Fly (СИ)

Тот - молчал, очень сильно напоминая пойманного на воровстве кота, которого уже взяли за шиворот, а бить еще не начали, и только безуспешно пытался втянуть безостановочно текущие слюни.

- Ты пойми, любая твоя идиотская выходка, - можешь считать свою карьеру законченной навсегда, но зато враз… Ты это, - головой кивни, когда успокоишься… Тот - кивнул, показав тем самым, что не является совсем уж окончательным идиотом, и уже через несколько секунд стоял перед Дубтахом, массируя шею и до белизны раздувая в ярости ноздри.

- А тебя-то, тебя-то, - знаешь, как называют? Подкидыш!!!

- Слыхал, - Дубтах пожал плечами, - только не понял, - что с того-то?

- А то! Мы не любим всяких там умников, неизвестно из какой задницы выползших, так что смо-отри…

- Стоп! Скажи сначала, - кто это "мы"? Сказать, чтобы тебя кто- нибудь любил очень уж страстно, даже из твоих сотоварищей, - тоже нельзя. Тебя, наверное, не любила даже мама… И ее трудно в этом обвинить, - а за что тебя любить- то?

Похоже, он опять угодил в чувствительное местечко, потому что выслушав добродушные, дружелюбные речи Дубтаха, Опасный аж побелел, но все - таки сумел сдержаться:

- Ладно, умник! До свидания, и не думай, что тебе все это так сойдет.

- Учту. Спасибо, конечно, за предупреждение, но я от тебя и раньше ничего, кроме пакостей, не ждал…

- Л- ладно! Языком-то ты мастак орудовать…

- Да. И пакетом с ветчиной, как видишь, тоже. А тут у меня есть знакомый, который даже языком - не очень-то… А знаешь, почему я тебе не угрожаю? Потому как бешеную животину не так уж нужно убивать, она сама сдохнет. И знаешь, отчего?

Тут он сделал эффектную паузу, нарочито помаргивая, и собеседник его не выдержал:

- Ну?

- Да от бешенства же! От него же никто еще не выздоровел!

Тот еще с пол-минуты глядел в ясные, наивные глаза Людвига- Подкидыша, а потом резко развернулся и вышел, гулко хлопнув дверью.

И тогда Дубтах повернулся к несколько растрепанной, но не сказать, чтобы очень уж растерзанной девице:

- Ну-ну, - хватит хлюпать носом, - проговорил он, с грохотом сметая на пол целую груду самых неожиданных предметов, возлежавших на какой- то скамейке-лавочке, некогда спроектированной под казенного заказчика, - и вставайте с пола! Нечего тут это… "В позе прекрасно- бессильной…"

Девица медленно поднялась, одернула юбку, вытерла зареванную физиономию, тщательно высморкалась и, привалившись к стене, зарыдала.

- Молодая госпожа, уж если вы категорически отказываетесь прекратить рыдания, то должен вам заметить, что плакать сидя - ку- уда удобней!

Разумеется, она тут же прекратила рев и бросила на него достаточно - злобный взгляд:

- А потом вы полезете ко мне под юбку, но не как захватчик по праву силы, но - как благородный защитник, дабы п-получить заслуженную н-награду! Извечная мужская парочка: Злодей и П- паладин, и оба добиваются одного и того же, и оба, вообще говоря, одинаковы! Так чего тогда ждете?!! Чтобы я б-бросилась вам на грудь, а вы бы ровно три минуты гладили бы меня по головке, прежде чем взяться уже за мою грудь? Гос-споди, - усевшись, наконец, она сжала виски ладонями, - гос-споди, как же я всех вас ненавижу!

Надо сказать, что определенный резон в ее словах был, и часть высказанных ею предположений совпадала с приблизительным сценарием действий Дубтаха. Но, раз так… И он профессионально поднял брови домиком, окатив ее холодным, как змея по весне, изучающим взглядом:

- Уверяю вас, что тут вы ошибаетесь: нет ничего более нелепого, чем ждать от меня жалости, утешения, сердечной теплоты, и этого, - как его? - а, дружеского участия. Даже напоказ. Кстати, - не обольщайтесь, что вы так уж оригинальны, поскольку ваша реакция на мое вмешательство как раз весьма типична. Это - одна из причин, по которым я никогда в подобных случаях не вмешиваюсь. Поэтому не знаю, что заставило меня сегодня изменить привычкам, но результат, как всегда, плачевный…

- У меня от всех вас страшно болит голова. Умоляю - уйдите!

