Холодный оружейник. Трилогия (СИ)

‑ Восемь. С половиной.

‑ Ты уже убивал?

‑ Да.

‑ Скольких?

Я принялся считать.

‑ Разбойники... семь, шесть, девять и пятеро. Один паренек, монах. Ваш дядя. Вот, пожалуй, и все.

‑ Точно?

‑ Н‑наверное ‑ скулы как‑то резко стали горячими. Я покраснел?

‑ Как умер мой дядя?

‑ Я заморозил ему мозг.

По‑моему на меня как‑то странно посмотрели все, кроме Мэй. Интересно, это из‑за способа эвтаназии или прозвучавшего признания в неоднократных убийствах?

‑ Опиши, что было до этого.

‑ Подробно?

‑ Пока можешь коротко.

‑ Я вышел на поле сражения и увидел, что один из людей еще жив. Подошел, оценил состояние.

‑ Что с ним было?

‑ Меч в левом легком и два ножа в животе. Учитывая, что я почти не умею лечить, и то, что вокруг других живых не было, он...

‑ Я поняла. Ты договорился поработать почтальоном. За весьма щедрую оплату.

Мэй плавно поднялась и села около меня. Я невольно поежился. Не люблю, когда люди находятся так близко.

‑ Какие условия принятия улучшенного генома? ‑ быстро спросила Теруми.

‑ Добровольное согласие ‑ не думая выпалил я.

‑ И все?

‑ Наверное.

‑ Посиди тут пока. А найду тебе место для сна. Не уходи, не посоветовавшись со мной. Понял?

‑ Да, госпожа Мэй.

Такой экспресс‑допрос. Похоже, меня взяли в оборот. Причем в хорошем смысле слова.

А еще, кажется, пища имела какой‑то неуловимый привкус...

И Мэй пила исключительно чай.

И с чего бы я после такого ужина так разоткровенничался, а?...

Кожа на скулах против воли натягивается, а края губ поднимаются вверх. Я... доволен?

Глава 10. Penetration.

Глаза, кажется, одновременно сдавливает и распирает. Болит задняя полусфера, точно картина давит на глазное дно, вызываю тупую боль.

Максимальная подпитка глаз. Предельный радиус обзора и высокое разрешение. Тяжело, конечно. А для дела надо.

Патруль из пятерых кадров с неслабым резервом, тускло и плотно горя силуэтами частично скрытой чакры, пролетает мимо. Быстро бегут, уменьшая промежутки между быстро движущимися патрулями. Конечно, медленные или находящиеся в засаде, были бы не так заметны, но...

Не уверен, что это вообще возможно, ‑ скрыть объект, охраняемые таким количество шиноби.

Ичи и Ни, слева и справа, соответственно. Напарники. Интересно, я им нужен только как глаза? Ладно, неважно.

Складываю ладони, образуя ими площадку. Мое пыточное ген, Синее Пламя, вспыхнув, становится точками, висящими в миллиметрах от кожи.

‑ Большая точка между кистей, это мы.

‑ Не засекут?

‑ Исходящий ток чакры прежний. Разве что заметят свет.

Ни молчит. Действительно, светомаскировка, ‑ его забота. Моя задача увидеть источники чакры и не дать засветить нам именно в этой области. То, что лежит вне области чакроэнергий, отдано под головную боль напарников.

Предложение, которое мне дала Мэй, было непривычным. Я присоединялся к ее организации ‑ за доступ к хранилищам свитков и к тренерам в будущем, после победы. И за тренировки с Ао сейчас.

И еще ‑ за каждую миссию мне обещали платить. Не так, как ее дядя. В менее приятной валюте. Но тоже щедро. Хотя за эту миссию мне обещали именно такую оплату, как раньше. В соответствии с рисками? Возможно.

Цель ‑ провести через охрану двоих соратников Мэй. Откликались они на Ичи и Ни. Носили маски, непроницаемые для моих глаз.

О том, что собой представляет объект и кому принадлежит, мне не сказали. Неприятно, конечно. И неспокойно. Но за такую плату, какую обещали мне, можно и потерпеть.

Удивительно, конечно, что я решился так рискнуть. Наверное, если бы не было того, удивительно мягкого допроса после ужина с добавками, я бы уже постарался уйти. Но, пусть это звучит парадоксально, именно такие меры, кажется, вызвали у меня некоторое доверие.

Вот если бы сходу поверили на слово, в затем, пообещав гигантскую сумму денег, отправили с двумя ренегатами Инфернального Батальона... Что тут сказать. Когда вам верят на ровном месте, а потом отсылают на опасную миссию с двумя спецами из подразделения для грязных дел, спокойнее себя чувствуешь, надеясь, что действительно, их начальство тебе, хоть немного, доверилось. На иголочку.

