Все, что тебе нужно – это убивать

— Этих ребят держат на весьма коротком поводке. Я даже не могу взять интервью!

Мердок поднял фотоаппарат. Было неясно что он собирался делать со снимками идеально неподвижного спектакля, что разыгрывался перед ними. Может продаст газетам, если им станет совсем нечего печатать?

— Не думаю, что это признак хорошего вкуса. — Рита никого не знала на поле, но ей и не требовалось их знать, чтобы относиться к ним лучше, чем к Мёрдоку.

— Фотографии не бывают «вкусными» и «безвкусными». Если ты кликнешь по ссылке и попадешь на страницу с фотографией мертвеца, то это повод для иска. Но, если та же фотография появится на странице Нью-Йорк Таймс — это уже повод для пулитцеровской премии.

— Это другое.

— Разве?

— Ты — тот, кто вломился в центр обработки данных. Если бы не твоя ошибка, их бы здесь не наказывали, а ты не мог бы их фотографировать. По-моему, это квалифицируется как подстава.

— Эй, полегче! Это ложное обвинение! — Камера защелкала быстрей и громче, заглушая разговор.

— По сравнению с центральным командованием, безопасность тут слабая. Не знаю, что ты пытался раскопать в этих трущобах, но сомневаюсь, что это был кто-то другой.

— И поэтому я?

— Я просто не хочу, чтобы цензура набросилась на тебя как раз, когда ты откопаешь свою сенсацию.

— Правительство может рассказывать ту правду, которую хочет, но есть одна правда, а есть другая. — Принялся объяснять Мёрдок. — Люди должны сами решать, что есть что. Даже, если правительство хочет о чем-то умалчивать.

— Эгоист!

— Как и любой хороший журналист. Чтобы раскопать какую-нибудь историю, нужно быть эгоистом. Слыхала про Сновидцев?

— Я не интересуюсь религиозными течениями.

— Знаешь ли ты, что Мимики пришли в движение почти одновременно с началом той вашей крупной операции во Флориде?

Ах да, Сновидцы. Это была очередная группа гражданских пацифистов. Появление Мимиков оказало огромное влияние на морскую экосистему. Сперва различные организации взывали о защите дельфинов, китов и прочих морских млекопитающих. Потом все они исчезли и затихли, и вот теперь пришли Сновидцы, чтобы подхватить их флаг.

Сновидцы верили, что Мимики разумны и настаивали на том, что к войне привело неумение человечества наладить контакт. «Если уж Мимики смогли так быстро вооружиться, то, наверняка ведь, могут и общаться так же хорошо», — утверждали Сновидцы. И собирали под свои знамена уставших от войны людей, поверивших, что человечество обречено проиграть Мимкам. За последние два-три года движение сильно разрослось.

— Я брал интервью у нескольких из них перед поездкой в Японию, — продолжил Мердок.

— Звучит, как очень тяжкий труд!

— Они все видели один и тот же сон в один и тот же день. И в этом сне человечество пало пред Мимиками. Сновидцы считают, это было некое послание, которое нам попытались передать. Не стоит, наверное, тебе рассказывать, но… — Мёрдок облизнул губы. Для такого тела, у него был слишком маленький язык, что придавало ему некое сходство с моллюском. — В общем, я маленько покопался и узнал, что концентрация подобных снов резко усиливается перед началом крупных атак американского спецназа. И за последние годы эти сны видит все больше и больше людей. Это не разглашают, но среди них есть даже военные.

— И ты веришь в россказни этих телепроповедников? Слушай и дальше, так поверишь, что и морские обезьяны были умнее Эйнштейна!

— Возможность наличия у Мимиков интеллекта обсуждают уже и в академических кругах. А от разума недалеко и до попыток контакта.

— Не стоит все непонятное считать посланиями. — Хмыкнула Рита, — Продолжишь в том же духе — найдешь признаки разума и у нашего правительства, хотя, мы оба знаем, что такое невозможно.

— Очень смешно, но науку не проигнорируешь. С каждым шагом по лестнице эволюции, от одноклеточных к хладнокровным, а потом к млекопитающим, наблюдается десятикратное увеличение потребления энергии. — Ральф опять облизнул губы, — Если посмотреть, сколько потребляет человек в современном обществе, оказывается, что это снова в десять раз больше, чем млекопитающее животное такого же размера. А Мимики, предположительно хладнокровные, потребляют столько же энергии, как и человек.