- Это с какой же стати? - Удивился Дубтах. - Честное слово, - вы мне совершенно не мешаете.

И на секунду они встретились глазами, но с этим у него все было в порядке, и не всяким там негодующим незнакомкам было играть с ним в гляделки.

- Тогда уйду я!

- Не смею вас задерживать. Тем более, что прямое действие конституции Конфедерации было восстановлено в год моего рождения. Это как-то обязывает соответствовать.

Она поднялась, с хорошо замаскированной неуверенностью направляясь к двери, и Дубтаху пришлось обращаться к ее спине:

- Хотите - цитату из "Биологии Млекопитающих" Дрогановича?

- Что?

- Ничего-о… Звучит примерно так: "Пятнистая гиена, будучи отогнана от туши более сильным хищником, тем не менее никогда не уходит от нее далеко и находится поблизости."

- Это вы к чему?

- К тому, что зоологи разбираются в повадках гиен. Дальше они пишут, что гиенам, как правило, удается э-э-э… Дождаться.

- Но вам-то почему не уйти?

- Да с какой же стати-то? Я собираюсь выпить и закусить, а для этой цели это место подходит не хуже никакого другого.

И с этими словами он действительно начал выкладывать припасы из своего героического пакета, с чуть модернистской эстетикой раскладывая их на лавочке- скамеечке. И, выпив пол стаканчика, он промямлил набитым ртом:

- Заметьте! Вы меня так запугали, что я даже не предлагаю вам выпить из одной лишь боязни, что это будет неправильно понято. Но я все- таки не буду против, если вы что- нибудь на нервной почве съедите…

XVI

- Слушайте, Людвиг, - а вы страшный человек! Вы - тип убежденного, законченного демагога, и я не могу понять даже, кто вы по профессии…

- Биохимик и системотехник, - поклонился Дубтах. Слова ее, несмотря на враждебный смысл, враждебными все-таки уже не были, и вообще она и подуспокоилась, и слегка раскраснелась после некой толики водки, - ну и, разумеется, - демагог… Короче - продукт нашей до отвращения демократической системы… Видите ли, мне страшно неудобно разговаривать с человеком, не зная о нем ничего, даже имени.

- Пожалуйста, - Тьюлилла Тебиона Альфайре, третий курс факультета журналистики, университет "Сердце Гор".

- Как же, как же - кампус и корпуса над Гемре, в горах. Наслышаны. Вот только позвольте спросить, каким образом вы умудрились попасть сюда? Вы что - не понимали, куда едете? Или это просто способ заработать?

- Ой, нет, что вы… - Она покраснела. - Просто глупость. Галли пригласила, - это подруга, - людей, - говорит, - много будет интересных, самолеты, умные речи… Космический корабль сядет! Приглашение, - говорит, - достану… И достала.

- Но подруга- то - шлюха?

- Чтобы зарабатывала таким образом, - нет, не знаю, врать не хочу… Но так, - да, не имеет привычки себе в чем- нибудь отказывать.

- Знаете, Тьюлли…

- Теби…

- Знаете, Теби, - с одной стороны, фантастично напороться на девственницу среди контингента, отобранного для бардака специально, но, с другой, - хотя бы одна накладка такого рода просто неизбежно должна была произойти. Хотя бы статистически и вследствие энтропии.

Она снова покраснела, - по наблюдению Дубтаха, она вообще чрезвычайно легко краснела, - и сказала, ненужно понизив голос:

- У меня, вообще-то, был один роман…

- Что?! Как вы сказали?! - Он буквально повалился от смеха, услыхав такого рода признание. - Ой, не могу- у!!!

- Не понимаю, - чего тут смешного?

- То есть буквально все! Физическая невинность - это еще было бы ничего, но ваше признание! И стиль, в каком оно было сделано! Нет, вы совершенно неподражаемы!

- А ну вас! Просто… Просто я попробовала, и мне все это оказалось совершенно ненужным.

- Знаете, если не ошибаюсь, мне просто-таки необходимо на вас жениться.

- Опять?!!

- Вот сейчас я как раз невероятно серьезен. Можно сказать - уникально серьезен.