Шёпот Зуверфов(СИ)

Собака на сей раз не залаяла, пропустив Инсара без взятки. Боевик, здоровенный бородатый детина, нахмурился и спросил по какому вопросу. Странно, но в прошлый раз, когда Инсар наведывался к Артуку, ни о какой внешней охране и намёка не было. Следовательно, Артук Шарам чего-то остерегается. Не удивительно, ведь заказ провален, а он, Инсар, ещё не объявлялся.

-- Скажи, пришёл Инсар. Важный разговор, -- проговорил Килоди без интонаций. Здоровяк вынул из чехла рацию и, отвернувшись, что-то в неё пробубнил. Спустя секунд десять кто-то ему ответил с другой стороны сигнала, и бородач, взглянув на Инсара, коротко кивнул и отошёл в сторону, пропустив Инсара к боссу.

Артук восседал за своим рабочим столом и уплетал куриную лапшу, закусывая её жирным ломтём хлеба. На дорогом сукне, смешавшись с деловыми бумагами, томился запечённый цыплёнок, свиные медальоны и жареная рыба. Артук обратил внимание на Инсара, стянул с шеи, словно спортсмен на тренировке, полотенце, протёр им лоснившуюся от пота морду и показал жестом на стул. Инсар ответил отказом и приступил к делу:

-- Где мои деньги?

-- Инсар, голубчик, ты бредишь? -- весело ухмыльнувшись, спросил Артук. -- Не выполнил заказ -- не получишь нихера!

-- Фрай в коме и не жилец.

Инсар держался невозмутимо, даже надменно.

-- Возможно -- невозможно, -- повертел своей косматой башкой Артук, -- как кости лягут. Игра в угадайку и томительное ожидание. Я не за это плачу деньги! Понервничать вдоволь я мог бы и на забегах, в колитолее, на боях или во время трахомарафона, переживая кончить раньше всех! -- Артук заржал аки сытый мерин, и, немного успокоившись, продолжал вполне серьёзно. -- Не получишь ничего, Инсар, прости уж. Уговор есть уговор. И больше сюда не являйся, слишком опасно. Ты даже не представляешь, как я рискую, болтая сейчас с тобой. Так что проваливай и не грусти, по-хорошему прошу.

Инсар кивнул и попросил:

-- Могу я переговорить с твоим сибером? Всего пять минут, и ты меня больше не увидишь.

-- Нахера он тебе дался?! -- пробурчал Шарам-младший, посылая в рот очередной кусок мяса.

-- Нужно кое-что поискать.

-- Эй, нет, мне плевать! Он в подвале, -- ткнул жирным пальцем вниз Артук, -- всего минуту и шуруй отсюда!

Мрачное помещение, кое-где мелькали белёсые мониторы, передававшие неведомую для обывателя информацию. Пол, скользкий, кое-где заросший мхом. Воды по щиколотку, так что Инсару пришлось вымочить ноги. Повсюду провода, шнуры и искрящиеся контакты. В центре, на высоком неудобном кресле человеческое тело, претерпевшее со временем некоторую трансформацию. Опрокинутая голова, выбритая налысо. Три провода: один торчал из макушки, другой из виска и третий из шеи. Зоны входа для любого сибера. Эти илейцы-саванты посвятили себя Потусторонней Вязи -- виртуальной материи, выдуманной в Детре много десятилетий назад, которая проникла во все углы огромного мира. ПоВязь обогащалась за счёт сиберов, а сиберы внутри виртуальной реальности становились полноценными людьми. Потусторонняя Вязь везде разная, но суть её одна. Илейские сиберы переделали её для своих нужд, использовали в качестве свободной площадки для размещения информации, общения и прочего. В том числе и для сбора, хранения и обработки данных, вливавшихся в Вязь со всех электронных приборов, доступных живому существу. Частички файлов, будто журчащие ручейки и многоводные реки, стекались в единственный океан, который сиберы считали домом, были в нём некими полубогами, способными на много большее, нежели средний пользователь.

-- Потусторонняя Вязь предсказала твой приход, -- раздался электронный голос из всех возможных динамиков, будь то смотровая панель или замшелый волновой приёмник.

-- Я ненадолго, -- прочистив горло, поспешил предупредить Инсар, -- помоги кое-кого найти.

-- Ничем я не обязан твоей прихоти, жертвоприноситель, -- снова искусственно и монотонно зашипели динамики, - иди, куда шёл.

-- Во мне засели проклятые миниботы, сможешь их сжечь раньше времени?

-- Наказуемо!

-- Ты способен на всё.

-- Всего лишь лесть, -- продолжал лепетать безжизненный электронный вещатель.

--Девушка. Прибыла из Штарбайна. Она оставила квадроцикл на стоянке Трезубца. Джулия Фокстрот. Хочу поговорить с ней, пока не стало поздно, -- проигнорировав отказ, снова попросил Килоди. Его ноги начинали неметь от холода, ступни заледенели. Тело дёрнулось на кресле -- конвульсия.

