Четвёртый (СИ)

- Я тебя тоже люблю, - сказал и приобнял подругу. Вернее попытался, потому что объятия вышли полноценными и двусторонними - мы хорошенько стиснули друг друга. - Понимаешь, я знаю тебя на полгода меньше, чем ты меня. Поэтому немного притормаживаю.

Девушка довольно мурлыкнула.

- Так зачем мы сбежали?

- Не сбежали, а перешли туда, где нас не услышат. Я собиралась сегодня немного... э.... А ты объявил больничный.

- Достаточно было вывернуть пробки, - понятно, что Ольга хотела поговорить без чужих ушей, в наличии которых у себя дома стопроцентно уверена. И ещё она флиртует. - Так в какой стране сейчас твои родители?

- Можно я не стану об этом рассказывать, а то ты решишь, что я тебя обманываю.

- Хм. Попробую угадать. Гондурас?

- Почему ты решил обратить внимание на Латинскую Америку, понятно. Из-за моего испанского прошлого. Но именно Гондурас! Что там такого важного?

- Ну, не Испания же! Раз она дружит с Гитлером, то нашим дипломатам там делать нечего. Зато эта самая Испания на жизнь государств, говорящих по-испански, оказывает заметное влияние. Как минимум - в культурном плане. Да и старых семейных связей ещё с аристократических времён со счетов сбрасывать не стоит. Так что, лучше Гондураса, где растут бананы, может быть только Аргентина, потому что в Бразилии основной язык - португальский. Собственно, кроме двух этих крупных стран в тех краях сплошная мелочёвка, где неинтересно шпионить, когда враг стоит у ворот Москвы.

- Ладно. Не мучай своё воображение и не испытывай моё искренне дружеское расположение к тебе. Папа и мама живут в Уругвае у дедушки, который эмигрировал туда после гражданской. Он никакой не бывший, а самый настоящий белый офицер. Люто ненавидит и большевиков, и Гитлера. Но Гитлера сильнее.

- Не самая холодная страна, - я как раз открыл атлас, найденный на книжной полке. - но и не тропики. Интересно, для чего там могут понадобиться два матёрых диверсанта? Умеющих хорошо плавать, кстати. Ну не думаешь же ты, будто серьёзные дяденьки из очень сурового ведомства приложили нешуточные усилия ради твоего воссоединения с родителями?

- Не умничай, Кутепов. Ешь, давай, а то такой вкуснятины ещё долго не увидишь - жалование-то у нас не генеральское.

- Так ты всё, что получила, уже спустила на продукты?

- Почти, - кивнула Оля.

- Тогда и мои истрать, - вытащил я сложенные в карман купюры. - Нужно отдохнуть от каши с тушёнкой и фруктиков навернуть, чтобы подвитаминиться. А то, чует моё сердце, посадят нас на казарменное положение и станут обучать чему-нибудь полезному, откармливая в курсантской столовой макаронами по-флотски и пшёнкой во всех видах.

Деньги Оля забрала с видимым удовольствием, вероятно, представляя себе, что это сцена из супружеской жизни. Я, в принципе, совсем не против. Однако не уверен, что использовать нас предполагают совместно друг с другом.

Разбудил нас Виктор Сергеевич - он даже стуком в дверь выражал раздражение.

- Вам, пионерам, что, обязательно нужно заставлять меня разыскивать вас по всему городу? Хоть бы записку на двери оставили, а то пришлось гадать, куда вы завеялись, - однако от чашечки кофе не отказался. Умял подряд три баранки, а потом объяснил когда и куда мы должны явиться и в каком виде.

Это оказалось за городом, поэтому добирались достаточно долго. Лётная школа, где всё началось с вещевого склада, снабдившего нас застиранными гимнастёрками, потёртыми шароварами и поношенными сапогами. Поселили меня в казарме с другими курсантами, а Ольгу в Красном Уголке - девушек среди учащихся не было. Занимались с нами двоими отдельно, причем очень интенсивно. Устройство самолёта - без математики или физики - одни картинки и схемы. Устройство двигателя - с гаечными ключами в руках в ангаре, где трудятся техники. Обслуживание летательных аппаратов - заправка, проверка исправности, устранение поломок - это прямо на лётном поле на глазах у всех.

