Наковальня

Цурзовский голос молчал.

В недоумении землянин посмотрел вниз. Роботы неровным серебряным полукругом выстроились у стены, задрав к нему свои зеркальные рожи. Габриел даже видел отверстия в нацеленных на него указательных пальцах, из которых вылетали их комарики-пули.

И тут землянин понял. Он слишком высоко! Падение с шестиметровой высоты, да еще в бессознательном состоянии, — это тебе не шуточки. Если не свернешь шею, то кости точно переломаешь, а роботы не способны намеренно причинить человеку вред.

Габриел едва не рассмеялся. Тем временем несколько роботов отделились от основной группы и побежали к главному входу в здание. Надежда подогрела страх, и Габриел мигом одолел последние два метра до открытого окна. Там его схватили под руки и втащили через подоконник внутрь.

— А ты быстро навострился с этими хлопалками, — похвалил Киппер, ведя ковыляющих Габриела и Тоха по коридору к лифту. Из дверей высунулись любопытные головы и тут же попрятались обратно.

— Тебе просто повезло, что шпики слишком ленивы, чтобы бегать самим, и послали роботов. Не то они сняли бы тебя со стены и глазом бы не моргнули, — проворчал Тох.

— Да перестань ты скулить! — бросил Киппер.

— Посмотрим, кто заскулит, если Шэрри не разблокирует входную дверь! — отрезал Тох.

— Шэрри — гениальная девочка. Она еще никогда нас не подводила.

Лифт открылся, и они ввалились внутрь.

— Крыша! — приказал Киппер, прислоняясь к стене. Усмешка расколола его манекенное лицо. — Вот так прибывают в верхнеземелье, парень!

Пол толкнул их в ноги.

— Если шпики первыми не заблокируют лифт! — мрачно пробормотал Тох.

Киппер сунул руку за воротник и что-то там ковырялся. Габриел, который все еще толком не сориентировался, вставил:

— Извините, не хочу надоедать, но, может, вы все же объясните, что происходит?

Пальцы Киппера прекратили свою возню.

— Это спасательный комитет, козлик. Лазарус Уайт хотел бы сказать кое-что тебе на ушко.

Сжав руку в кулак, коротышка потащил ее вверх. Его щеки смялись, усмешка скривилась в брюзгливую гримасу, нос провалился, скрутился, и одним резким движением коротышка снял кожу со своего лица. Новое и знакомое лицо смотрело на Габриела, вытягиваясь и расправляясь как новорожденная улитка. Лицо, которое он видел в последний раз из-за плеча Изадоры на челноке Орбита — Кьяра. Это был тот коротышка-матрос, что подмигнул Габриелу в салоне.

— Уф-ф, а в ней жарковато, парень! — радостно воскликнул Киппер, обмахиваясь маской. — Самонагревающаяся до температуры тела. Одурачит инфракрасный детектор любого оловянного солдатика.

— Если они не подойдут слишком близко, — пробормотал здоровяк. Послышалось резиновое «хлоп!», и вторая маска повисла в пальцах Тоха, открывая лицо бассет-хаунда.

— Рад познакомиться, — сказал Габриел, морщась от боли, поскольку массировал плечо.

— Ну и радуйся, — грубо ответил Тох.

— Не обращай внимания на моего дружка, — захихикал Киппер. — У них в роду все грубияны. Киппер Гиббонс, к вашим всяческим услугам… с улыбкой!

Прежде чем Габриел успел ответить, пол содрогнулся, и лифт замер.

— О черт, они уже внутри. Нам крышка! — простонал Тох.

— Сообразительные ребятки, — заметил Киппер. — Да только поздно. Открыть дверь, — приказал он. Ничего не произошло! — Черт побери, Шэрри, ты, никчемная поганка!

Он повернулся к Тоху, но здоровяк уже вскрывал панель карманным виброножом.

— Готов к еще одной пробежке? — спросил Киппер, подбирая с пола маску Тоха и бросая ее в люк мусоросжигателя вместе со своей.

— Возможно, — осторожно ответил Габриел, — но не обязательно в ту же сторону, что и вы.

Киппер помрачнел.

— Дело твое, приятель, но мы рисковали своими несчастными задницами, чтобы тебя вытащить. Думаю, ты должен нам несколько минут своего драгоценного времени.

— Пока что благодаря вам я застрял в лифте и половина цурзовцев всего мира хочет сделать из меня решето, — парировал Габриел. — Не вижу особых поводов для признательности.

