Братья по оружию. Танец отражений. Память

– Надеюсь, оно тонет, – прокомментировал Иллиан.

– Тонет-тонет. Смотри.

Светлый квадратик исчез в глубине.

– Сколько секунд? – спросил Иллиан.

– Ну, точно не знаешь никогда. Одна из причин, почему этот маневр всегда чертовски мудреный.

Примерно через полминуты темная вода осветилась изнутри яркой вспышкой и забурлила вокруг лодки.

Охранник на берегу резко вскочил и уставился на них в мощный бинокль. Майлз успокаивающе помахал ему и медленно сел.

– Ну? – вопросил Иллиан, глядя в воду.

– Обожди.

Минуты через две из глубин поднялась светлая блестящая рыбина. Затем еще одна. И еще. Еще две, серебристые и склизкие, всплыли на поверхность.

– Боже! – Похоже, на Иллиана это произвело впечатление. – Рыба…

Он уважительно отсалютовал Майлзу бутылкой.

Рыба, да еще какая. Самая маленькая – сантиметров пятидесяти длиной. Лосось. Форель, которая, должно быть, плавала тут еще при старом графе Петере. Остекленевшие глаза с укоризной смотрели на Майлза, который, свесившись за борт, собирал рыбу в сеть. Холодные и скользкие. Майлз чуть было не составил им компанию в их водяной могиле, но Иллиан предусмотрительно держал его за щиколотки. Добыча, выложенная в ряд на палубе, весьма впечатляла. Чешуя переливалась в лучах заходящего солнца.

– Мы наловили рыбы, – заявил Иллиан. – Можем возвращаться?

– У тебя есть еще одно зарядное устройство?

– Нет.

– А пиво осталось?

– Мы выпили последнее.

– Тогда можем.

Иллиан злорадно улыбнулся.

– Не могу дождаться, – пробормотал он, – когда кто-нибудь у меня спросит, что мы использовали как наживку.

Майлз исхитрился пристать к берегу, не разбив лодку, несмотря на отчаянное желание пописать и ощущение болтанки, не имевшее никакого отношения к волнам за бортом. Он ринулся к дому, схватив двух самых маленьких рыбин и предоставив Иллиану сражаться с тремя крупными.

– Нам придется их все съесть? – очнувшись от грез, просипел Иллиан.

– Может, одну. А остальные можно почистить и заморозить.

– А кто будет этим заниматься? Матушка Кости? Сомневаюсь, чтобы ты хотел оскорбить свою кухарку, Майлз.

– Никоим образом. – Майлз остановился, задумался и мотнул головой. – А для чего, по-твоему, существуют любимчики?

Мартин, привлеченный шумом, шел к ним вниз по дорожке.

– А, Мартин, – прожурчал Майлз тем самым тоном, от которого многоопытный Айвен немедленно повернулся бы и сбежал. – Ты-то мне и нужен. Отнеси вот это матери, – Майлз вывалил свой груз ему в сложенные руки, – и сделай с ними все, что она тебе велит. Сюда, Саймон.

Ласково улыбаясь, Иллиан отдал молодому человеку свою часть рыбы.

– Спасибо, Мартин.

И они пошли к дому, даже не оглянувшись на его жалобное «Милорд?..». Самым большим жизненным устремлением Майлза в данный момент было добраться до туалета, до душа и постели. Именно в такой последовательности. И этого вполне хватит.

Вечером Майлз с Иллианом сидели в гостиной, поглощая на ужин рыбу. Матушка Кости приготовила самую маленькую форель (которой вполне хватило бы, чтобы накормить весь дом) в таком бесподобном соусе, который сделал бы объедением печеную доску, а рыбу превратил в пищу богов.

Иллиана явно развлекало это доказательство их способности быть добытчиками.

– И часто ты тут этим занимаешься? Кормишь все свое семейство?

– Когда-то я занимался этим очень часто. Потом сообразил, что моя матушка – бетанка, которая никогда не ест ничего, кроме искусственных протеинов, а рыбу храбро жует и лжет мне, говоря, какой я хороший мальчик. Тогда я перестал – хм – бросать вызов ее кулинарным предпочтениям.

– Могу себе представить, – ухмыльнулся Иллиан.

– Хочешь, наловим завтра еще?

– Лучше подождем, пока закончится эта.

– Ну, тут нам помогут местные кошки. В данный момент их возле кухни отирается штуки четыре: пытаются обаять кухарку. Когда я туда заглядывал в последний раз, они явно добивались успеха.

