Братья по оружию. Танец отражений. Память

– Ой, ну хорошо. Слушай, мне нужно идти.

– Спасибо, Грегор.

Император отключился.

Майлз сел, почти довольный результатом. Нужно дать людям время, и пусть все идет своим чередом. Он вспомнил безмятежный совет, данный им Галени насчет интуиции и доказательств. Его собственный демон интуиции может убираться обратно – Майлз представил, как засовывает в коробку крошечного Нейсмита и закрывает замки. И вообразил еле слышные удары и вопли, доносящиеся изнутри… «Я стал лучшим агентом Иллиана отнюдь не потому, что следовал правилам тщательнее всех». Но еще чертовски рано говорить «что-то неправильно на этой картинке», даже думать об этом вслух.

Служба безопасности заботится о своих. Всегда. И он вовсе не намерен снова делать из себя дурака. Будем ждать.

Глава 15

Медленно прошла неделя. Сначала краткие ежедневные сведения, получаемые от Грегора по комму, вполне удовлетворяли Майлза, но с каждой последующей сводкой о состоянии Иллиана, подтверждающей отсутствие какого-либо прогресса, осторожность Службы безопасности начала казаться Майлзу уж слишком замораживающей. Он пожаловался Грегору.

– Вечно ты торопишься, Майлз, – укорил его Грегор. – Послушать тебя, так ничто не идет достаточно быстро.

– Иллиан не должен дожидаться врачей. Другие, может, и должны, но только не он. Они что, еще вообще никаких выводов не сделали?

– Это не кровоизлияние в мозг.

– То, что это не кровоизлияние, выяснили в первый же день. Так что же это? Как насчет чипа?

– Вроде бы есть некоторые подтверждения поломки или разрушения чипа.

– Это мы тоже уже предположили. Какого рода? Когда? Каким образом? Почему? Какого черта они там делают все это время?

– Они все еще изучают возможности других неврологических проблем. И психологических. Похоже, это не так просто.

– Идею психоза я отметаю, – угрюмо буркнул Майлз. – Этот чип сидит у него в голове слишком долго, чтобы подобная вещь могла возникнуть.

– Ну… похоже, в этом-то все и дело. Иллиан носил это дополнение в своей голове дольше, чем любой другой человек. Так что сравнивать просто не с чем. Он сам – точка отсчета. Никто не знает, что происходит с человеком, носящим в течение тридцати пяти лет чип эйдетической памяти. Возможно, мы это и выясним.

– И все же я полагаю, что нам стоит пошевеливаться.

– Они делают все, что могут, Майлз. Так что тебе придется просто ждать, как и всем нам.

– Ну да, ну да…

Грегор отключился. Майлз невидящими глазами смотрел на опустевший экран. Проблема со сводками в том, что содержащиеся в них сведения весьма туманны. А главное всегда в подробностях, в необработанных данных. Именно мелкие детали и питают демона интуиции, пока он не становится большим и толстым, а иногда вырастает в какую-нибудь Теорию, а может, и в Доказательство. Так что Майлз сейчас находился как минимум в трех световых годах от реального положения вещей. Врачи СБ подавали сводку Гарошу, перерабатывавшему ее для Грегора, который, в свою очередь, редактировал ее для Майлза. И в конечном итоге в ней не оставалось ничего, на чем можно было выстроить хоть какую-нибудь теорию.

На следующее утро из официальной поездки на Комарру вернулась леди Элис Форпатрил и днем позвонила Майлзу. Он приготовился к очередному потоку поручений. Внутренний голос возопил «караул!» и безуспешно заметался в поисках укрытия. Но внутреннему голосу пришлось просто дать хорошего пинка и поставить по стойке «смирно» в ожидании дальнейших указаний леди Элис.

Но вместо этого первое, что она произнесла, было:

– Майлз, как давно ты знаешь об этой глупости, что творится вокруг Саймона?

– Э-э-э… две недели.

– Неужели никому из вас, троих юных олухов, не пришло в голову, что я захочу об этом знать?

Трое олухов – Айвен, Майлз и… Грегор? Она действительно огорчена.

– Вы все равно ничего не могли сделать. К тому же вы были на полпути к Комарре. И у вас уже было важнейшее поручение. Однако, каюсь, действительно не подумал об этом.

– Дурачье, – выдохнула она. Ее большие карие глаза полыхнули огнем.

– Хм-м… А кстати, как дела? На Комарре, я имею в виду?

