Укротить молнию

— А что еще она может тебе сказать? — возразил Джошуа. — На базе заняты несколько тысяч человек. И лишь горстка видела этот самолет своими глазами.

В сердце у меня тотчас зародилась надежда.

— Дэниэл, а ты не мог бы провести нас на базу?

Но он только фыркнул.

— Допустим, я поверил твоему рассказу — кстати, я этого не сказал, допустим, я достал бы для вас пропуск — чего я не могу сделать, я бы все равно никогда не взялся за это дело.

Что ж, неудивительно. Но я-то знала, что там, на базе, спрятан никакой не F-29. Я потерла глаза, чтобы как-то привести в порядок мысли.

— Джош, можем мы закончить наш разговор завтра? Поверь, нам надо выспатьея.

Он кивнул.

— У меня в стенном шкафу есть лишнее одеяло.

— Ты что, разрешаешь им остаться? — ужаснулся Дэниэл.

— А как мы его сдвинем? — ответил Джош. — У него тотчас вновь откроется кровотечение.

— А ты знаешь, что означает укрывание преступника? Укрывание и содействие ему? — упирался Дэниэл. — Стоит тебе позволить ему остаться, как ты сам совершаешь преступление. А если я промолчу, то превращусь в твоего соучастника.

Я сосредоточилась на Дэниэле. Я пыталась нащупать, что же так пугает его. Затем встала и подошла к нему.

— Полагаю, что Эльтор говорит правду. Подумай сам. Сейчас он полностью в твоих руках. Ты можешь задать ему любые вопросы, какие только тебя мучают, — о космосе, о космических полетах, всем том, о чем ты только мечтаешь. Кто знает, вдруг твои самые смелые мечты окажутся явью?

— Только без романтики, — упирался он.

— Подумай, у тебя может не быть второй такой возможности.

— Ты ненормальная, если веришь ему.

— Ты трус.

— Верно, — согласился он. — Я не хотел бы, чтобы меня вытурили из университета. И упекли за решетку.

— Но если ты никому не скажешь, кто узнает?

— Даже если я никому не скажу, это еще не значит, что полиция не выйдет на ваш след.

Я пожала плечами.

— Ты всегда можешь сказать, что мы силой вынудили тебя помочь нам. Например, что мы взяли Джоша в заложники.

Дэниэл покосился на приятеля.

— Даже если я это скажу, может, это и спасет нас от неприятностей. Но где гарантия, что больше никто, кроме нас, не узнает?

— Дэниэл, я прошу у тебя всего пару дней, — взмолилась я. Дэниэл посмотрел на Джоша.

— Ты ей веришь?

— Верю, — ответил тот. — Всей своей жизнью.

Сначала я не поняла, что он имел в виду. Но затем в моем мозгу возникла картина — воспоминание, но только не мое. Наг и его головорезы выстроились с ружьями на изготовку. Наг, словно генерал, отдает приказы. Его дружки вскидывают ружья и целятся в меня. Ощущение было странным, потому что со мной ни разу не происходило того, о чем я «вспоминала» в эту минуту. И тем не менее я явственно ощущала веревки, которыми были стянуты мои запястья.

Джошуа глубоко вздохнул, и картинка пропала, а на ее месте возникла другая. Эту я узнала, только смотрела я на нее с дивана в комнате Марио. Там собрались все Альконес, в том числе и Мануэль. Они сидели кто вдоль стены, кто на стульях. Некоторые чистили свои пистолеты.

И тогда я все поняла. Это были воспоминания Джошуа. Я даже увидела себя, Тину. Я стояла и разговаривала с Марио.

Разговаривала легко и непринужденно — чего Джошуа никак не ожидал, — словно Марио был моим старшим братом, а не главарем бандитов. Я хотела, чтобы они защитили Джошуа. И, что уж совсем невероятно, в конце концов они согласились.

Затем картинка стала блекнуть. Как раз тогда, когда Джошуа пробежал рукой по волосам. Нет, я догадывалась, что в тот день, когда я привела Джоша к Марио, он чувствовал себя не в своей тарелке. Но мне было невдомек, что ему казалось, будто он вверяет мне целиком свою жизнь.

Дэниэл в упор смотрел на Джошуа. Тот покачал головой. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять смысл этого жеста. Не вмешивайся.

Поэтому Дэниэл повернулся ко мне:

— Даю тебе пару дней на то, чтобы убедить меня.

Слава Богу, облегченно вздохнула я.

— Пару дней. Что ж, согласна.

