Труженики Зазеркалья

илий – тот больше пролетариев ваял. Карьеру начал аж в октябре 1917-го. Если не врет, то участвовал в массовке взятия Зимнего. До сих пор те зеркала вспоминает…

– Ничего! – отрубил он по-буденновски. – Обслуга уберет! А то совсем уже обленились… Да само распадется! Со временем… – Василий повернулся, но тут его окликнул дядя Семен:

– Слышь, Васенька… А скажи-ка адрес.

– Чей?

– Ну, где ты вчера отражал?

– А-а… Погоди, сейчас припомню… – Василий наморщил лоб. – Зеркало семь эр-ка пятьсот шестьдесят один восемьсот тридцать один… А зачем тебе?

– Так… Интересовались…

– Возращается! – недовольно известил распорядитель. – Открывает дверь… Пошел, Василий!..

Василий пошел.

Арчеда и Егорка с недоумением смотрели на ветерана.

– Не понял, – сказал Егор. – Дядь Семен! Мы ж насчет его телок все уже перетерли… Это ж разные Тамары!

Умудренный многовековым опытом ветеран бросил наконец на стол отражение бубнового туза и, поднявшись, огладил черные мешки под глазами.

– Да я не для нее, я для себя… Ну что? – задумчиво промолвил он. – Думаю, вряд ли к нему сейчас вся орава нагрянет. А если один мой заявится – не сочти за труд, Леня, отсигналь по аукалке! Адрес ты слышал… Лады? Ну и славно! А я мигом… – И, пока Арчеда и Егорушка пытались собраться с мыслями, сгинул ветеран стремительным цветным бликом в серых размытых безднах – надо полагать, по только что выясненному адресу.

– Чего это он? – озадаченно спросил Егор, все еще глядя вслед.

– Хм… Может, и правильно… – пробормотал в сомнении Леонид Витальевич. – Глядишь, разузнает что-нибудь… Только зря он сам этим занялся! Мог бы и меня попросить – мой-то неизвестно где сейчас. Если и появится, то не скоро… – Расстроился, заморгал и, повернувшись к столу, принялся придирчиво рассматривать карту за картой, поворачивая каждую на свет.

– Дядь Лень, – позвал Егор. – А если ночью из тумбочки колоду вынуть, а утром на место вернуть?

– Зачем?

– Или не возвращать… – торопливо поправился Егор.

Отражение Леонида Витальевича Арчеды улыбнулось, огладило плешь, утвердило очки на переносице и, обернувшись, уставило на юного друга аккуратно подстриженную бородку.

– Наивный ты, Егорушка, – произнесло оно чуть ли не с нежностью. – Видишь, что с этими картами стало? Вот и с той колодой то же самое… Она же все три месяца в ящике была. Нет, если бы за это время она хоть раз в зеркале обновилась, тогда, разумеется, другой коленкор… А так – сменяешь шило на мыло… Какой смысл?

– Я видел, даже компьютер выносили…

– Сравнил! Компьютер-то – с пылу, с жару, только-только из зеркала, десять минут назад вырубили… И все равно! Час-другой поиграл – и зависает, тащи обратно! В Интернет выйти – лучше и не пробовать… Отражение же!

Из павильона вновь показался Василий с очередным ведром.

– Ну?! – жаждуще спросил его Егорка.

– Не до тумбочки пока… – буркнул тот. – Нестираного барахла навалом, и кровать укрепить надо, расшаталась… – Вывалив мусор, приостановился, покрутил головой. – Загонял