Гибель Третьего Рима (СИ)

Ужасно это скучное занятие, кто бы знал, и здесь даже бывший профессор затосковал, ну а в подсознании заложена неискоренимая русская привычка топить заразу тоску в стопке другой из крепкого спиртного, вот уж чег-чего, а этого добра здесь хватало, чистейший, медицинский элексир бодрости, девяносто восемь градусов с копейками. Экс-профессор нальет в пробирку немного, и шасть в вентиляционную камеру, где народу никого, опрокинет спиртец в горлышко, кое-как отдышится, и в бодром духе возвращается к делам своим скорбным, и сразу жизнь становится лучше, жить становится веселее, с каждым разом, однако привычка то вредная и засасывающая как космическая черная дыра, это типа женской, но намного круче и масштабнее в размерах.

Вот профессор и пристрастился к зеленому змию, уже ничего не мог с собой поделать, бухать уже начал по-черному, одной малой пробиркой уже не обходился, прихватывал для похмелья и вторую, конечно чтобы скрыть пагубное влечение, нашел ключик от люка вентиляционной камеры, ведущего на горную поверхность, то есть снаружи базы, на высоте около семи тысяч метров над уровнем моря, холодина страшная, кислорода для дыхания почти нет, практически космос, но зато отрезвляет сразу, лучше любого медикамента. Один из разов этого «космического» выхода дал поразительный эффект, когда профессор как обычно положил, не глядя, в карман пару пробирок со спиртом и мелкой рысцой побежал снять с души тяжкий груз похмелья, но был он с сильного бадуна, пред этим всю ночь дежурил в лаборатории, естественно квасил, и теперь ходил на полном автопилоте. Схватил он и сунул в карман вместо того божественного нектара, что снимет головную боль, вместо спирта он не глядя взял из шкафа пробирки с биологическими образцами будущих клонов и выскочил с ними в практически полное безвоздушное ледяное нагорное пространство Гималайского хребта, потом по базе ходили слухи, что он ревел там как самый настоящий и снежный человек, когда понял свою ошибку.

На шум сбежалась охрана, профессора с отмороженными ушами упекли в спецмедкамеру для снятия похмельного синдрома и восстановления жизненных функций, а две пробирки с образцами клонов просто пустили в дело, посчитали, что краткое охлаждение не повлияет на качество эксперимента, и здесь ученые имперские мужи крупно ошиблись, очень крупно. Именно тогда, в одном из клонов, выросших из этих образцов была впервые отмечена аномалия по содержанию в клетках медихлориан, то есть наконец профессор из примитивной земной России бухая, заткнул за пояс лучших ученых авторитетов, совершил гениальный прорыв в галактической науке, вот вам и таинственная русская натура, ох уж эти русские. Короче пошла волна до самого имперского верха, срочно прибыли члены Совета Посвященных, профессора под белые рученьки и на ковер к начальству, прямо из медицинского бокса, с еще не зажившими ушами, и не вполне адекватного без ста грамм горячительного напитка, но ошарашенного таким высоким приемом на полную.

Офигевший профессор сначала нихрена не понял в таком раскладе дел, думал его просто пустят в расход, на запчасти, такое бывало в клоновых лабораториях довольно часто, каждый день практически, но он совсем офигел, когда ему предложили место начальника одной из лабораторий и с единственной задачей, это очень интересно звучит по научному, — получить устойчивый результат моделирования внешних условий при воспроизведении копий Дарка Вэйдера. Причем в его распоряжение предоставлялись любые земные и неземные напитки, начиная от слабых вин и до коньяков с выдержкой в четверть века, вот это парадиз, такого русский профессор явно не ожидал, даже многие имперцы теперь ему завидовали и точили на него зуб, и даже острый клык, такова человеческая суть, поимей зуб на ближнего своего — или дальний приблизится и поимеет тебя.