— Это должно значить, что они забрались выше нас по лестнице? Миленькая теория, обязательно ее опубликуй!

— Я припоминаю, ты говорила о снах.

— Конечно, я их вижу. Обычные сны.

Рита считала толкование снов потерей времени. Кошмар — есть кошмар. А вот петли времени, о которые она споткнулась на фронтовом пути — это да, это — другое дело.

— Мы атакуем завтра. И что, получил кто-то из тех, кого ты интервьюировал, послание?

— Именно! Я звонил сегодня утром в Лос Анжелес, чтобы убедиться. Все трое видели сон.

— Теперь я точно знаю, это — неправда. Это невозможно.

— И откуда же ты это знаешь?

— Потому, что у сегодня еще только первый раз.

— Ты опять об этом? Ну как может быть у дня первый или второй раз?

— Надеюсь, ты никогда не узнаешь.

Мёрдок изобразил пожатие плечами, а Рита снова повернулась к полю с несчастными солдатами.

Оператору бронекостюма не нужны большие мускулы. Намного важнее выносливость, а не взрывная сила. Для тренировки выносливости Ритино подразделение использовало технику Кунг-Фу под названием «ма бу». Для выполнения этого упражнения надо встать, широко расставив ноги, словно сидишь на лошади, и сохранять такое положение длительное время. Кроме укрепления мышц ног, эта техника отлично улучшает способность сохранять равновесие.

А в чем польза изометрических отжиманий, Рита понять не могла. Да и есть ли от них вообще польза? Больше похоже на простое наказание. Японские солдаты, лежа плотно, как сардины в банке, оставались замершими все в той же позе. Для них это, наверное, одно из худших впечатлений в жизни. Но даже так, Рита все равно завидовала их простым воспоминаниям. Она ни с кем не разделяла подобных неурядиц уже целую вечность.

Душный ветер взъерошил ее ржаво-рыжие волосы. Челка, вечно длинная, сколько бы она ее не подстригала, щекотала лоб.

Мир в начале петли. Только Рита будет помнить то, что здесь случится. Пот японских солдат, насмешки и выкрики американских спецназовцев — все это исчезнет без следа.

Может, было бы лучше не думать об этом, но глядя на солдат, тренирующихся накануне атаки, на их пропитаные потом, липнущие в сыром воздухе к коже, рубашки, она чувствовала жалость. В какой-то степени, это была ее вина, что Мёрдок оказался здесь вслед за ней.

Рита решила найти способ сократить физподготовку и положить конец бессмысленному упражнению. Что с того, что оно прививает им самурайский боевой дух? Они все равно, скорее всего, обделаются во время первой атаки на Мимиков. Она хотела остановить упражнение, даже если это лишь ее сентиментальный жест, который не оценит никто кроме нее самой.

Глядя на тренировочное поле, Рита наткнулась на пару глаз, вызывающе уставившихся прямо на нее. Было привычно, когда смотрели с восхищением, благоговением, даже со страхом, но такого она еще не видела — взгляд абсолютно незнакомого ей человека был наполнен неприкрытой ненавистью. Если бы человек мог испускать из глаз лучи лазера, за три секунды Риту бы поджарило похлеще рождественской индейки.

Раньше ей встречался только один человек, чей взгляд достигал подобной силы. Темно-синие глаза Артура Хенрикса не ведали страха. Рита убила его, и теперь синие глаза покоились глубоко в холодной земле.

Судя по мышцам, солдат был новобранцем, недавно прибывшим из учебного лагеря. Ничего общего с Хенриксом. Тот был американцем, лейтенантом, и командовал отрядом спецназа США.

Их глаза были разного цвета. Волосы тоже. Ни лицом, ни фигурой он даже не напоминал Хенрикса. Но что-то было в этом азиатском солдате, что Рите Вратаски понравилось.

Глава 2

Рита часто задумывалась, что сталось бы с миром, если бы в нем была машина, точно вычисляющая потенциал человека.