Кремль 2222. Кенигсберг

– Это вы только своими жизнями рискуете, а на мне много чужих жизней, – отозвался герцог. – А теперь еще и вот эти, – он кивнул на детей. – Вы же не потащите их в свой мифический Кремль…

– Почему – мифический? – обиделся Книжник.

– Я кушать хочу! – неожиданно низким баском протянул один из малышей на руках Тридцать Третьего.

– И я, – сказал второй мальчишка.

Девочки промолчали – они просто глядели на взрослых широко раскрытыми глазами, в которых читалась покорность судьбе.

– Можно зайти в таверну, – сказал Герцог. – Только здесь благотворительностью не занимаются. Чем платить будем?

– Так, – произнес Зигфрид, положив руку Герцогу на плечо. – Отойдем-ка в сторонку.

Они стояли под кособоким ржавым козырьком в тени замшелой кирпичной стены. Дождь усилился, и вокруг шумно били тугие водяные струи. Но все внимание сейчас сосредоточилось на железном ящике, стоявшем по центру. Герцог пыхтел, тщетно пытаясь открыть покрытую окислами крышку.

– Надеюсь, там действительно золото, – сказал Зигфрид.

– Лучше бы древние документы, – возразил Книжник. – Может, ценная информация какая. А то и карты скрытых ресурсов – склады какие-нибудь.

– Мечтать не вредно, – заметил Зигфрид. Привстал на одно колено рядом с Герцогом. – Ну, что ты возишься?

– Замок хитрый, – проворчал Герцог.

– Пусти-ка, – Зигфрид примерился – и грохнул по железной крышке кулаком.

Что-то в глубине ящика жалобно щелкнуло. Вест осторожно приподнял крышку, подмигнул немного обалдевшему Герцогу.

– Ничего хитрого, – констатировал Зигфрид.

Пригнулся, заглядывая под крышку.

– Ты чего это? – удивился Книжник.

– Ловушки ищет, – предположил Тридцать Третий.

– Точно, – отозвался Зигфрид, продолжая осматривать, чуть ли не обнюхивать ящик. – Я уже с таким сталкивался – когда хозяева в сейфе гранату на растяжке оставляли.

– Кэп может, – хмуро сказал Герцог. – Ему кого покалечить – самое милое дело.

– Так, похоже есть что-то, – сообщил Зигфрид. – Стекло. Похоже на склянку какую-то…

– А ну, дай я! – сказал Тридцать Третий, передавая сонных малышей Книжнику. – И отойдите все подальше. Шагов на тридцать.

Снова выходить под дождь не хотелось совершенно. Но Тридцать Третий никогда и ничего не говорил зря. Даже Зигфрид починился сразу, не задавая лишних вопросов. Он признавал за кио безоговорочное лидерство в технических вопросах.

Уже дрожа под ледяными струями, Книжник выкрикнул:

– Ну, что там, Три-Три?

– Не все так быстро, – глухо отозвался Тридцать Третий. – Тут и правда какая-то ампула. Сейчас попробую…

Его оборвал негромкий хлопок. Совсем непохоже на взрыв, к примеру, гранаты. Тем не менее, Тридцать Третий громко крикнул:

– Стойте, не двигайтесь!

Все сочли за лучшее последовать словам кио. Тот еще какое-то время колдовал с ящиком, пока, наконец, не сообщил:

– Все, готово!

Вернувшись под навес, Книжник с испуганным удивлением увидел закопченное и вроде бы слегка искаженное лицо Тридцать Третьего. Тот выглядел крайне недовольным, хотя и не было похоже, что испытывал боль. Оно и понятно – физические страдания незнакомы кибернетическим организмам.

– Что это было, Три-Три?

– Яд. Кислота, – коротко сообщил кио. Продемонстрировал ладонь, с которой сползали какие-то ошметки, обнажая участки танталового скелета.

– Тебе, смотрю, досталось? – без лишнего сочувствия поинтересовался Герцог.

– Ничего, у меня-то покров регенерирует, – буркнул Тридцать Третий. – Вот вам бы точно была крышка.

– Тогда чего такой сердитый? – привстав на колено рядом с ящиком, спросил Зигфрид.

Ящик снова был закрыт. Над ним еще не рассеялся ядовитый дымок. Металл на крышке слегка оплавился.

– Не люблю, когда процесс из-под контроля выходит, – отозвался Три-Три.

– Так этого никто не любит, – согласился вест. Постучал пальцем по крышке. – Ну что, посмотрим?

