами, словно у них вместо башмаков пудовые гири. Их капрал входит в дежурку и делает доклад дежурному офицеру. Просыпается отдыхающая смена. По коридору начинают ходить. Теперь не поговоришь. До самого окончания дежурства меня не покидает странное ощущение, словно мы с О’Хара обменялись чем-то сокровенным. Не по службе, нет. Это называется — душу приоткрыть. Лейтенант, похоже, ощущает то же самое. Она не понимает, что произошло и иногда довольно резко покрикивает на патрульных там, где можно просто промолчать. Стесняюсь поднять на нее глаза. Словно мы с ней нечаянно переспали друг с другом и теперь не знаем, как от этого избавиться.

Сегодня, первого октября, назревающий долгие годы гнойник, наконец, лопается. Правительство Латинской зоны (читай — “Тринидад Стил”), объявляет о создании независимого государства Демократическая республика Шеридан, зачитывает декларацию независимости материка Тринидад и прилегающих территорий, сообщает о национализации имперских военных баз и космопортов, расположенных в пространстве зоны, требует от Императора прекратить экспансию против суверенного государства, разблокировать систему и прекратить экономическую блокаду. Одновременно с этим заявлением отряды городских партизан из НОАШ — народно-освободительной армии Шеридана, атакуют имперское посольство в Сан-Антонио, космопорт “Шеридан-два” и две военные базы под лозунгом освобождения своей земли от “империалистических оккупантов”. Обе базы, при плотной поддержке авианосца “Гинзборо” из состава Шестого Колониального, заняли глухую оборону и пока успешно отбиваются. Охрана большей части баз снабжения и арсеналов на территории Тринидада смята, склады с оружием и боеприпасами разграблены. Сотни имперских чиновников взяты в заложники. Множество членов их семей и просто состоятельных граждан убито, их имущество разграблено толпами вышедших на улицы людей. Повстанцы с большими потерями прорывают восточный рубеж обороны порта и закрепляются там. По непроверенной информации, в наступающих порядках герильос замечены хорошо организованные и вооруженные воинские формирования, состоящие из наемников. Действия орбитальной авиации и авиации аэродромного базирования в районе космопорта блокированы ввиду наличия у противника мощных мобильных средств ПВО. Рота пехоты, обороняющая посольство, ценой огромных потерь удерживает позиции, но без поддержки авиации и без боеприпасов вопрос их уничтожения — дело нескольких часов. Полиция зоны в полном составе перешла на военное положение и поддерживает действия герильос. Руководство “Тринидад Стил” сообщило о начале переговоров с правительством о передаче активов компании в руки государства и о необходимости всесторонней защиты национальной промышленности, ее объектов недвижимости и инфраструктуры.

Поднятые по тревоге в четыре утра, мы построены побатальонно на своих плацах, и слушаем сообщение инфорбюро дивизии по общей трансляции. Над головами барражируют беспилотные штурмовики и вертолеты огневой поддержки, все средства обороны базы задействованы, так, что муха не пролетит. Слова все льются и льются, гулкими каплями долбят мозг, мы каменеем в строю, мы даже еще не разозлились, мы пытаемся понять, что, к чертовой матери происходит, и когда нам дадут почесать кулаки и будет ли сегодня завтрак или снова давиться сухпаем на бегу. Немногие из нас понимают, что это война. Та самая, к которой готовились, для которой нас призвали и ради которой весь Никель сейчас забит свежими дивизиями.

Сегодня, наконец, свершилось. Генрих заканчивает толочь воду в ступе и закрывает границы Английской зоны. Национальная гвардия рассредоточена в портах и на побережье, при поддержке армейских частей создает пограничные посты. Иммиграция из Латинской зоны в Английскую официально запрещена. Нелегальная иммиграция пресекается безоговорочно, с применением оружия. Допускается возврат граждан на постоянное место жительства, да кому там возвращаться-то? Имперские представительства с территории Латинской зоны эвакуируются вертолетами при поддержке мобильной пехоты. Кое-где с боем. Действия средств массовой информации, включая корпункты инопланетных изданий, временно прекращены, за исключением аккредитованных в имперском посольстве. Морская авиация барражирует над побережьем и атакует все неопознанные суда в пятидесятимильной зоне от Никеля и Британики. Иммигрантов из Латинской зоны в трехдневный срок обязали пройти имплантирование контрольными чипами. Латинские кварталы, одновременно с этим заявлением, дружно встают на уши, под руководством опытных дирижеров громят полицейские участки и организуют многотысячные манифестации, сопровождаемые массовым насилием, под лозунгами свободного, неделимого Шеридана и конституции без дискриминации по национальному признаку. Я слушаю эту длинную поэму и до чертиков волнуюсь за Нику, за дочь. Как они там? Кулаки сжимаются, когда я представляю их во власти сальных лап какой-нибудь гогочущей патлатой компании. Я хорошо помню, что такое разъяренная толпа. Там нет ни правых, ни виноватых.