Полет Ящера

интится вовсе, скатившись к моим ногам. Но все обошлось. Мы как раз проезжали мимо зачуханного строения, с цветастой афишей, и, впившись в неё глазами, Фима умоляюще затеребила мой локоть.

- Давай остановимся! Ну, пожалуйста!

- Чего ради? - я послушно притормозил.

- Я ведь раньше здесь жила. Вон за теми двумя домами. А в этот кинотеатр ходила смотреть фильмы. Еще совсем маленькой девочкой.

Юная Фима была девочкой! Смехота! А кем, интересно, она была сейчас? Я фыркнул. Можно ли Ганса представить школяром в наглаженной рубашке, в галстучке и с портфелем? Можно, конечно. Если предварительно крепко напиться. Тем не менее, машину я остановил, снисходительным взглядом прошелся по непритязательному фасаду здания. Кинотеатр скорее походил на кино-забегаловку, но назывался, разумеется, «Родиной», что должно было по идее обижать, но отчего-то совсем не обижало. Национальное самосознание тесно срослось с национальным самооплевыванием. Хронически унижаемые в собственных глазах мы - о чудо! - постепенно перестали быть таковыми.

- Хочешь зайти?

- А можно? - глаза Фимы загорелись.

Вероятно, ворохнулось под грудью октябрятское прошлое, запалило ностальгическую свечечку. Эта самая свечка, должно быть, и зажглась в её карих глазках. Я улыбнулся. Ощущение было таким, словно заглядываешь в дверную щелку дядиной спальни.

- Конечно, можно. Сегодня, я - царь и бог, исполняю любые желания.

Припарковав машину к наполовину раскуроченной чугунной оградке (явно трудились молодцы перед очередным организационным слетом), отворил дверцу.

- Ну что, зайдем? Рискнем, как говорится, здоровьем.

- Почему - здоровьем? - удивилась она.

- Примерно в таком же кинотеатрике, - объяснил я, - в дни моей светлой юности мне вышибли первый зуб.

Она засмеялась и тут же, спохватившись, зажала себе рот.

- Можно, - разрешил я. - Можно смеяться, можно даже заказывать мороженое в вафельных плевательницах. Уж нырять в детство, так плашмя и пузом! Как мартовский кот в водосточную трубу.

Озабоченно почесывая макушку, Ганс обогнал нас и скрылся в вестибюле. За ним протопала парочка «моряков».

- Они тебе не помешают? - я кивнул в сторону охраны.

Фима пожала плечиками.

- Сама не знаю. Странное состояние! Что-то помню, а что-то нет. И непонятно, что мне здесь нужно?

- Но что-то, видимо, нужно?

- Представь себе - да! Иду, будто кто-то тянет. В этот самый кинотеатр и именно на этот сеанс.

- Вот Гансик и поглядит, кто это тебя туда завлекает. - Я взглянул на афишу, нараспев прочитал: - Ковбои нашего времени… Забавно. И действительно что-то напоминает.

- Тебе тоже? То есть… Я хотела сказать «вам».

- Что хотела, то и сказала. Не надо лгать, Фимочка. Пусть будет «тебе», я не против.

Мы зашли в фойе, контролерша у входа старательно отвернулась, будто и не видела нас. Разумеется, Гансик успел наплести ей пугающих небылиц. Он это умеет. Я щелкнул пальцами и вынырнувшему кудеснику сурово выговорил:

- Без фокусов, Ганс. Два билета, как положено.