Безымянный (СИ)

 - Это что такое?

- Когда Предтечи в своей молодости поняли бесперспективность перемещения с помощью гипердвигателей, они открыли туннели, которые пронизывают всю вселенную. Но как затянуло нас в этот туннель, я не знаю, на нашем борту нет нужного оборудования. И в какой галактике нас теперь выкинет, можно только догадываться, остаётся только молиться.

      Звёзды ещё несколько раз моргали и тухли, по корабельному времени прошло не больше сорока минут. И сколько всё это продлится я не знал, как и то, где мы. Я лежал в пилотском ложементе, вольготно развалившись, а на лице было выражение слегка умалишённого. Правда, у рядом стоящей голограммы вид был не лучше, я даже стал переживать за его разум.

 - Маре ты то что так распереживался, живы будем -  не помрём.

 - Просто я не понимаю, как мы попали сюда, за тобой раньше не наблюдалось пси способностей, а сюда без этого не войти.

 - Может это произошло из-за того нападения, ведь у меня лампочка не в порядке была.

 - Не знаю, надо провести кое-какие тесты.... Договорить мы не успели, я как пуля вылетел из ложемента и с огромной скоростью впечатался в стену с обзорными экранами. Когда я сползал по стене на пол рубки, в угасающем сознании промелькнула только одна мысль, вот непруха. Снова открываю глаза - надо мной открытая крышка медкапсулы, второй раз за один день, везёт.

 – Маре, где мы и во что мы так впечатались? Корабль хоть цел?

 - Всё в порядке, мы наконец-то вышли из туннеля.

 - И где мы?

 - Не знаю, у меня нет таких звёздных карт, могу сказать только одно мы в другой галактике. - ЧТО!!! Я выпрыгнул из капсулы и как был голым, так и побежал в рубку, где столбом стояла голограмма Маре смотревшая в обзорные экраны.

- И с чего ты это взял?

 - Смотри сам, вот картинка звёздного неба с внешних камер, видишь вдалеке вон ту спиралевидную галактику, вот мы оттуда, а именно вот из этой точки. На экране замигала красная точка на фоне нашей галактике, вот знаете просто нет слов, чтобы выразить, что творилось у меня в душе. Восторг, страх, любопытство, а что есть интересное здесь? Так и стоял хлопая поочерёдно то глазами, то челюстью, пока голос Маре не вернул в реальность.

 - В этой системе третья, четвёртая и пятая планеты пригодны для жизни.

 - Так чего ждём, раз мы здесь надо посмотреть. Корабль начал набирать разгон, вот уже целый час движки пашут на всю мощь, а мы только немного удалились от начала разгона. Наш кораблик был похож на муху, которая угодила в мёд, мы точно так же буквально продирались через окружающий вакуум, и, что интересно, хоть наши двигатели разрываются на форсаже, или работают на минимуме тяги, результат совершенно противоположный, чем тише тем быстрей. Так что мы дали минимум тяги и просто стали смотреть, что творится вокруг. От нечего делать я успел поспать, неоднократно поесть, опять поспать, а мы прошли только половину пути. – Маре, что происходит, такое впечатление что здесь не работают законы физики.

 - Это защитные поля, но я не понимаю почему с нами на связь не выходит планетарный искин, уже давно должен был выйти на связь.

 - Может батарейки сели.

- Не знаю, но если он не выйдет на связь в течение ближайшего часа, то у нас с тобой настоящие проблемы.

 - Почему?

 - Да потому что мы не сможем ни улететь, ни сесть на планету, поля не дадут, застрянем как муха в мёду, и, что обидно, рядом с планетой, пригодной для жизни.

- Класс. Померил рубку шагами несколько минут, потом мне это надоело, да и нервы натянулись как струна. Отправился на палубу, где располагались технические дроиды, найдя попутно части от панелей внутренней обшивки. Поворожил над программой и через двадцать минут передо мной стояла новенькая шахматная доска с полным набором фигур. Я взял в руки фигуру ферзя и внимательно рассмотрел, великолепно, вернулся в рубку.

 - Маре, давай в шахматы срежемся что ли, а то с ума можно сойти.

 - Научишь? Я объяснил правила игры. Потом мы развернули новенькую шахматную доску, стали расставлять фигуры, за Маре это делал бытовой дроид. Первые партии прошли быстро в мою пользу, два детских мата, но на этом моё везение закончилось. Третья партия была в ничью, ну а дальше фортуна повернулась лицом к Маре, а ко мне, соответственно, всем остальным. После очередного проигрыша, я, бегая по рубке, орал на Маре, обвиняя его во всех смертных грехах, в том числе и в шулерстве. Потом успокаивался, и всё начиналось с начала, и вот конец пятнадцатой партии и Маре вновь объявляет мене мат, и мы слышим комментарий постороннего на нашем корабле.

