Проклятие Шалиона

еперь он действительно собрался с силами и сел, потом встал на ноги и, тяжело осев на край кровати, потерял сознание.

Когда тьма рассеялась, Кэсерил увидел Бергона с округлившимися глазами, который поддерживал его за плечи.

– Опусти голову вниз и посиди, – посоветовал Палли.

Кэсерил послушно согнулся над своим терзаемым болью животом. Если Дондо навещал его прошлой ночью, то не застал дома. Призрак пинал его во сне несколько раз – по крайней мере, так ему показалось. Пинал изнутри.

Бергон тихо сказал:

– Вчера, когда мы приехали, он ничего не ел. Он просто падал, и мы перенесли его в постель.

– Правильно, – Палли жестом что-то приказал Фойксу, тот кивнул и выскользнул за дверь.

– Тарной? – пробубнил Кэсерил себе в колени.

– Ага. Она улизнула от двухтысячной армии ди Джиронала. Улизнула! Ну, сначала ее дядя, ди Баосия, вывел своих людей и отправился домой. Эти идиоты дали ему уйти! После этого Исель пять дней кряду выезжала верхом покататься – каждый раз в сопровождении эскорта из всадников канцлера – и гоняла их так, что они были едва живы. Люди канцлера были совершенно уверены, что Исель попытается бежать с одной такой верховой прогулки. Так что когда она и леди Бетрис на шестой день отправились гулять пешком в сопровождении пожилой леди ди Хьюлтер, охранники позволили им пойти одним. Я ждал с двумя оседланными лошадьми и двумя женщинами наготове, которые обменялись плащами с Исель и Бетрис и вернулись вместо них с леди ди Хьюлтер. Мы скакали так быстро… Старая провинкара взялась покрывать побег внучки и заявила, что Исель больна и находится в покоях матери. Держу пари, принцесса была уже в безопасности в Тарионе, прежде чем в Валенде стало известно о ее побеге. Но, пятеро богов, как скачут эти девушки! Шестьдесят миль по бездорожью, от заката до рассвета, при полной луне! И только один раз сменив лошадей!

– Девушки? – переспросил Кэсерил. – Леди Бетрис тоже в Тарионе?

– О да. Они обе щебетали как птички, когда я уезжал. Я даже почувствовал себя стариком.

Кэсерил стрельнул глазами в Палли, который был на пять лет моложе его, и не ответил на эту фразу.

– А сьер ди Феррей… провинкара, леди Иста?

Палли посерьезнел.

– Остаются заложниками в Валенде. Знаешь, они все убеждали девушек ехать.

– Да.

Фойкс принес на подносе миску с бобовой похлебкой, горячей и ароматной, а Бергон собственноручно поправил подушки и помог Кэсерилу устроиться поудобнее. Кэсерил думал, что голоден как волк, но нашел в себе силы проглотить только несколько ложек. Палли мудро рассудил, что ехать лучше в темноте, пока не взошло солнце, чтобы в сумерках не могли рассмотреть, сколько их скачет. Кэсерил посопротивлялся для порядка, но потом позволил Фойксу помочь ему одеться. Его страшила перспектива снова оказаться в седле.

Во дворе их ожидал эскорт – дюжина людей из ордена Дочери, приехавших с Палли из Тариона. Между седлами двух лошадей были прикреплены носилки. Кэсерил поначалу возмутился и с негодованием отверг предложение взгромоздиться