Киппер ухмыльнулся:

— Я тебя понимаю.

— Тогда скажи мне, кто такой этот Лазарус Уайт?

— Это слишком длинная история, парень! Лазарус Уайт — Первый. Первый, сечешь?

Габриел мысленно вздрогнул. От всякого, кого приверженцы величают «Первый», следует ждать только неприятностей.

— Готово, — сообщил Тох, открывая дверь. Показался широкий балкон с мрамелиновой оградой, выходящий на лес стеклянных шпилей и блестящих наклонных крыш.

— Добро пожаловать в верхнюю страну, — сказал Киппер, когда они вывалились из лифта на балкон.

Габриел резко остановился, задохнувшись от восхищения.

Крыши Кьяры возносились вокруг него украшенными шпилями из стекла и мрамелина — хрупкие и искрящиеся, как волны на замерзшем море. Между гребнями зияли пропасти, и сверкающие окнами стены уходили на сотни метров вниз, к городским улицам. Каждое здание соединялось мостами с закрытыми залами, украшенное лентами рельсов для подвесных машин. Над головой, гораздо ближе, чем он видел их раньше, висели алмазоволоконные купола города, опираясь на паутину невероятно тонких подпорок, которые тянулись вверх от некоторых зданий.

У Габриела закружилась голова.

— Ну, будь я проклят, — прошептал он в благоговении. Но не хватило времени, чтобы как следует собраться с мыслями. Над соседним лифтом загорелась лампочка.

— Это они идут! — простонал Тох.

— А это мы идём! — воскликнул Киппер. Он повернулся к Габриелу. — Хочешь остаться свободным — делай как мы!

Коротышка вскочил на десятисантиметровой ширины перила и побежал по ним. Следом Тох затанцевал по узкой ограде, как в какой-то сумасшедшей догонялке. Габриел колебался. Другая сторона ограды уходила на два метра вниз на наклонную крышу, которая, в свою очередь, как в бесконечность, уходила в пустоту. Далеко внизу сновали взад-вперед разноцветные песчинки, и лоснящиеся жуки скользили по серебряному шнуру.

Все это было бессмысленно, но Габриел уже бросил искать смысл. Глубоко вдохнув, он вскочил на перила и побежал за Тохом, качаясь как вертящийся волчок на шнурке для ботинок, внезапно захваченный веселым безумием этого действа. В конце перил Киппер спрыгнул. Секундой позже Габриел услышал, что он куда-то приземлился. Тох спелым яблоком последовал за коротышкой.

Сзади зашипели двери лифта. Габриел замахал руками, как ветряная мельница, ища опоры, которой не было. Сжавшись в комок, он восстановил равновесие и побежал дальше, каждый его нерв кричал, что вот сейчас его снимут с перил и жало усыпляющей пули бросит его в бессознательном состоянии в эту пропасть.

Однако во второй раз за последние минуты ожидаемое не сбылось.

Сразу все вошло в фокус. Вот почему Киппер и Тох нарочно бросались в рискованные ситуации. Пока есть опасность, что их выстрелы убьют человека, которого они преследуют, цурзовские роботы не могут стрелять.

Габриел пробежал последние несколько шагов и спрыгнул с перил. Он приземлился на широкий выступ, украшенный головами горгулий. Киппер с Тохом уже торопливо огибали дальний угол здания, умышленно держась внешнего края выступа, а не прижимаясь к стене. Киппер оглянулся, увидел Габриела, идущего следом за ними, и весело крикнул:

— Добро пожаловать домой, чудо, теперь ты бегун по крышам!

Следующие несколько минут прошли для Габриела как во сне. Блестящие оловянные солдатики ЦУРЗ выбегали на соседние крыши и, развернувшись веером, шли наравне с беглецами, пытаясь окружить их. Случайный выстрел обнаружил присутствие двух агентов из плоти и крови, руководящих погоней. В отличие от роботов их не связывали никакие ограничения.

В углубляющемся трансе Габриел бежал за Киппером и Тохом, чувствуя себя пленником на мрачной и чудесной карусели. Это стало игрой, где границей между поимкой и смертью была пляска по краю полукилометровой бездны. И наступил момент, когда Киппер оглянулся на него и осклабился В своей сумасшедшей усмешке, и Габриел поймал себя на том, что усмехается в ответ. А в следующую минуту даже угрюмый Тох захихикал себе под нос, когда покачнулся, выбросил руки в стороны и вернул себе жизнь на волоске от падения.