 - Слабак, кто же так играет, на шестом ходу ты уже слил ему партию, да у тебя мозги не работают, ты что не видишь всей картины игры, расставляй фигуры я покажу как надо играть. Я замер посреди рубки, так и не начав бегать по ней, в нашу систему корабля вломился неизвестный, да так искусно, что не сработала система безопасности и оповещения. И неизвестный ещё возмущается, как я плохо играю в шахматы, но отповедь на этом не закончилась. - Ой да ладно, нашёл, о чём переживать, в этой вашей системе безопасности все корневые протоколы слизанные с наших ранних разработок, как и всё остальное. Я прям вернулся в свои юношеские годы, изучая вашу лоханку, если можно так сказать о искусственном разуме. Да, забыл представиться, главный управляющий искин этой системы, так что будем играть или так и будем стоять, выпучив свои глазки? На автомате я расставил фигуры на доске, в рубку влетел ещё один бытовой дроид и подкатил к доске. - Ну что коллега не желаете сразиться с равным? Я выдержал две их партии, потом отправился в свою каюту, это было невыносимо слушать, как два искина орут на всю рубку при каждом ходе соперника. Два свихнувшихся, одичавших, древних ископаемых, которые возомнили себя вершиной совершенства. А орут и обзываются на чистом варварском русском языке, и где они только нахватались таких слов, дикари. Посмотрев какое-то видео, направился в кают компанию перекусить, из рубки доносился дикий ор искинов, лишь бы не начали военные действия на борту корабля, старые маразматики. Перекусив, плюнул на всё отправился спать, кто его знает, что будет в ближайшее время. Проснувшись и ополоснувшись в душе, с опаской выглянул из каюты, кто его знает, а то, может, и корабля как такового уже нет. Нет вроде всё цело, но напрягла гробовая тишина, быстренько направился в рубку. Тишина и пустота, глянул на обзорные экраны, а ба, да мы на поверхности планеты. - Маре как это понимать?- Эдегар дал разрешение на посадку, а ты уже спал, я без тебя не посадил бы, а вот Эдегар спокойно. Он кстати более новая модель, можно сказать последняя перед тем, как наши с ним создатели перешли на другой уровень существования. - Ну вы раритеты заумные, ладно не убили и то слава богу, ты мне скажи вчера хоть кто выиграл? - Эдегар. Но это нечестная победа у него на одну тысячу больше потоков обработки решений, чем у меня, и он в добавок эмпат. - А меня драть как сизу козу, это значит было справедливо. - Тебя прикольно было, ты ругаешься красиво. – Да, кстати, а где вы таких слов нахватались и русский язык, опять же? - Эдегар снял с тебя мнемо слепок вместе с родным твоим языком, а потом и меня научил. А что, мне понравилось, там такие обороты речи, заслушаешься. - Мало того что родной язык с... воровали так и в голове пошарились. - А на основании чего он должен принимать решения пропускать нас или нет? Наши дебаты прервал голос местного хозяина. - Растрещались как сороки поутру, так и будете сидеть в своём недоразумении, которое по ошибке называют кораблем или будешь выходить наружу? - Это недоразумение, кстати, нас сюда доставило и, прошу учесть, живыми. - Ой, ой, ой, какие мы обидчивые, ладно выходи на божий свет. У тебя полный допуск в этой системе, рад приветствовать Перворождённый. Выйдя из шлюза, втянул полной грудью свежего настоящего воздуха, это вам не стерильный, безвкусный корабельный воздух. Вокруг посадочной площадки возвышались высокие вековые деревья, мой взгляд зацепился за знакомые черты наших могучих сибирских кедров. Взгляд непроизвольно заметался в поисках тонких, гибких, прекрасных и таких родных берёзок. - Ты что, это же хвойный лес, как ты называешь, твои берёзки растут немного подальше, ближе к городу, к которому я и предлагаю тебе проследовать. Возле меня висела на высоте десяти сантиметров над поверхностью серебристая капля местного глайдера. Стоило мне подойти, как передо мной образовался вход в него, именно образовался, а не открылся или распахнулся. Металл или что там за материал используемый в этом аппарате, буквально растёкся за считанные секунды, образовав удобный проём позволяющий с комфортом усесться в глубокое и мягкое кресло. Стоило мне только в него сесть, как оно нежно обхватило меня со всех сторон и жёстко зафиксировало тело, вход так же исчез, как и появился, капля стала полностью прозрачной, так что я свободно видел что происходит вокруг. Глайдер плавно без толчков и рывков буквально поплыл вверх, скорость возрастала ежесекундно, но я этого не чувствовал, если бы не круговой обзор, то так и подумал бы, что мы стоим на месте. Чем ближе я подлетал к диковинным постройкам, тем тише становилась скорость, мне как бы давали возможность всё внимательно рассмотреть. Глайдер приземлился перед необычным по форме для человека зданием, эллипсоидная форма, ни одного прямого угла, всё гладенькое не за что глазу зацепиться. Все строения, которые я мог увидеть среди деревьев, не превышали высоты самого высокого дерева, это где-то пятьдесят метров в высоту. Ни каких блестящих или бликующих поверхностей стен зданий, только естественные цвета, не раздражающие глаз, хотелось сладко потянуться и улыбаться всему миру. Хотелось никуда не торопиться, не спеша прогуляться по .... А здесь нет тротуаров или дорог, как мы привыкли в наших городах, здесь пешеходные дорожки выделялись более мелкой травой, чем на газонах. Я присел на корточки и присмотрелся к траве, она не была подстриженной, она такая и была. Мой взгляд невольно скользнул на мою армейскую обувь с грубой подошвой, как то не хотелось топтать такую красоту такой обувью. Пришлось скидывать свои бахилы, господи какой кайф чувствовать под голой ступнёй настоящую мягкую травку, я чуть ли не замурчал от удовольствия. А потом я увидел её, родимую нашу берёзку, как мальчишка я подбежал к ней обхватил ствол руками и вдохнул её аромат. Даже слеза выступила, сердце сдавила невыносимая тоска, Господи, как же я хочу домой на Землю. Сел рядом с берёзкой закрыл глаза и просто наслаждался тишиной и шорохом листвы от набегающего ветерка. Хорошо как дома, за время, проведённое в Содружестве даже стал забывать как это прекрасно, просто сидеть под деревом на мягкой травке. Минут тридцать я сидел под берёзкой как каменное изваяние, с закрытыми глазами впитывая давно забытые ощущения всеми фибрами души. Всю идиллию испортил надоедливый голос Эдегара.