Отряд "Зеро" (СИ)

— Готово, Скальд, — гортанный голос надо мной.

— Отлично. Док? Вы в порядке?

— Ох, Птица, голубчик, ах, выручил…

— Всегда рад помочь, доктор.

— Спасибо, голубчик, спасибо. Анатолий, вытри кровь, и приготовьте все к дальнейшей операции.

— Свободны все. Даг, останься.

Слышу звуки удаляющихся шагов. И усталое дыхание оставшихся.

— Док?

— В порядке, я в порядке. Ах, и силён он у тебя…

— По нему не скажешь. Поле — ноль?

— Ноль, голубчик, ноль…

— А вспышка?

— Двенадцать.

— Шафран Абрамович, он что, чёртик из коробочки? Откуда такие мощные вспышки при нулевом поле?

— Аха-ха-ха, Леночка! Ох, посмешила старого доктора, голубушка…

— Что смешного, док?

— Ох, Ингвар… Вспышки — результат эмоционального напряжения, спровоцированного стрессовыми ситуациями. Из-за неудачного эксперимента моего коллеги этот парень почти не переносит лекарств.

— Хотите сказать, когда он придет в норму, будет безопасен, как младенец, если не вколоть ему дозу?

— Не думаю, Ингвар, не думаю. Вспышки определённо носят волновой характер с явной тенденцией увеличения амплитуды. Более того, боюсь, мы имеем дело не с классическими волнами, а с нелинейной волной, и очень надеюсь, что не с разрывом. Конкретнее пока не скажу, это надо изучать, и для этого потребуется его сознательное участие.

— И что это значит, док?

— То и значит, голубчик, что от этого парня можно ждать чего угодно. Это шестёрка, которая при некоторых условиях легко сможет побить любого туза.

— Шафран Абрамович, это уже не чёртик, а джокер какой-то.

— А ведь ты права, голубушка, ох, права… Ингвар, голубчик, неужели ты не рад? Джокер — это очень хорошо, дорогой. Это редкий козырь и большая удача, если использовать правильно. Ах, поверь старому доктору, знаю, о чём говорю. Будь этот парень у тебя пару лет назад, Мистик бы…

— Я понял, док. Но у меня — приказ.

— У всех приказ, Ингвар. А теперь прости, я должен закончить операцию, пока не прошло действие наркоза.

— Хорошо, док. Даггер?

— Он под наркозом. Ничего нового.

— Ясно. Идём. До встречи, док. И осторожнее с этим… Джокером.

— Непременно, голубчик, непременно…

— До свидания, Шафран Абрамович.

— До свидания, голубушка… Анатолий, продолжим.

В полной темноте и бесчувствии я слушал, как негромко звенит хирургическая сталь, вдыхал запах дезинфицирующих растворов, думал о встрече с Марьей и своём неожиданно появившемся прозвище.

Джокер. Карточный шут, насколько я помнил. По работе приходилось иногда сталкиваться с владельцами казино и посещать их заведения. Кажется, в некоторых играх джокер действительно был козырной картой.

Перед глазами возникла картинка паяца, в ярком наряде и дурацком колпаке. Клоун чёртов. В ответ на мою неприязнь паяц издевательски засмеялся и стал подпрыгивать, изображая танец. Тихое позвякивание стали над моим лицом словно в довершение издёвки напомнило звон бубенцов.

Дожил.

Из капитана Чёрного Корпуса я стал козырным шутом, весело пляшущим под звон дурацких бубенчиков. Эх, что бы сказала Марья…

Всё не так просто, Джо, — голос Марьи прохладным ветерком возник в голове. — Всё не так просто…

Не так просто? Я мысленно усмехнулся. Что может быть проще карточного шута? Шестёрка? Двойка? Туз?

Я, — в её голосе промелькнула улыбка. — А ты не знал?

Не знал. Я много чего не знал ещё месяц назад.

Всему своё время. До встречи, — бесплотный, но при этом осязаемый ветерок скользнул по мыслям и исчез, унося сомнения и тревогу.

До встречи. Я мысленно улыбнулся, впервые за последнее время чувствуя полное умиротворение на душе. Откуда-то из глубин сознания накатывали мягкие волны сна. Одним коротким и почти интимным «Джо» тёмная королевна сумела примирить меня с неожиданным прозвищем.