Глава 5

РЕЖИМЫ ДЖАГЕРНАУТА

…построение новых тканей. Увеличение кровотока. Новые кровеносные сосуды…

— Проснись!

Кто-то звал меня и тряс за плечо. Я попыталась не обращать внимания, но этот кто-то упорно пытался меня разбудить. Наконец-то я высвободилась от сознания Эльтора. Собственно, он сам отпустил меня и погрузился в сон.

Я открыла глаза. На кровати, стоя на коленях, надо мной склонился Джошуа. Это он и тряс меня за плечо.

— Джош, прекрати! Мой голос дрожал.

— Ну, слава Богу!

Он отпустил плечо и немного откинулся назад. В окно косыми лучами струился послеполуденный свет, и поперек кровати лежало желтоватое пятно. Я присела и от неожиданности сощурилась.

— Который час?

— Почти пять. Я уже было заволновался. Никак не мог разбудить ни тебя, ни его. — Джошуа кивнул в сторону стола. — Я уже давно принес тебе ленч.

Стоило мне увидеть поднос из кафетерия, как у меня потекли слюнки. Следующая моя мысль была еще забавней — уж если такой недоросток, как я, проголодалась, то такой великан, как Эльтор, наверняка уже давно умирает с голоду.

Я подтолкнула его в плечо.

— Просыпайся, соня!

Никакой реакции. Я легонько потрясла его. Памятуя о его ранах, я не осмелилась трясти сильнее. И снова ничего.

— Может, нам стоит его посадить? — предложил Джошуа.

— Что ж, давай попробуем.

Опустившись на колени рядом с кроватью, мы подтянули Эльтора в сидячее положение.

— Эльтор, пора просыпаться! — сказала я. Никакого ответа.

Джошуа пристально посмотрел на спящего. Затем легонько шлепнул по лицу. Ничего. Никакой реакции. Джошуа шлепнул сильнее. Эльтор никак не отреагировал, и тогда Джошуа уда…

Рука Эльтора метнулась, словно стрела, и вцепилась ему в запястье. Внешние веки открылись, и Эльтор с силой оттолкнул Джошуа от себя. Бедняга Джош свалился с кровати.

— Hola! — Я схватила Эльтора за руку. — Все в порядке. Мы просто пытались разбудить тебя.

Он повернул голову в мою сторону — его глаза застилала золотая пленка — и снова безвольно осел. Он был слишком тяжел, и я не могла его удержать, так что мы с ним оба повалились на кровать.

Джошуа поднялся с пола.

— Он проснулся?

— Не пойму. — Я встала на колени и склонилась над Эльтором. — Эльтор, ты меня слышишь?

Внутреннее веко наполовину обнажило глазное яблоко, от чего Эльтор стал похож на обторчавшуюся черепаху.

— Боюсь, на большее можно не рассчитывать, — сказала я.

— Может, нам стоит попробовать его покормить?

— Давай.

Я с трудом удержалась, чтобы не запихнуть еду себе в рот. Джошуа улыбнулся.

— Я принес еды на целый полк. Ешь, не стесняйся. Я сам его покормлю.

— Ты настоящий друг.

Я была голова его расцеловать.

Джошуа взял поднос и поставил его на кровать. Затем сел рядом с изголовьем Эльтора. Я взяла с подноса тортилью и подняла вверх, зажав между большим и указательным пальцами.

— Что это?

— Можно подумать, ты не знаешь, — ответил Джошуа и взял в руки стакан с апельсиновым соком.

— Кусок жареной картошки?

Джошуа поднес стакан к губам Эльтора.

— Ты не любишь тортильи?

— Нет, просто никто не умеет готовить их так, как умела моя мать.

Ее тортильи были большими и мягкими. Она готовила их на своей comal, круглой металлической плитке, которую ставила прямо на огонь — на двух горшках и камне. Я и сейчас слышу, как она снова и снова мнет и колотит маисовое тесто. Как я любила этот звук! Первые восемь лет моей жизни ранним утром я слышала его отовсюду. Изо дня в день.

И вот теперь его нет.

Я опустила тортилью и вместо нее взяла сандвич.

Эльтор никак не реагировал на предложенную ему пищу. Тогда Джошуа открыл ему рот и влил туда сок. Сначала ничего не произошло, но потом Эльтор подавился и закашлял. Оранжевые брызги разлетелись по всей комнате. Пока он пил сок, внутренние веки вновь наехали на глаза, и лицо опять превратилось в маску. После того как с соком было покончено, Джошуа взял стакан и повернулся, чтобы поставить его на поднос. Внезапно он застыл, в ужасе глядя на кровать.