Крепость лжецов (СИ)

– Правда?

– Если ты захочешь. А пока мы постараемся тебе помочь. Когда Монти сказал про тебя, я решила, что ждать до вечера слишком долго. Мари конечно занята, но показывать она сможет куда лучше, чем я…

– Показывать… что?

Солнце внезапно скрылось, и Мириам не сразу поняла, что они вошли в тень статуи с мечом – громадную, как у облака. Поток людей впереди рассеивался, и аллея внезапно закончилась, оборвавшись у открытого пространства, вогнутого подобно бетонной чаше. Именно над ним поднимался увиденный Мириам издалека купол шатра – огромная конструкция, достающая статуям чуть выше колен, у основания которого кипела стройка. По сравнению с ней павильончики и кафе, теснящиеся к краям площади, казались карликовыми. И она явно привлекала внимание, потому что множество горожан толпились вокруг. Над ними, вплетаясь в дымку города, дрожали цвета удивления и любопытства.

Мона шагала к стройке без тени сомнения.

– Я еще с утра хотела к тебе подойти. – Она с хрустом откусила кусок стаканчика. – Только испугалась. Вокруг тебя было что-то страшное, а потом вы сразу уехали.

– Что? – Напряглась Мириам.

– Твой талант? – Осторожно предположила Мона. – Видела такое вокруг брата, только сильнее. А ты ведь защитила нас – совсем как он, и я хотела поблагодарит. Но оно было там, висело прямо над тобой.

– Я… – Запнулась Мириам, а потом ее прорвало. – Я думала, что умру. Утром, и на дороге, а потом в ванной. Хотела убить себя. И в голове чужие мысли – как черви, путаются, лезут, мешают думать. И от этого очень страшно.

– Так ты раньше не использовала талант против людей?

– Нет, только не так. У меня в голове были они все, и я видела их мысли. А потом еще говорила – голосом мертвого человека. И дралась как он.

– Жуть. – После долгой паузы проговорила Мона. – У нас в Нексусе не было никого похожего. Видимо, поэтому брат и разбудил тебя – из-за таланта такой силы.

– Монти сказал, что теперь мне плохо из-за расплаты. Потому что я потратила слишком много сил.

– Серьезно? – Удивилась Мона. – Это полная ерунда.

– Почему?

Ответные слова Моны потерялись в визге и грохоте – они перелезли через яркую оранжевую ленту, огораживающую стройку, и окунулись в облако пыли и деревянной стружки. Десятки рабочих в одинаковых серых униформах двигались вокруг, передвигая, сколачивая и собирая плоские конструкции из дерева и металла. Мгновенно сориентировавшись в этом хаосе, Мона указала Мириам на узкий проход, по которому, свиваясь опасными кольцами, бежали оранжевые кабели электрических инструментов.

– «Монти не знает, о чем говорит?» – Спросила Мириам еще раз, безмолвно, одновременно стараясь не упасть, и поспеть за Моной, скачущей между разбросанными досками и стальными трубками с ловкостью акробатки. Ответ пришел мгновенно, но был странным, не таким, как у Би. В нем непонятным образом содержалось ощущение прикосновения, и улыбки, невидимой, но теплой – как если бы Мона оказалась рядом, подойдя сзади и положив голову ей на плечо. По телу мгновенно побежали мурашки.

– «Расплата выглядит иначе.» – Пояснила та. – «Энергия таланта берется из крови, мышц, всего твоего тела. Можно потерять сознание, и погибнуть – но это случится быстро. Ты почувствуешь боль в голове, в глазах, в суставах, затем пойдет носом кровь, затем …»

– «Я видела… твой брат, в Хоксе.»

– «Но Монти не знает, что случается, когда прикасаешься к чужому разуму. Нельзя только взять, или отдать. Мысли и чувства людей могут проникнуть в тебя так же, как ты – в них. Чем мощнее талант – тем сильнее они войдут в тебя, и дольше останутся.»

– «Но я даже не собиралась…»

– «Здесь везде трибуны, осторожнее, сейчас мы пройдем под крайним рядом.» – Мона нырнула под длинный лоскут белой материи, обволакивающей что-то большое впереди, и Мириам последовала за ней, низко наклонив голову, чтобы не удариться о низкие рейки. Актриса мгновенно исчезла из виду, но теплое сияние ее цветов, и широкий невидимый шлейф Книги было просто невозможно потерять.

Мороженое таяло и капало с пальцев.