И, не дожидаясь ответа, резко откинул крышку. Все разом подались назад. Только мальчишка, что был постарше, сделал шаг вперед и вытянул шею, с любопытством заглядывая внутрь.

– Тряпка какая-то, обгорелая, – констатировал Книжник. – Может, под ней еще одна ловушка?

Зигфрид насмешливо поглядел в ответ и стянул тряпку. Теперь уже и остальные таращились внутрь, не в силах скрыть недоумение и разочарование.

Золота в ящике не было. Была какая-то тусклая металлическая штуковина цилиндрической формы, тщательно уложенная в мягкий кокон из тряпичных обрывков. Даже не понимая, что это такое, Книжник вдруг ощутил угрозу, исходившую от предмета.

– Это еще что за хреновина? – пробормотал он.

– Меня не столько это интересует, сколько то, чем мы в таверне расплачиваться будем, – заметил Герцог. – Знал бы, что золота нет, не стал бы надрываться…

– Но если эта штука у Кэпа в каюте лежала – значит, все-таки, ценная вещь? – предположил Зигфрид. – Может, ее здесь загнать можно по приемлемой цене?

– Хорошая мысль, – оживился Герцог. – Здесь же Торг есть.

– Торг? – не понял Книжник. – Что это?

– Ну… – Герцог щелкнул пальцами. – Где продают, покупают.

– Рынок? Базар? – подсказал Книжник.

– Что-то вроде этого, – кивнул Герцог. – У нас это называется – Торг.

– А торговцы, как у нас, – маркитанты? – уточнил Книжник.

Герцог недоуменно пожал плечами:

– Никогда не слышал. Торговцы – они и есть торговцы. Если пришлые – то их гостями кличут. А маркитанты… Нет, не знаю таких.

– Вот и нам бы их век не знать, – заметил Зигфрид.

И то верно, подумалось семинаристу. На московских землях маркитанты ощущали себя хозяевами положения. Неудивительно для обширной группировки, плотно сидящей на ресурсах. Древние склады, стратегические запасы и вновь захваченное добро – все это позволяет им на равных общаться со всеми расами и бандами, а некоторые из них – и вовсе подминать под себя. Наверняка и здесь так же – просто потому, что человеческая природа везде одинакова: богатство в этом скудном мире дает безраздельную власть, а власть – лучшая гарантия для выживания.

– В любом случае, чтобы продать эту штуку, надо знать, что это вообще такое, – заметил Книжник. – Чтобы хотя бы не продешевить.

– Или пулю не схлопотать, – добавил Зигфрид. – Мало ли, может, это запрещенное что?

– Я бы эту вещицу просканировал, – сказал Тридцать Третий. – Но на время чувствительность потерял.

Он снова продемонстрировал свои изуродованные руки. Пошевелил жуткими металлизированными пальцами. Кио, конечно, не ходячий рентген-аппарат, но некоторое количество чувствительных датчиков содержит в своем квазиживом организме по умолчанию.

Книжник напряженно всматривался в предмет. Ощущение чего-то зловещего не проходило. Рука машинально опустилась в карман куртки, нащупала знакомый предмет. Книжник вынул руку, поглядел. На ладони лежала чудом сохранившаяся ветка кремлевской березы.

– Нож! – потребовал Книжник.

Герцог сунул ему в руку грубый самодельный нож, захваченный с корабля. Семинарист аккуратно, наискось срезал кончик ветки. Поглядел на срез. Поднес к таинственному предмету.

– Вот, черт… – протянул парень.

– Что такое? – напрягся Герцог?

Книжник продемонстрировал ветку: свежий срез пылал багровым.

– Радиация, – не то спросил, не то констатировал Зигфрид. – Этот обрубок так на фон реагирует.

– И что это значит? – проговорил Герцог, скосившись на металлический цилиндр. – Эту штуку из зараженной местности притащили?

– Скорее, это цилиндр – сам источник радиации, – сказал Тридцать Третий. – В таком случае, могу предположить только одно.

Он замолчал, склонившись над содержимым ящика. И вытащил цилиндр своими изуродованными пальцами. Теперь стали видны тускло светящиеся цифры на утопленном в торец дисплее.

– Это бомба, – сказал Тридцать Третий.

– Что за бомба? – треснувшим голосом спросил Герцог. – Полагаешь…

Он запнулся – но все уже знали ответ. И Тридцать Третий не стал никого разочаровывать: