Разведчик. Медаль для разведчика. «За отвагу» (СИ)

Из рулевой рубки вышел рулевой. После гибели командира он остался за старшего.

— В четыре часа подойду сюда же, как увидишь или услышишь, дай сигнал фонариком — синим цветом моргни трижды.

— Помню, обговаривали уже.

— Если не успеете, завтра в это же время.

Разведчики, уцепившись за ограждение борта, осторожно спустились в воду. Если прыгать — будет шумный всплеск. У первого получилось удачно, воды по грудь было, сразу к берегу двинулся, цепляясь за низко свисающие ветви ивы и оскальзываясь.

Второму не повезло, отпустил руки и ушёл под воду. Катер уже «малый задний» отрабатывать стал. А разведчика не видно. То ли в омут глубокий попал, а вынырнуть груз не дал, либо плавать не умел, а может — шальная пуля попала. Хотя Игорь близких выстрелов не слышал. Решение пришло сразу. Игорь перевалил за борт, «солдатиком» ушёл вниз. Пару мощных гребков и он над тем местом, где ушёл под воду второй разведчик. Набрал воздуха в лёгкие, нырнул, не видно ничего, только бульканье слышно из подводного выхлопа моторов катера.

Пошарил вокруг руками, пытаясь нащупать тело. Только вода да рыбина по кисти руки скользнула. Секунд через тридцать-сорок в ушах звон, пора выныривать. Всплыл, глотнул воздуха, а с берега шёпот.

— Ты чего там барахтаешься. Давай на берег.

Игорь выбрался, с обмундирования вода ручьём.

— Плаваешь, как топор-колун, — прошипел разведчик.

Потом отшатнулся, видимо понял — не разведчик перед ним, а морячок.

— Твою мать, ты как здесь?

— Разведчик твой прыгнул, и с концами. Думал помочь, а его течением снесло.

— У тебя даже оружия нет, морячок. Вот навязался на мою голову. Ладно, идём.

Выбора у разведчика не было. В одиночку задание не выполнить. Разведчик был раздосадован, даже зол. С самого начала рейд получился неудачным. Катер обстреляли, командир погиб, Фёдор утонул, а ещё и морячок навязался. Свой, не бросишь, а только обузой будет. Даже нехорошее предчувствие появилось, добром сегодняшняя вылазка в немецкий тыл не кончится.

Несколько метров шли тихо, прислушиваясь. Берег низкий, топкий, сапоги почти по щиколотку в землю уходят. Потому немцы окопы здесь не вырыли и дежурных пулемётчиков не поставили. Но Игорь сообразил — раз часовых нет, жди сюрпризов. Если бы позиции занимали беспечные русские, он понятно было. А немцы педанты, вояки неплохие, дисциплину соблюдают. И береговую линию наверняка заминировали, колючую проволоку натянули, да пустые консервные банки подвесили. Заденешь такое препятствие, жестяной звон сразу выдаст.

— Стой! — скомандовал Игорь.

— Ты кто такой, чтобы командовать? — зло прошипел разведчик.

— Тебя как звать?

— Николай.

— Меня Семёном. Мины могут быть, больно смело шагаешь.

— Верно.

Николай улёгся на землю, начал шарить перед собой руками. Прополз немного и опять землю прощупывал. Продвижение замедлилось. Игорь полз сразу за Николаем. Вдруг разведчик замер, повернулся к Игорю.

— Мина. Лягушка.

Лягушкой называли противопехотную немецкую мину. Наступишь ногой, взводится ударник, сделал шаг вперёд, мина подбрасывается на метр-полтора и взрывается, осыпая всё вокруг осколками. Немцы всегда ставили её на неизвлекаемость. Такую мину не обезвредишь, лучше вокруг обогнуть.

Разведчик так и сделал. Прополз стороной, Игорь за ним. Земля посуше пошла, почувствовалось — небольшой подъём. Ну да, немцы любили занимать позиции на высотках. И сухо и видно далеко. Несколько раз ещё натыкались на мины, отклонялись в сторону. Потом табачным дымком потянуло. Стало быть рядом позиции, или кто-то из часовых покуривает. Что наш, что немецкий устав на посту курить запрещает. Но во фронтовых условиях на это мелкое нарушение смотрели сквозь пальцы. А для разведчиков подсказка.

Разведчик рукой махнул, подзывая. Игорь рядом с ним позицию занял.

— Я вперёд, посмотрю, что в траншее. Ты здесь будь. Держи на всякий случай гранату.

И протянул «лимонку».