-- Мятежная дочь Дарвика. Потерянная душа и легкомысленная натура. Однако её характер невообразимо крепок. Крепче твоего, Инсар Килоди. -- Динамики зашипели. -- Потусторонняя Вязь благоволит тебе. Можешь говорить!

Что-то щёлкнуло, появился сигнал. Через секунду знакомый женский голосок спросил: "Кто это?".

-- Здравствуй, это Инсар, -- неуверенно начал Килоди, -- помнишь, мы встретились в парке?

Джулия немного помолчала, затем воодушевилась:

-- Инсар? Чудак, который пялился на лилии. Конечно, я помню тебя. Как ты узнал мой номер телефона?

Джулия была рада слышать своего нового приятеля, но при этом казалась задумчивой, отрешённой.

-- Знаешь, это совсем не важно. Послушай! Всё, сказанное мной, напугает тебя, заставит сомневаться, но мне почему-то хочется, чтобы ты поверила. Наш Лидер Самюэль Фрай в коме. На него напали, неизвестный скрылся. Никто якобы не знает о личности нападавшего, но..., -- Инсар запнулся и замолчал.

-- Продолжай! -- потребовала Джулия Фокстрот.

-- В нападении обвинят меня. У них будет запись, на которой мои миниботы будут видеть мучения Лидера. Ложь! Фальсификация! Не могу понять, зачем обо всём тебе рассказываю, но мне необходимо, чтобы ты знала правду. Я ни при чём! Фрая хотели убить. У них почти вышло. Я действительно видел, как корчился в муках наш Лидер, но поверь, ничего поделать не мог. Меня сковали, приказали лицезреть и быть свидетелем. Я противился такой участи, но избежать её не смог. Довольно непросто объяснить всё в двух словах, но смысл моего сообщения прост -- никому не верь! Ты знакома со мной не дольше, чем того требует хоть какое-то призрачное доверие, однако и объясняться то с тобой мне, повторюсь, ни к чему. Но мы разговариваем.

Джулия отвлеклась на огромные информационные табло, встроенные на стенах колоссальных небоскрёбов. Каждое выдавало одну единственную картинку, заменив ею безобидную рекламу и социальные ролики. Весь Трезубец воззрился на фото: бледное лицо с тёмными волнистыми волосами до плеч. Водянистые зрачки, высокомерная физиономия и студёный взгляд. Джулия ахнула в трубку картриджа, не сумев сдержать эмоций. Конфорнум объявил, что за покушением на жизнь и здоровье Лидера Трезубца стоит некий Инсар Килоди, беженец, проживавший в Котловане. Именно его миниботы передали "смотрителям" тревожный сигнал, зафиксировав страдания Самюэля Фрая. Мониторы влажного подвала высветили ту же самую картинку, которую видели илейцы.

-- Чтоб меня, -- проскрипел Инсар и, опомнившись, добавил, -- исключительно не вовремя.

-- Убийца! Ты -- убийца! Сволочь! Тварь! -- Джулия разошлась не на шутку. -- Как ты посмел позвонить мне?! Мразь! Чтоб ты сдох!

-- Прощай, -- выпалил Килоди и отключил вызов.

-- Потусторонняя Вязь просит твоего внимания и всячески поощряет тебя, -- снова зашипели колонки безыдейным тоном, -- но пока что рано. Мелодия набирает обороты. Ещё не всё стало на места, кои запустят необратимые процессы.

-- О чём ты? -- пропустив мимо ушей слова сибера, как бы, между прочим, спросил Килоди. Он был поражён и раздавлен. На него объявят охоту. Оставаться в Трезубце, да и во всех Илейских территориях смертельно опасно. Джулия ему не поверила. Ни одному слову. Зачем он вообще задумал связаться с ней? Болван!

-- Пошёл вон! -- откуда сверху проревел Артук.

Инсар подчинился.

В монастыре не спали. Закончилась вечерняя молитва, и послушники, которым не хотелось укладываться в свои постели, отправились развлекаться. Мужчины прикладывались в пивной, дамы шептались и обсуждали последнее шоу с участием популярных звёзд илейского мюзикла, поставленного по пьесе Раджа Парторосы "Гремучий поцелуй ледяного приведения". Вещь странная, неоднозначная, однако складно адаптированная для неискушённого зрителя. Звериный рокот двигателей послышался ещё за версту, где-то на Монастырском тракте. Вскоре ворота распахнулись, и на постоялый двор въехало две машины: вездеход Атласа и громадный квадроцикл Джулии. Двигатели заглохли, навстречу гостям вышли послушники монастыря. Календара Блоус с любопытством рассматривала новоприбывших, подмечая, что среди них затесались две прелестные девы. Молоденькую и хрупкую Календара узнала сразу, просияла и бросилась обниматься.