Смех победителя

ков показался десятнику самым приятным звуком, что он слышал в жизни.

Глава 18

ВРЕМЯ КРОВИ

«Морские люди» падали, тяжелые длинные стрелы прошибали их тела насквозь, но уцелевшие и не думали обернуться лицом к новой угрозе. Упорно, точно пиявки по кровавому следу, они лезли вперед, пытаясь дотянуться до Хорста кривыми мечами.

В этот момент Радульф был готов поверить, что все нападение задумано ради убийства мага.

Последняя из явившихся с морского дна тварей издала булькающий всхлип и рухнула плашмя, представив на обозрение сразу три засевшие в спине стрелы.

– Язви их в печень, – пробормотал бывший десятник, ощущая, что не в силах поверить, что все закончилось и что сил не осталось даже на то, чтобы вытереть со лба пот.

– Точно, – согласился Альфи.

Сквозь строй лучников прошел ре Милот, брезгливо ткнул носком сапога одного из «морских людей».

– Развелось же пакости, – пробормотал он и поднял взгляд на Радульфа. – У вас много погибших?

– Нас осталось трое, – ответил бывший десятник, наблюдая, как на лицо имперского наместника, точно змея на трухлявый пень, выползает странное выражение – кровожадное и одновременно трусливое.

Предводитель Порядочного похода испытывал немалое искушение прирезать лежащего на земле мага и в то же время понимал, что ему не удастся сделать это безнаказанно.

– Трупы этих – в реку, – бросил Кавнлир ре Милот и, сгорбившись, зашагал к собственному шатру.

Стоило наместнику отойти, как Хорст негромко застонал и зашевелился. Радульф сунул меч в ножны и присел, помогая магу перевернуться на спину.

– Ну… что? – спросил тот.

– Одолели мы их, – ответил бывший десятник. – Давайте-ка, господин, посмотрим вашу рану…

– Рану? Какую рану?

Не обращая внимания на эти слова, Радульф осторожно закатал кольчугу Хорста, обнажив левый бок. Но там, где должна была находиться кровоточащая дыра, розовела неповрежденная кожа.

– Мошонка Хаоса, но я сам видел, как его ударили! – пробормотал Альфи и осенил себя знаком Куба.

– Не только ты, – отозвался Радульф, нащупав на кольчуге аккуратный разрез.

Хорст слабо улыбнулся, застонал, и глаза его закатились.

Очнулся он в полной уверенности, что ему привиделся ужасный сон. Хотел повернуться на другой бок, как вдруг сообразил, что лежит в кольчуге, а левое подреберье ноет, точно после удара.

Рывком сел и распахнул глаза.

Снег перестал, но серые облака, едва подсвеченные слабым рассветом, клубились низко-низко. У еле тлеющего костра сидели мрачные, будто два ворона, Альфи и Радульф, а еще дальше виднелись аккуратно сложенные тела погибших наемников.

Тех, с кем Хорст еще вчера ел из одного котелка.

– А, господин, вы проснулись, – сказал бывший десятник. За эту ночь он словно постарел лет на десять, резче обозначились морщины, бодрый блеск ушел из глаз, обвисли усы.

– Лучше бы я не просыпался… – ответил маг, ощупывая собственный бок. – Я помню, что меня ранили, а вот потом…

– Потом вы все же их одолели магией, – сказал Альфи безрадостно.

– Магией?