В столовой на нас косились. Хотя, косились на меня, а на Ольгу пялились. Даже была попытка подката. Я не слышал, что ответила девушка в ответ на абсолютно заслуженные похвалы своей внешности, но попытавшийся сблизиться парень и те, что находились рядом, сделали озадаченные лица.

Поднять в воздух У-2 нам приказали на третий день обучения, а посадить - на четвёртый. После чего два дня натаскивали на Дуглас, который в один голос называли ПС-84. Тут многое было непросто, поэтому летать мы начали только на четвёртый день. Отмечу, что самостоятельных полётов ни я, ни Ольга не совершили ни одного. То есть нас всегда кто-нибудь подстраховывал.

И, наконец, верхнеплан, где кабина совмещена с небольшим пассажирским помещением. Называлась эта машина "Норсман" и, имея впереди два рядом расположенных кресла, была оснащена только одним комплектом органов управления - слева.

Инструктор заметно нервничал, потому что непосредственно вмешаться в действия курсанта не мог. Только перехватив штурвал, точнее, руль вроде автомобильного. Тем не менее, особых хлопот мы ему не доставили, успешно, каждый в свой черёд, оторвав машину от воды и приводнившись обратно - да, эта "птичка" была на поплавках.

Таким образом, нас за неделю с небольшим обучили взлетать и садиться на самолётах всех характерных для этого времени схем.

- Ты идиот, Кутепов, - было первое, что сказала мне Ольга, когда уже в штатском мы вышли за ворота. - Не мог хотя бы изредка заглядывать в Красный Уголок. Почитал бы что-нибудь из классиков. А то так одиноко ночами!

- Хорошо. Доберёмся до дома, и я тебе сразу почитаю. А что ты ответила тому парню, который пытался тебя похвалить?

- Сказала, что не заслуживаю подобных комплиментов и смущённо согнула миску. Совсем чуть-чуть. И тут же разогнула.

Глава 10.

- Вы чего без света сидите! Пробки лень починить? - это к нам пришёл куратор.

- Ой! А это пробки вылетели? - Оля протянула руку вверх, и в квартире снова заработало электричество. При свете лампочки мы разглядели ещё одного человека тоже в штатском и со свёртком в руке.

- Знакомьтесь, это Андрей - большой любитель горячего чая и обстоятельных разговоров.

Новый знакомый протянул мне руку:

- Иван, - представился я.

- Ольга, - подруга тоже обменялась с гостем рукопожатием и завладела свёртком. - Ой, Ваня, пирожные! И конфеты. Вы нас так совсем избалуете, - посмотрела она на мужчин.

- Ну, так у вас же диагностировали истощение, а у товарища Кутепова - последствия контузии, - улыбнулся Андрей. Лет ему было, если на вид, немного за тридцать. - Собственно, я хотел бы послушать предсказания, которые скупо, но достаточно точно делает Иван.

- Не, ну я так не могу. Они у меня случайно получаются, если к слову пришлось.

- К слову, так к слову. Вот сейчас после распоряжения об увольнении работников предприятий и начале эвакуации в Москве началась паника. Что дальше?

- Дальше придётся объявлять осадное положение. И хотелось бы отмотать эту плёнку назад - то есть, чтобы промышленность продолжила работать. Не возьмут немцы столицу, потому что нам нельзя терять здешние оборонные производства. Противовоздушная оборона тоже справится с поставленной перед ней задачей - больших потерь от бомбардировок не случится.

- Ладно. Принято. Теперь о контрнаступлении в начале декабря. Насколько далеко удастся отбросить противника?

- Хотя бы на сотню километров хотелось бы. Но можно и на парочку сотен.

- Понятно. Что будет дальше?

- Вот прямо так, чтобы в январе или феврале - ума не приложу. А по весне наши обязательно попытаются развить успех и начать выдворять фашистов. Тут-то немцы нас и переиграют - будет новое большое отступление где-нибудь летом.

- Уверены?

- Нет. Потому что если советское командование ограничится локальными операциями, играя от обороны, то противник не сможет в столь значительной мере реализовать своё преимущество в оперативном мастерстве.