Майлз медленно потягивал вино. Огромное количество воды, сон и кое-какие таблетки решили проблему пивного похмелья и перегрева. Очень непривычное и необычное ощущение – полная расслабленность. Не надо никуда идти. Или ехать. Вообще куда-то двигаться. Наслаждаться настоящим. Сейчас, которое имеет налет бесконечности.

Приплелся Мартин – на сей раз без еды:

– Милорд, вас вызывают по комму.

«Кто бы это ни был, скажи, чтобы перезвонили завтра. Или на следующей неделе». Нет, это может быть графиня. Вдруг она приехала раньше или звонит ему с орбиты. Теперь он, кажется, готов к этой встрече.

– Кто?

– Говорит адмирал Авакли.

– О! – Майлз отложил вилку и немедленно поднялся. – Спасибо, Мартин.

На экране комма появилось лицо Авакли.

– Слушаю, адмирал. – Майлз скользнул на стул и отрегулировал изображение.

– Милорд Аудитор, – коротко кивнул Авакли. – Моя группа готова представить доклад. Мы можем доложить одновременно вам и генералу Гарошу, как вы хотели.

– Хорошо. Когда?

Чуть поколебавшись, Авакли произнес:

– Я бы рекомендовал как можно быстрее.

Майлз похолодел.

– Почему?

– Вы хотите обсудить это по комму?

– Нет. – Майлз облизнул вдруг пересохшие губы. – Я… понял. Мне нужно около двух часов, чтобы добраться до Форбарр-Султана. – И для этой встречи лучше бы еще успеть переодеться. – Мы можем встретиться, скажем, в 26.00. Если, конечно, вы не предпочтете перенести это на завтра.

– Как вам угодно, милорд Аудитор.

Авакли не возражает против полуночной встречи. Вердикт «естественная причина» подобной спешки не требует. Все равно теперь вряд ли удастся уснуть.

– Значит, ночью.

– Отлично, милорд. – Прощальный кивок Авакли явно выражал одобрение.

Майлз отключил комм и резко выдохнул. Жизнь снова набирала скорость.

Глава 21

В здании Имперской безопасности ночная тишина. Конференц-зал клиники походил на склеп. Вокруг стола стояло пять стульев. Так, очередной медицинский брифинг. За последние дни Майлз узнал о содержимом человеческой головы, включая свою собственную, гораздо больше, чем бы ему хотелось.

– Кажется, нам не хватает стульев, – сказал Майлз адмиралу Авакли. – Или вы хотите, чтобы генерал Гарош слушал стоя?

– Я могу принести еще, милорд Аудитор, – тихо ответил Авакли. – Мы не ожидали… – Он бросил взгляд на Иллиана, усевшегося слева от места, предназначенного Майлзу, рядом с полковником Рубаном и напротив доктора Уэдделла.

Майлз не был уверен в разумности присутствия Иллиана, но испытываемая Авакли неловкость придала ему решимости.

– Это избавит меня от необходимости все ему пересказывать, – так же тихо ответил Майлз. – Кроме того, я не знаю другого человека, у кого было бы больше прав на эту информацию.

– Не могу с этим спорить, милорд.

«Да уж, лучше не надо».

Авакли вышел за стулом.

Майлз напялил на себя коричневый с серебром мундир Форкосиганов, но ордена на сей раз оставил в ящике стола. Он хотел, чтобы ничто не отвлекало внимания от золотой цепи Аудитора, висевшей у него на груди. Иллиан предпочел гражданский костюм: рубашку с открытым воротом, свободного кроя брюки и пиджак. Наряд выздоравливающего человека на отдыхе. Любезность по отношению к Гарошу? Только ведь Иллиан так часто носил гражданский костюм и на службе, что послание, если таковое имеется, рискует остаться незамеченным.

Авакли с Гарошем вошли в конференц-зал вместе. Гарош увидел Иллиана, и губы его изумленно дрогнули. Иллиан повернул голову и поздоровался:

– Здравствуй, Лукас.

В низком голосе Гароша звучали мягкие нотки.

– Здравствуйте, сэр. Приятно снова видеть вас на ногах. – Но все же, повернувшись к Майлзу, он прошептал: – С ним ничего не случится? Он готов все это выдержать?

– Вполне, – улыбнулся Майлз, отметая собственные сомнения на сей счет.

Подчиняясь короткому жесту Гароша, присутствующие решили обойтись без официальных армейских приветствий. Послышался стук и скрип – все рассаживались по местам, затем стало тихо. Стоять остался только адмирал Авакли.