Вот и влип простой бывший русский профессор Рихман по самые помидоры, теперь он официально должен настойчиво и каждый день дегустировать различные спиртосодержащие напитки в обнимку с пробирками из клоновой лаборатории с образцами донора Дарка, но без всякой закуси, изо дня в день, как уныло, господа, ведь просто мерзопакостно. Ну что тут поделаешь, сам нарвался на бурные комплименты, теперь по жизни придется отдуваться до предела, причем испорченная печень не является ограничением, просто орган заменят новым и снова вперед, с песнями и плясками. Результаты поперли как из жопы изобилия, не остановить, и вскоре нащупали золотую середину, соотношение компонентов спиртового перегара, и чистого гималайского разряженного воздуха, вкупе с этой низкой температурой, и проблема клонирования сверхчеловека была практически решена, если бы не очередной эксцесс с Рихманом, хотя этого рано или попозже следовало ожидать.

Ученого алканавта стали сильно мучить приступы белой горячки, ну прямо никакого спасу уже не было от преследования белых чертиков, к ним он кое-как притерпелся, а вот появившиеся в один из выходов наружу, на горную поверхность, кучки зеленых человечков сбили исследоватедя с понталыку, он сильно испугался и сиганул на острые камни, припорошенные снегом, подскользнулся и упал в глубокую расщелину. Там его заледеневший трупик и обнаружили несколько часов спустя спасатели, достали, быстро смастерили его клона, но талант ушел из жизни вместе с настоящим русским ученым, процесс тормознулся, и далее пошел черепашьими шагами, а как известно черепахи живут очень долго, сотни лет…

Так что полные исследования были закончены только в 5117 году, но все равно все полученные в процессе опытов клоны Дарка были короткоживущими и при достижении младшего детского возраста умирали без всяких болезненных причин, что огорчало, а упорные имперские исследователи не теряли надежды опять зацепить какой-нибудь случай, и зацепили, лет эдак через сто-двести. Ведь годы собственно не играли здесь никакой роли, поскольку средняя продолжительность жизни имперца с умеренными ну и не очень вредными привычками заканчивается в районе трех сотен лет, совсем нехило по сравнении с длиной жизни простых земных долгожителей, на какие-то там двести лет, в 5325 году.

Не хватало какого-то катализатора, усиливающего влияние поля Силы при переходе через этот критический рубеж, однако никакой сколько нибудь значимой идеи в голову ученых не приходило, до момента, когда в то время начали клонирование двойника принцессы Амидалу, как известно совсем не безразличной в отношении тонких любовных материй бывшему Дарку Вэйдеру. Собственно это и стало той недостающей цепочкой в системе расстановки полевых взаимодействий, без которой невозможно точно восстановить предшествующее клонированию состояние, когда живой донор клонового биоматериала еще был жив, и жил активной полновесной жизнью. Как только начался процесс клонирования принцессы, — все сразу встало на свои места. Параллельное развитие этих двух взаимосвязанных клонов пошло как по строгой отлаженной компьютерной программе, без сучка и задоринки, выросли два новых существа, двойники двух отстоящих от них на многие тысячи лет людей, в прошлом самые близкие друг-другу, и вершившие судьбы целых звездных систем, впрочем и судьбу всей Галактики. Вот они воскрешены для новой жизни, однако их пути вначале пошли параллельно, имперские исследователи теперь изучали все эти ньюансы их жизни и поведения, и готовили пробы для новых клонов.

Оказалось, что синтезировать еще один экземпляр возможно только примерно через пятьдесят лет жизни предыдущего, иначе возникали страшные автоколебания поля Силы и предыдущий клон погибал, и таким образом появился на свет второй клон Дарка, ценой жизни своего предыдущего собрата, но на этом трудности вовсе не заканчивались. Продолжительность жизни клонов Вэйдера под покровом космической Силы должна будет длиться в среднем около пятисот лет, тогда как длина жизни клонов принцессы не могла продолжаться более трехсот лет, и это явно вызовет в будущем большие проблемы, поскольку после смерти своей «половинки» клон Дарка вполне может впасть в депрессию или еще в какую-нибудь хандру и потеряет интерес к жизни.