Ну что ж. Джокер — так Джокер.

Но играть я буду по своим правилам.

Глава 9. Обучение

После операции я очнулся довольно быстро. Кожу на лице слегка тянуло, глаза не открывались из-за маски биогеля. Он же по ощущениям — перчатками на кистях рук. И раздражающие зудело и чесалось в голенях изнутри: кости срастались с биоимплантантом.

— Очнулся, голубчик, — воркотливый голос надо мной. — Шибко не шевелись, всё хорошо. Рост тебе добавили, пальчики и лицо поменяли. Денька через три всё снимем, посмотришь на себя.

Три дня.

Чертовски долго.

Уж лучше в коме, чем в сознании и полном бездействии ждать назначенного срока.

Коротать время пришлось единственным доступным способом: отсыпаясь и неторопливо размышляя обо всём, что удалось узнать. Впрочем, без особого успеха.

Тайна шлюпа так и оставалась тайной: внутренний голос только насмешливо ухмылялся и молчал, пока я безрезультатно пытался найти вход.

Попытки понять, про какие волны и разрывы говорил Абрамыч, тоже не смогли занять меня по полной программе. Из всех случайно подслушанных разговоров я понял лишь одно: происходящее со мной необычно даже для отряда «Зеро».

Но, кроме волн и реала, я думал о Марье. Чёрноокая красотка прочно заняла часть моих мыслей, а также душу и сердце и не собиралась уступать места ни на йоту.

Марья Моревна, прекрасная королевна…

Новая встреча только взбудоражила чувства, о которых я старался не думать. Наркоз — не кома, воспоминания не затёр. И я тосковал, хотел, жаждал её увидеть, вновь услышать глубинный тёмный голос, но не Звал.

Со школьной скамьи я не задумывался о вере, религии и тому подобных вещах. Даже после смерти матери старался не думать об этом. Поминание бога и чёрта было всего лишь привычкой, хотя мне попадались люди, искренне верящие в существование неких богов, святых и демонов. Я же считал, что это сказки, рождённые в тёмные века человечества из-за незнания реального устройства мира. Сколько планет повидал, на каких кораблях только ни летал, а не видел ни рая, ни ада. Смерть же всегда была просто смертью физического тела, после которой нет ничего.

Но теперь, дважды внезапно столкнувшись с Марьей лицом к лицу, поневоле задумался о том, насколько ценен каждый миг жизни и так ли уж лгут старые сказки про отношения людей и богов. Может, на самом деле где-то там есть тот, кто создал эту вселенную?

Ведь на собственном опыте убедился: даже перестань тело жить, душа не исчезнет в небытии. И наверняка что-то с ней происходит там, после жизни. Не то чтобы я заделался верующим в некоего Создателя и его антагониста, но ничуть не сомневался в существовании тёмной королевны.

В любом случае, я плохо помнил уроки по мифологии, чтобы делать какие-то выводы. Было ли явление Марьи выражением божественного покровительства к моей персоне или частью её «работы»? Чем я сумел привлечь её внимание? Почему сам влюбился с первого взгляда и насовсем, невзирая на сущность предмета обожания и совершенную безнадёжность такой любви, хотя всегда считал, что такого не бывает?

До этого момента все мои влюблённости в части эмоций ограничивались фривольными фантазиями, которые я воплощал в реале с объектом увлечения, и проходили за пару-тройку недель, а то и быстрее, после чего отношения заканчивались. С Маринкой я остался только потому, что меня всё устраивало. Ни о какой любви даже не помышлял и делами несостоявшейся невесты интересовался постольку поскольку. Может, поэтому Шлемову удалось её уговорить? Чёрт их разберёт. Да мне уже и не важно.

Теперь у меня есть Марья.

При одной мысли о тёмной королевне в душе поднималось тихое счастье оттого, что она просто есть, и в то же время скручивало такой смесью тоски, желания и непривычной нежности, что хоть убивайся, лишь бы снова увидеть её. Я помнил жесты, взгляды, улыбки. Помнил оттенки голоса, тёплое щекочущее дыхание и ароматно-нежную прохладу кожи. Я мечтал заинтересовать Марью как мужчина, хотел как можно больше знать о ней настоящей, быть рядом, делать для неё всё, что попросит, несмотря на всю очевидную глупость подобных мыслей.