Я говорил, что после ужина у Мэй, проспал больше суток? А ведь никогда соней не был...

Парочка попеременно несла меня почти до внешнего кольца охраны объекта, после чего уже я должен был вести их.

И вот я вглядываюсь в секреты вокруг здания из серого бетона. Удивительно быстро порой несутся события, правда? Или просто Теруми уже взяла меня в оборот?

Проникнуть нам удалось почти чудом ‑ Ичи и Ни, когда услышали план, согласились с большим трудом. Еще бы ‑ требовалось пройти по дну довольно мутного ручья, минуя внешнее кольцо, с дна которого, возможно, придется, не всплывая, рыть ход. А ведь ресурс дыхательных масок составляет пятнадцать минут.

Однако мы успели. Благодаря чудо‑глазам я нашел нужную точку, после чего зафиксировал небольшое количество воды, а затем Льдом начал рыть ход. Затем открыл тонкое дыхательное отверстие ‑ по сути ледяную вентиляционную мини‑шахту, и убрал воду обратно в реку, оставив только лед, землю и воздух. Когда ледяная труба схлопнулась, снова отделяя нас от мира, я снял маску.

‑ Можно говорить. Только тихо.

‑ Где мы? ‑ спросил Ичи, едва снял дыхательную насадку со своей.

‑ Между третьим и вторым кольцами охраны, на глубине двух метров ‑ ответил я, сосредотачиваясь на контроле стихии ‑ медленно, тихо идем вперед.

Может ли лед течь? О, если за дело берется Юкки ‑ несомненно. А вместе с ним течет маленькая полость в земле, в которой находятся три человека. Главное ‑ не торопится, чтобы не вызвать обвал.

Я ведь уже делал так, и не раз. Вода медленно пропитывает землю, пока грязь не становится грязью жидкой, которая становится грязной водой. А та расступается, открывая путь капсуле со мной и остальными. Вернее, не расступается, механизм сложнее. Фактически, Вода, как и Лед, уходит вперед, пропитывать следующий кусок грунта. С какой‑то точки зрения, вокруг меня вообще ничего не движется. Есть ледяная капсула, яйцо, если угодно. Перед этим яйцом есть Вода, медленно уходящая кпереди в относительно влажную глину. И серо‑желтый грунт с чего‑то скользит вокруг. Его частички измельчаются, приближаясь ко Льду, обходят скорлупу, скрывающую воздух и троих людей. И, высыхая на ходу, уходят на за спину, постепенно слепляясь обратно, в глиняный псевдомонолит. А мы, ‑ стоим на месте. Как многое в мире относительно!

Так, по шагу в минуту, мы постепенно дошли до уходящей под землю бетонной стены.

‑ Мы на глубине девять метров ‑ заметил я.

‑ Уверен? ‑ голос у Ни оказался неожиданно гулким для тонкого юноши.

‑ Твердо. Я, пока копал, все время уходил чуть в глубину.

‑ Значит схемы врали. Это плохо.

‑ Ичи, я всего лишь должен провести вас через охрану. Командир операции ‑ ты.

‑ Можешь тихо прорезать стену, не повреждая то, что за ней?

‑ Кислота или взрыв отпадают. Остается разве что бурить. Льдом, например.

‑ Бури ‑ разрешил Ичи.

Я открыл заветную флягу.

Все же, вода, с которой работал давно и плодотворно, и жидкость, по‑быстрому вытащенная из воздуха или почвы, это немного разные среды.

Теплый Лед образуется легко. Частички Воды стабилизируются, постепенно этот процесс нарастает и все более упорядочивается, пока, наконец, передо мной не повисает, вертикально, вращающееся снежное кольцо.

Снег, ‑ это ведь тоже Лед. Мелко колотый, правда.

Но и снежинки могут царапать, особенно, если сделаны из воды, буквально пропитанной именно моей чакрой.

Кольцо вырастает в диаметре, после чего сближается с обнажившейся стеной. Вот так, без визгов сверл и грохота направленных взрывов.

Каким образом в стене не оказалось сигнализации, понятия не имею. Не иначе, как этим чудом объясняется то, что мне удалось пробурить в стену почти насквозь, оставив только тонкую перегородку с двумя дырочками на уровне глаз взрослого. Ледяной Вихрь ‑ техника не боевая. А вот для тихого взлома ‑ гораздо лучше взрывных работ.