Орден последней надежды. Тетралогия (СИ)

– Пора – заявляет Жак, – и гляди в оба!

Я легко поднимаюсь на ноги, мышцы как сжатые пружины, на лице уверенная улыбка. Даже самая длинная дорога начинается с первого шага, и каждый мой шаг неотвратимо приближает к долгожданной цели. Где‑то там, далеко, ждет меня любимая. Томится в неволе, и ничто не сможет ее сломить, слишком уж много в ней огня. Год назад, на глухой лесной поляне близ замка Болье‑лэ‑Фонтен я обещал вернуться за ней, и Жанна знает, что я непременно приду.

– Я готов, – заявляю твердо, и мой спутник кивает.

Впереди у нас Англия. Где‑то там, на западном побережье острова расположен замок Барнстапл, штаб‑квартира ордена Золотых Розенкрейцеров. В Европе тайных обществ – как сельдей в бочке. Рыцари и монахи, ремесленники и торговцы – все они рьяно хранят свои маленькие секреты. Но этот орден отличается от прочих. Судя по всему, Золотые Розенкрейцеры – истинные наследники почившего сотню лет назад ордена Тамплиеров.

Рыцари Розы и Креста сохранили и сберегли скрытые знания храмовников. И главную их тайну – путь в неоткрытые земли, в Америку. Туда, где расположен источник неиссякаемого богатства ордена, золотоносные шахты. Но главное то, что именно на добытое в Америке золото вот уже столетие ведется война против Франции.

Я от природы весьма любопытен, и с тех пор, как впервые услышал про орден Розы и Креста, просто умираю от желания как можно тщательнее все разузнать. Все‑все, вплоть до мельчайших деталей.

Особенно мне пригодились бы сведения о людях в окружении французского короля Карла VII, на корню скупленных розенкрейцерами. Ведь не может же там не быть предателей, судя по последним неудачам, информация к англичанам утекает даже не ручьем, а полноводной рекой! Так же мне сгодятся любые данные о доверенных лицах британцев в наших городах, их еще называют резидентами.

Уверен, среди них обязательно промелькнет имя бывшего моего наставника, а ныне аббата Бартимеуса, теперешнего главы Третьего ордена францисканцев. Я хмуро ухмыляюсь, лицо сводит в короткой гримасе ненависти. Как ни горько осознавать, но если бы не потребовалось осадить нового любимца короля, граф де Плюсси и не почесался бы вытащить меня из темницы. Интриган чертов!

Неужели во власти и впрямь нет хороших людей, и попадают туда одни лишь негодяи, и вся моя надежда только на то, что ворон ворону все‑таки выклюет глаз? Что ж, я реалист, и постараюсь сыграть с теми картами, что есть на руках. Все предыдущие годы я выполнял задачи Третьего ордена францисканцев в одиночку, в этот же раз я буду работать под началом Жака Кера, доверенного лица графа де Плюсси. Судя по всему, в тайной службе королевского секретаря мой новый начальник занимает далеко не последнее место. Любопытно, а знает ли он, где содержат Жанну?

На мгновение у меня мелькает шальная мысль затащить новоявленного начальника в какой‑нибудь темный угол, и там разговорить. Побеседовать с ним по душам. Убежден, Жак поведает мне все, что ему известно. Острый кинжал да немного воображения могут сотворить истинные чудеса! Кер недовольно передергивает плечами и резко оборачивается, к счастью, я успеваю перевести горящий взгляд в сторону.

Делаю вид, что любуюсь пляшущими девушками, те и в самом деле распрыгались не на шутку. Пышные юбки взлетают высоко в воздух, демонстрируя окружающим стройные лодыжки и гладкие бедра. Кер отворачивается, и широкая ухмылка тут же сползает с моего лица. Я вновь неотрывно пялюсь в широкую спину спутника, колеблюсь, не зная, на что решиться. Сердце требует немедленно добиться от Жака ответа, разум недоверчиво качает головой, скептически поджав губы.

Только простодушные люди, подавшиеся из сервов в разбойники полагают, будто лес – это опасное место. Глупости, большой город гораздо страшнее. Несмотря на согнанные в Париж полицию и войска, тут при желании можно найти сотни укромных уголков, где тебя никто и никогда не найдет. Ни тебя, ни того, что останется от твоего собеседника. Я быстро обдумываю все еще раз и со вздохом решаю, что рисковать не стоит. Велик шанс, что Жаку о моей любимой ничего не известно, я же в таком случае лишусь надежды на обещанное вознаграждение.