За холстом, под который они пролезли, оказался еще один, потом стальная труба – а затем впереди посветлело, и затянутый материей проход, почему-то напомнивший Мириам длинную юбку горожанки Хокса, вывел их на площадь поменьше. Алый шатер внезапно оказался рядом – трепещущая стена блестящего шелка, уходящая высоко вверх, цепляющаяся за землю узкими ниточками серебристых канатов. Впрочем, не такими и тонкими вблизи – Мона, почти бегущая впереди, перепрыгнула через один из них, толщиной в руку Мириам, крепящийся к полуметровой стальной колодке, вырастающей из бетона. Она спешила к помосту – белому выступу, напоминающему бампер тяжелого кара, поддерживаемому низкими строительными лесами, возле которого возилось множество людей в сером, что-то устанавливая, прикручивая, закрепляя.

– «Неважно, чего ты хотела – так это работает. Если твой талант активен – то его нужно использовать, даже если ты не хочешь. Рано или поздно он вырвется наружу сам, как огонь из горящего дома. И тебе придется направить его.»

– «Я так и сделала…»

– «Да, но не удержала. Риордан говорил, что талант – как нож, у которого второе лезвие вместо рукояти. Хочешь им ударить – будь готова порезать себя.»

– «Но разве нельзя обернуть чем-нибудь руку?»

– «Ха! Нет. Но можно попытаться удержать его за середину.»

Внимание Мириам привлекло движение вверху. Над помостом парило, медленно опускаясь, нечто огромное, мелькающее яркими красками – один из экранов, которые она видела утром, из кара. На экране сменялись знакомые лица – она узнала Мари, беззвучно разговаривающую с кем-то невидимым, затем Йоко с распущенными волосами, поправляющая мокрую челку, и Джекки. Мириам ускорила шаг, все еще не отрывая глаз от экрана – и неожиданно налетела на кого-то.

Запах вина и пороха, растерянность в цветах.

– Да неужели? – Сухо рассмеялся Руби, разглядывая ее. – Эй, народ, гляньте – ваша спасительница вернулась!

III.

– Спасительница?

Мириам не успела опомниться, как Руби ухватил ее под руку – и путешествие через стройку и трибуны ускорилось в десяток раз. Мимо мелькнули ряды белых кресел, почему-то поставленных друг на друга, маленькие погрузочные машины, похожие на собак с квадратными мордами и длинными выступающими клыками захватов. А потом она была уже под самым помостом, и вокруг толпились те, кого она едва успела узнать: Курт и его блондинка-напарница, высокая жена Руби, и Соно, одетый в черный костюм, делающий его похожим на респектабельного купца. Издалека понимающе усмехнулась Мона, и Мириам поняла, что ей что-то кричат на ухо.

– Я видела! Видела, как ты с ними дралась! Стреляла, а потом они погнались за тобой, повалили, но ты вырвалась и потом… ух, и страшно же было! – Воздух вокруг заполнил знакомый аромат, и Йоко ухватила Мириам за свободную руку. – Мы думали бежать на помощь, но… но…

– …но что они могли сделать с рейдерами? – Подхватил Руби. – у нас всего два игольника, и одно ружье. И ты сама крикнула им спрятаться.

– Никогда такого не видела. – Продолжала Йоко. – Ты дралась с ними одна, и так долго, а они ничего не могли тебе сделать. Если бы не ты…

– Вас спас прайм из Атланты. – Попыталась было возразить Мириам, но Руби тут же перебил ее:

– Но если бы не ты, они не дождались бы его прихода. Верно? Предлагаю приветствовать нашу общую спасительницу троекратным ура! Итак…

– Гип-гип – ура!

– Гип-гип – ура!

– Гип-гип – ура!

Мириам почувствовала, что готова провалиться сквозь землю от смущения – но Руби не дал этому продлиться долго, снова потащив ее за помост, к лесенкам, уходящим наверх, под рубиновое полотно шатра. Она смешалась было, разыскивая взглядом Мону, но сразу успокоилась, увидев, что та идет впереди.

– Я бы тебя не узнал. – Они внезапно остановились в проходе, показавшимся Мириам невероятно узким. С одной стороны бежали зеркала и ряды новеньких стульев перед ними, с другой – тянулись вверх стальные опоры помоста, затянутые белой пленкой. Впереди, у зеркал, красилась худенькая помощница Соно, и переодевались двое борцов, меняя свою обычную одежду на черную форму, похожую на гвардейскую.