Война Бессмертных

Страх и ужас таился в том, что законы физики в спектре принципиально отличались от существовавших в обычном пространстве, и плюс к тому же были нестабильны, быстро менялись с течением времени, поэтому формула состояла сплошь из динамических переменных, способных принимать абсолютно дикие значения. Это уже не говоря о том, что в формуле использовались отрицательные значения скорости света, переменные какой-то “негативной энергии”, действие которой подавляло гравитацию, а так же выделенная особым шрифтом переменная “нейтрино темного поля”, отдельно рассматривающаяся в специальном разделе.

Я, конечно, не был членом академии наук, но моих начальных знаний в физике было достаточно, чтобы меня начали обуревать мрачные сомнения. Еще больше меня смущало, что в вычислениях применялось деление на ноль, в результате которого получались натуральные числа, но в математике я разбирался еще меньше чем в физике, поэтому скепсис сумел перебороть.

Обычное же пространство - вестигулярное поле, обрисовывалось подобием не то закрытого полигона, не то, действительно, как говорил Ас - “теплицы”. Все объекты, входящие в него из спектра, проходили через интеллектуальный фильтр, что-то вроде единого контрольно-пропускного пункта, охватывающего весь периметр. Описание его механизмов функционирования занимало столько места, что мне хватило терпения только на просмотр по диагонали. Но смысл я, кажется, уловил: законы физики во Вселенной существовали исключительно ради населяющих ее живых существ, а неорганическая природа являлась всего лишь инструментом, и возможности живых организмов по взаимодействию с ним жестко регламентировались “сверху”, контролируясь системами, как бы вплетенными в ткань пространства. В этом-то и крылась суть власти Эона и природы Сопряжения. С системой регулирования что-то произошло, и то, что было позволено лишь избранным, стало можно всем. Фильтр тоже накрылся, и у обитателей спектра не осталось практически никаких препятствий для проникновения в заповедник.

Что до этих обитателей, то они, судя по описанию, не так уж сильно отличались от живых существ. Их называли невоплощенными основами - “неосами”. А “основа” являлась ничем иным, как техническим названием души, к моему разочарованию весьма простенько устроенной, включающей в себя всего три составные части: внимание, собирающее информацию, операционное ядро, обрабатывающее информацию и память - хранилище информации. Вместе они образовывали сознание, разум, характеристики которого напрямую зависели от пропорций составных элементов.

Главное отличие неосов от большей части живых существ заключалось в том, что у последних имелись управляемые биологические тела, с помощью которых они могли взаимодействовать с нормальным пространством - вестигулярным полем. Однако “нормальным” не значило “естественным”. Естественным пространством для всех основ был спектр, и именно там они постоянно пребывали. Телами же они управляли посредством сложного интерфейса - мозга. Неосы тоже могли обладать биологическими телами, только нелегально. Легальное управление передавалось основе исключительно в момент рождения тела естественным путем.

По большей части неосы могли только наблюдать. Любое маломальское воздействие на вестигулярное поле стоило им астрономических затрат сил и огромного риска. Зато они знали о самом существовании “теплицы”, что давало им повод ставить себя на голову выше большинства существ, живущих внутри нее и считающих свой мир естественным и безусловным.

Подключение основ к телам происходило не без возможности разрыва. Оно и ясно - смерть никто не отменял, но речь шла не о ней. Целый раздел, посвященный устройству основы, содержал так же описание способов ее самовольного отделения от биологического тела. Такой разрыв приводил к переключению внимания основы на свои собственные органы чувств, что позволяло ей воспринимать спектр и взаимодействовать с ним как любому неосу. Отличие этого состояния от смерти заключалось в том, что основа, даже будучи вне тела, сохраняла с ним связь, с помощью которой осуществлялся обмен данными между основой и мозгом, и только если этот обмен останавливался, мозг автоматически прекращал поддерживать в теле жизнь.

Я напряженно сглотнул слюну, представив, что умереть можно всего лишь от какого-то неосязаемого “дисконнекта” и перешел к чтению смежного раздела, который рассказывал о той самой лазейке, благодаря которой появились Миротворцы - о сновидении. Вот только чтобы разобраться в тонне материала на данную тему, мне потребовалось отловить Аса, когда тот изволил показаться в пищеблоке.

- За работу в этой и сновиденной реальностях отвечают принципиально разные нейронные структуры, - буднично сказал он, отпив из кружки. - Поэтому тебе придется выбирать: либо ты работаешь там и эту реальность воспринимаешь как сон, а сон как реальность, либо ты работаешь тут и сновидение по-прежнему считаешь всего лишь сновидением. Попытка совмещения этих двух занятий приведет к необратимому повреждению коры головного мозга.

- А ты и остальные оперативники, где вы работаете?

- Здесь, конечно, - грустно усмехнулся он. - Офис сноходцев устроен совсем иначе.

- Ну, тогда я, пожалуй, останусь с вами.

- Тогда не забивай голову. Тебе будет достаточно общего ознакомления с темой.

Ас показал в бампе раздел, где кратко описывалось устройство системы сна. Как ни странно, она оказалась похожа на обыкновенное клиент-серверное программное обеспечение, да и терминология применялась соответствующая.

Встроенная в мозг “клиентская часть” регулярно принуждала “пользователя” засыпать при помощи специальных химических веществ, а сама в это время передавала на “сервер” всю информацию, которую сознание получило после предыдущего “сеанса связи”. Но функция слежения у сна была хоть и первостепенной, но не единственной. Дополнительное предназначение сна состояло в скрытом программировании поведения, в оказании влияния на решения, принимаемые людьми в бодрствующем состоянии, чтобы каждая личность росла именно в том направлении, которое для нее предусмотрено. Кем предусмотрено и зачем, я узнал несколько позже.

На время передачи, разум, которому о происходящем знать было не положено, погружался в некую песочницу, виртуальную среду, создаваемую из всей той информации, что хранилась в памяти, сервер же управлял только состоянием этой среды, ее формой и поведением. Так рождались сновидения. Наиболее сложные из них были способны полностью симулировать реальный мир. Определить, что спящий находится в таком сне, было достаточно просто - его глаза двигались под веками так интенсивно, будто он не спал вовсе, а бодрствовал.

Клиентская часть так же была способна воздействовать на основы высших организмов, таких как человек, вмешиваясь в работу операционного ядра и памяти, чтобы погруженный в симулятор разум не мог сопротивляться иллюзии. Атрофируя операционное ядро, система добивалась того, что человек лишался способности думать и анализировать происходящее, превращаясь в зомби. Более глубокий эффект достигался подменой слотов памяти, в результате чего спящий воспринимал персонажей сна как давних знакомых, окружающий мир - каким бы чуждым реальному он ни был - родным, а события - естественными. Человек сохранял возможность думать, и действовал, полноценно жил в абсолютно ирреальных декорациях, даже не подозревая, что находится во сне, не помня ничего о настоящем мире и о своей настоящей личности.

Во время чтения мне стало не по себе. Натуральное лишение человека рассудка, издевательство над его сущностью и свободой воли описывалось настолько обыденным явлением, что экспериментаторы третьего рейха подавились бы слюной от зависти. Но самое страшное, что речь шла вовсе не чьих-то бесчеловечных опытах, а самом банальном явлении в жизни людей.

Тогда меня впервые посетила мысль, что счастье в неведении.

Разъяснений на возникшие вопросы Ас не дал, сославшись на то, что для начала мне нужно все испытать на собственном опыте. В ответ на законное возражение: “Как?” - поскольку спать-то я не мог - он загадочно посмотрел куда-то в сторону, а затем велел мне ждать его в жилом блоке.