Вряд ли граф де Плюсси простит мне пропажу доверенного лица, к тому же, будь я на его месте, непременно послал бы какого‑нибудь проворного малого проследить за нами. Более того, я не удивлюсь, если в Париже за нами будет приглядывать какой‑нибудь безусый юнец, до корабля проводит солидный приказчик, следующий сходным курсом, а на судне та же функция перейдет к одному из «случайных» попутчиков. Что ж, "между ворами все должно быть по‑честному", припоминаю я старую марсельскую поговорку. Придется мне приложить все силы, чтобы исполнить задание, и не дай тогда бог графу де Плюсси начать юлить. Кровью умоется.

Мы ныряем из одной узкой улочки в другую, тщательно избегая площадей, что с раннего утра забиты веселящимся народом. В неказистом домике на окраине Парижа полностью меняем облик, волшебным образом из обедневшего дворянина и канцелярской крысы, что его сопровождает, превращаясь в двух дворян. Как следует из выданных нам грамот, однощитовых, то есть бедных, как церковные мыши.

Нет у нас ни замков, ни крепостных, ни клочка собственной земли. Все, что имеем – добрый конь, хороший доспех, да набитый серебром кошелек. Зато мы горим желанием разбогатеть, а потому, намыкавшись во Франции (детали легенды уточним по дороге, небрежно бросает Кер), держим путь в Лондон, столицу объединенного королевства. Куда же еще податься разумному человеку, не ехать же нам в Бурж, резиденцию неудачника Карла VII.

Всяк во Франции знает, что Валуа вечно сидит на мели, денег назанимал, у кого не попадя, вдобавок, по упорно циркулирующим среди дворян слухам, заложил генуэзским банкирам фамильные драгоценности жены. А потому разумный человек, желающий встретить старость в собственном замке, конечно же выберет Англию для построения успешной карьеры.

К полудню Париж остается далеко позади, и когда с вершины какого‑то холма я гляжу назад, оказывается, что вероломный город пропал из виду. Я слегка наклоняю голову, прощаясь со столицей. Ничего, пройдет совсем немного времени, и французы вышибут оккупантов прочь. Кер оглядывается, во взгляде сдержанное недоумение, и я говорю:

– Скажите, добрый друг, а не пора ли вам посвятить меня в тонкости нашего задания?

– Отчего же, – кивает тот, – буду только рад. Итак, слушайте внимательно. Первым делом усвойте, что никого убивать не надо, наше дело – раздобыть доказательства, что смогут скомпрометировать нынешнего епископа Блуа, нашего с вами искреннего недоброжелателя.

Кони неспешно переставляют ноги, легкий ветерок овевает лицо, в воздухе стоит неумолкающий звон цикад. По прошествии некоторого времени я признаю, что составленный новым начальником план весьма даже неплох, и имеет хорошие шансы на успех. А то, что Кер явно что‑то недоговаривает меня не смущает. Разберемся по ходу дела, я все‑таки не зеленый новичок, и не в первой операции участвую. А то, что я должен буду решить собственные проблемы, помогая французской разведке – иначе как подарком судьбы не назовешь.

Ближе к полудню пятого дня пути дорога в несчетный раз разделилась надвое. В нашем королевстве сотни городов, тысячи замков, десятки тысяч деревень, и паутина дорог покрывает всю страну. Кое где на перекрестках путей воздвигнуты указатели, но полагаться приходится на советы попутчиков и аборигенов, благо, как говорят дворяне, крестьян у нас как грязи. Куда ни плюнь, обязательно попадешь в серва, что не разгибая спины копошится в поле.

Налево дорога шла по‑прежнему прямо, если не считать постоянных вихляний, когда она огибала многочисленные холмы, мелкие озера и болотца, направо – круто сворачивала к густому лесу. Из бесед с попутчиками я знал, что пусть через лес намного короче, и в Кале мы успеем еще до вечера.

Испытующе я посмотрел на Жака, он мой начальник, ему и решать. Кер хмуро оглядел медленно ползущие телеги, колеса упорно месили грязь, шерсть лошадей потемнела от пота. Каждая из возов забит товаром, а сверху навалено столько, что остается лишь удивляться, как повозки не трескаются пополам. Спереди и сзади караван окружили вооруженные охранники, их около двух десятков.