Темный путь

– небольшой портик с толстыми, как баобабы, колоннами.

Ашнетах остановился, повернулся резко. Глаза на его изможденном лице сверкнули.

– Хочешь ли ты есть? Пить? – спросил он. – Или же путь по пескам утомил тебя? Если необходимо, я могу предоставить тебе время для отдыха, еду и питье. Неразумно вступать на Темный Путь, не будучи в полной силе.

– Нет, – ответил Менемхет, ощущая, как сердце бьется в груди все чаще, словно обезумевший узник в темнице. – Спасибо, но я не устал.

– Хорошо, – Ашнетах удовлетворенно склонил голову. – Тогда давай сюда своего ушастого. Он подождет хозяина в тени, там, где будет много воды и сена.

С изумлением Менемхет увидел на лице сурового жреца добрую улыбку. Словно осел, никчемная скотина, упрямая, точно тысяча демонов, вызвала у него добрые чувства!

– Сними пустынную накидку, – проговорил Ашнетах, принимая повод и гладя ослика по серой голове. – Внутри она тебе не понадобится.

– А что там… в пирамиде? – голос Менемхета дрогнул, а пальцы, распутывающие шнурок на шее, на миг замерли.

– Темный Путь! – ответил бритоголовый жрец сурово. – Но не страшись этого слова! Ты выйдешь из пирамиды живым, так же как Творящий Ра каждое утро выбирается из Подземного мира!

Менемхет ощутил, что гора свалилась с плеч – жизни ничего не грозит! Но в душе червячком в плоде зашевелилось нехорошее подозрение – а куда тогда исчезают не прошедшие испытания? Ведь с него возвращаются не все …

Устыдившись собственных мыслей, Менемхет поспешно снял плащ из грубой материи, который защищает от иссушающего воздуха пустыни. Отдал Ашнетаху.

– Иди, – сказал тот неожиданно ласково. – А то решимость твоя исчезнет, точно вода на песке.

Менемхет развернулся и сделал несколько шагов к пирамиде. Но перед входом в портик невольно остановился. Что ждет его внутри – неведомые чудовища, с которыми предстоит сражаться, или искусы, которые придется преодолевать?

С чем он выйдет из этой пирамиды, черной, словно ночь – с позором или славой? Не окажутся ли напрасными двадцать пять лет упорной подготовки, отказ от семьи и женитьбы?

Решительно вздохнув, он ступил на темный камень. После первых же шагов вокруг потемнело, словно на светлый солнечный мир пал мрак…

Менемхет в панике оглянулся. Нет, все на месте – и жрец, и пальмы, и выгоревшее, светло-голубое небо над ними. Вот только исполинские колонны со всех сторон, а сверху – тяжелая плита крыши…

И струйки пота текут по спине.

Смирив сердцебиение, он двинулся дальше. Миновал портик и вступил в настоящую тьму, густую, точно топленое молоко. Погрузился в нее, как ныряльщик в реку. Рассеянный свет, падавший сзади, сразу исчез, словно кто-то бесшумно закрыл вход.

Менемхет остановился на мгновение, сглотнул, ощущая, что в горле сухо, будто в сердце пустыни. Следующий шаг сделал, вытянув руки и пробуя пол ногой. А то наткнешься еще на что, или свалишься куда…

Но пол оказался гладким, пальцы натыкались на пустоту, и жрец постепенно успокоился. Сердце перестало