Проклятие Шалиона

льку в походах они вынуждены жить все вместе.

Она вновь посмотрела на его покрасневшее лицо. Кэсерил ответил:

– Я беспокоился о вашей скромности, миледи.

– О, все в порядке, – сказала Бетрис, беззаботно улыбнувшись.

Она словно и не собиралась уходить.

Он кивнул в сторону стопки одежды.

– Я не хотел бы помешать семье во время церемонии. Вы уверены?..

Она всплеснула руками и изумленно уставилась на него.

– Но вы должны принять участие в процессии вместе с нами, и вы должны, должны, должны присутствовать при подношении даров в День Дочери в храме. Принцесса в этом году играет роль леди Весны, – она даже привстала на цыпочки для убедительности.

Кэсерил, глядя на нее, широко улыбнулся.

– Ну хорошо-хорошо, если вам так угодно, – как он мог противостоять столь очаровательному напору? Принцессе Исель скоро шестнадцать; сколько же, интересно, лет Бетрис? «Слишком юна для тебя, приятель!» Но ведь можно хотя бы смотреть на нее, с чисто эстетическим восхищением и благодарить богинь за ее красоту и свежесть. Цветок, украшающий мир.

– А кроме того, – продолжила леди Бетрис, – вас просила провинкара.

Кэсерил зажег от ее свечи свою и вернул светильник девушке, намекая этим жестом, что ей следует оставить его одного, чтобы дать возможность переодеться. При свете двух свечей она стала выглядеть еще прекраснее, а он, несомненно, – еще безобразнее. И тут, когда Бетрис повернулась к выходу, Кэсерил вспомнил о вопросе, который вчера не давал ему покоя весь вечер.

– Подождите, леди…

Она с любопытством оглянулась на него.

– Мне не хотелось бы беспокоить провинкару или задавать этот вопрос в присутствии принца и принцессы… но что с рейной Истой? Боюсь по незнанию ляпнуть что-нибудь не к месту…

Свет в ее глазах померк. Она пожала плечами.

– Она… слаба. И нервничает. Больше ничего. Надеемся, ей полегчает, когда будет больше солнца. Летом ей всегда лучше.

– Как долго она живет со своей матерью?

– Последние шесть лет, сэр, – она сделала книксен. – Мне пора бежать к принцессе Исель. Не опаздывайте, кастиллар! – и, снова согрев его своей улыбкой, Бетрис выпорхнула в коридор.

Кэсерил не мог представить себе, что эта юная леди может хоть куда-нибудь опоздать. Он покачал головой и, все еще с улыбкой на губах, повернулся взглянуть на свой новый наряд. Да, в смысле улучшения своего внешнего вида он явно идет в гору. Туника из голубого шелка, штаны из плотного темно-синего льна, белый шерстяной плащ до колен – все отглаженное, чистое, ни малейшего намека на пятнышко. Должно быть, праздничная одежда ди Феррея, ставшая ему маловатой, а может, даже и вещи самого покойного провинкара. Кэсерил оделся, подвесил меч – такая знакомо-незнакомая тяжесть – и поспешил через сумеречный внутренний двор к залу предков.

Было сыро и холодно, стертые подошвы башмаков скользили по булыжнику. В небе еще мерцали последние звезды. Кэсерил потянул на себя тяжелую дверь в зал и заглянул внутрь. Свечи, полумрак… опоздал? Но когда он вошел внутрь