– Не очень. Родители Лаисы скорее огорчены. Я сделала все возможное, чтобы успокоить их, особенно если учесть, что кое-какие их опасения весьма небезосновательны. Я попросила твою мать заехать к ним по дороге сюда и еще раз с ними переговорить.

– Мать едет домой?

– Надеюсь, скоро.

– А… вы уверены, что моя мать – лучшая кандидатура на эту роль? Она ведь может быть ужасно прямолинейной в своих высказываниях о Барраяре. И она не отличается избытком дипломатии.

– Верно, но она – кристально честный человек. И она обладает удивительным свойством придавать самым невероятным вещам осязаемость. Во всяком случае, пока говорит о них. Люди в конечном итоге с ней соглашаются, а потом месяц удивляются, почему они это сделали. Во всяком случае, я выполнила все обязанности свахи Грегора.

– Ну и… женитьба Грегора состоится или нет?

– Конечно, состоится! Но есть разница между вещами, выполненными безукоризненно и выполненными вчерне. Имелось некоторое напряжение, которое мне так и не удалось снять. А я не намерена оставлять нерешенными те проблемы, которые могу разрешить. Добрая воля – вот что потребуется в большом количестве. – Тут она сердито нахмурилась. – Кстати, о доброй воле или отсутствии таковой… Мне сообщили, что Саймон лежит в клинике в штаб-квартире Имперской безопасности, и я, конечно же, тут же пошла его проведать. И этот идиот, генерал как-бишь-его, меня не пустил!

– Гарош? – подсказал Майлз.

– Да-да, он. Сразу видно, что он не фор. Майлз, ты можешь что-нибудь сделать?

– Я?! Это не в моей власти.

– Но ты работал с этими, этими, этими… людьми много лет! И теоретически должен их понимать.

«Я и есть Имперская безопасность», – сказал он однажды Элли Куин. Тогда он был чрезвычайно горд тем, что отождествляет себя с этой могущественной организацией, будто их каким-то образом соединили, создав этакого киборга. Что же, теперь его отсекли, а Имперская служба безопасности спокойно продолжает существовать, даже не замечая его отсутствия.

– Я больше с ними не работаю. А даже если бы и работал, то я всего лишь паршивый лейтенантишко. А лейтенанты не отдают приказов генералам, даже лейтенанты-форы. Гарош меня тоже не пускает. Думаю, вам нужно поговорить с Грегором.

– Только что говорила. Он был дьявольски уклончив.

– Может, он просто не хочет вас огорчать. Насколько я понимаю, Иллиан сейчас пребывает в состоянии очень сильного умственного расстройства, не узнает людей, ну и так далее.

– А как он может кого-то узнавать, если тех, кого он знает, к нему не допускают?

– Хм-м. Отлично подмечено. Слушайте, я вовсе не собираюсь защищать Гароша, он и меня из себя выводит.

– Похоже, не достаточно сильно выводит! – отрезала леди Элис. – У этого Гароша хватило наглости заявить мне – мне! – что это зрелище не для дам. Тогда я поинтересовалась, что он делал во время государственного переворота Фордариана. – В конце фразы ее голос перешел в шипение сквозь зубы. Майлз не был уверен, но ему показалось, что леди Элис с трудом подавила готовую сорваться с языка площадную брань. – Насколько я понимаю, Грегор полагает, что ему, возможно, еще долго предстоит работать с Гарошем. Конечно, прямо об этом сказано не было, но, как я понимаю, Гарош убедил Грегора в том, что его положение на должности и.о. начальника Службы безопасности еще настолько хрупкое, что может не выдержать вмешательства столь опасно некомпетентной личности – да еще и женского пола, – как я. Саймон никогда бы не заявил ничего подобного. Как бы я хотела, чтобы Корделия сейчас была здесь. Она всегда гораздо лучше меня справлялась с проявлениями мужского шовинизма.

– Это как сказать. – Майлз вспомнил о судьбе Фордариана, нашедшего свою смерть от рук графини Форкосиган. Но леди Элис совершенно права: Иллиан всегда обращался с ней как с очень ценным, хоть и несколько отличным от остальных, членом команды Грегора. Новый и чисто профессиональный подход Гароша, должно быть, оказался для нее шоком. Помолчав, Майлз продолжил: – В настоящий момент Гарош имеет все возможности влиять на Грегора. Через него идет весь поток информации, поступающей императору.