— Давай лучше я. У тебя автомат, прикроешь в случае чего. Нож дай.

Разведчик помедлил. Незнакомого морячка к чужим позициям пускать — чревато. А вдруг перебежит? Или шумнёт неосторожно, тогда разведчику не выбраться. Ракетчики «люстры» повесят, пулемётчиками каждый метр пристрелян. Но финку из ножен вынул, Игорю протянул.

— Давай.

Ситуация такая, что вариантов нет. Игорь вперёд пополз. Опасался на колючую проволоку наткнуться, но не оказалось её. Не успели натянуть или поленились, надеясь на водную преграду впереди.

Бруствер рядом. Игорь затих, прислушался. В паре метров от него, по траншее, протопал часовой, виден был примкнутый штык и слышны шаги. Потом тишина. Игорь подполз, заглянул в траншею. Пяток метров прямой участок, потом повороты. Никого. Траншеи не делались прямыми, обязательно с изгибами, поворотами. Иначе, если снаряд, мина или бомба в траншею угодит, осколками посечёт всех, даже на удалении. Перебрался на другую сторону траншеи и пополз. В первой линии оставляли дежурную смену, остальные пехотинцы отдыхали во второй линии, там безопаснее, а в случае тревоги по ходам сообщения можно быстро добраться до передовой. Немцы любили комфорт, землянки обустраивали всерьёз — стены бревенчатые, сверху четыре — пять накатов брёвен. Такой накат мина при попадании не пробьёт, но от крупнокалиберного снаряда гаубицы уже не защитит.

Во второй линии кухни расположены, вспомогательные подразделения — пункты боепитания, медицинские. Солдаты себя там чувствуют более беспечно, чем на передовой. Языка взять легче, на что рассчитывал Игорь. Обратно тащить его дальше, это да, неудобство.

Игорь добрался до второй линии траншей, перепрыгнул через неё, притаился. Часовые здесь тоже есть, но уже пореже стоят. Расчёт Игоря был на то, что кто-нибудь по нужде из землянки выйдет. Четверть часа прошло, часовой мимо пару раз прошёл. Потом из землянки солдат вышел, побрёл к нужнику. Под эти цели устраивали глубокий окоп. Игорь выждал немного и когда солдат направился назад, прыгнул сверху на него, ударив по темечку рукоятью ножа. Ночью в сортир никто стальных шлемов не одевает. Солдат обмяк, на дно траншеи упал. Игорь с трудом вытолкал его из траншеи на бруствер, выбрался сам. Очень вовремя, мимо по траншее не спеша прошёлся часовой.

Не заметил ничего, Игорь перевёл дух. Взялся за ворот кителя немца, потащил к первой линии траншеи. Немец без чувств был, влачился безвольным кулём. Игорь обеспокоился. Не переборщил ли с ударом? Притащить труп или живого, но с черепно-мозговой травмой смысла не имеет.

Прислушался. Дышит немец, но в отключке.

У траншеи заминка. Немца подтащил, прислушался. Сам в траншею спустился, с трудом немца через траншею перетащил, вытолкал за бруствер. И дальше волоком. Где Николай? Или Игорь в стороне вышел?

Нет, точно получилось. Шорох раздался, из темноты пятно тёмное появилось. Вдвоём за немца ухватились, потащили. Как до минного заграждения добрались, Николай вперёд выдвинулся. Игорь снова пленного в одиночку тащил. Вроде не толстый, а тяжело. К урезу воды подобрались. Николай прислушался.

— Дышит твой немец?

— Живой.

— Сильно ты его приложил, не рассчитал. Честно говоря — не думал, что языка возьмёшь.

— В разведке раньше служил, навыки остались.

— Давай к нам. Чего тебе на посудине делать? Если желание есть, я ПНШ по разведке скажу, переведут.

— Я не против.

Николай на часы стал поглядывать. Потом фонарик достал, трофейный. У него светофильтры разные есть. Крутишь колёсико — можно красный поставить или зелёный, хочешь — синий. А уберёшь светофильтры и пользуйся, как обычным. Удобная штучка, специально для армии выпущен был. Наши разведчики, регулировщики, командиры любили им пользоваться. Дал сигнал, через время ещё.

Катер подобрался тихо, двигатели на холостых оборотах работают. Он стоял, прижавшись к нашему берегу и немного выше по течению. И шёл не под моторами, течение помогло. Нос катера близко, метр-полтора. А как немца подсадить? С катера конец сбросили. Разведчик с Игорем немца подмышками обвязали.