Пенсионер (СИ)

  - Да без вопросов. А зачем? - тут же, противореча себе, спросил я.

  - Я тромА ширужьЕн.

  - У тебя травма? Доигралась с топором?

  - Нет, Гена. Я ширужьен. Дотёр.

  - Ты доктор? Ширужьен... Хирург что ли? - она снова кивнула. - Трома... Травматолог?

  - Да. Же суи.

  - Значит, это тебя я должен благодарить, что остался жив тогда, в провале?

  - Не меня. Мы все лечили твои ноги. Мне помогали все девушки.

  Я подтянулся, встал лицом к лицу с Анжи, коротко и торжественно кивнул, и сказал:

  - Благодарю тебя, доктор Анжи, за то, что спасла мне жизнь, - девушка покраснела и опустила глаза.

  - И ты нас всех спас, Гена. Здесь, в Лимпо, нет бьен дотёр. Я им помогу, - она показала на здоровенную сумку, лежащую у ног.

  Из представительства мы выехали втроём. Вслед нам недовольно смотрела Фарида.

  - Всё-таки она к тебе ревнует, - сказал я, когда мы с Жанной выехали за шлагбаум.

  - Гена, она женщина. Неужели не ясно? Она обиделась, когда ты не взял её с собой. Жди дома скандала.

  Поддерживать разговор я не стал. Просто запел про себя 'песнь мамбы'.

  Дальше ехали молча. В моей голове звучал тамтам, и я наслаждался ощущением дороги. Жанна заметно волновалась.

  Вообще, ехать в состоянии 'боевого транса' было одно удовольствие. Как на тренажёре. Я успешно объезжал все препятствия и неровности, чувствуя их заранее, видел внутренним взором деревья и даже живность в густых придорожных кустах.

  - Гена! Гена!

  - Да?

  - Ты что, заснул?

  - Нет. Просто еду.

  - А почему у тебя глаза закрыты?

  Вот, значит, как. Я, оказывается с закрытыми глазами ехал. А видел всё чётко и ясно. Даже лучше, чем глазами, потому что все повороты и кочки замечал ещё до того, как они появлялись в поле зрения.

  - Нормально всё, не обращай внимания.

  - Перевернёмся сейчас, тогда обратим внимание.

  - Не перевернёмся, я слежу за дорогой. Расслабься.

  Я снова подключился к окружающей природе.

  А вот что-то новое. Каменный варан. Я не видел его, но точно знал, что гигант идёт сквозь кусты с твёрдым намерением лечь посреди дороги и погреться на солнышке. Не надо. Не ходи сюда, под машину попадёшь. Варан нехотя развернулся и побрёл обратно. Я, тяжело дыша, вывалился в реальность, едва успев нажать на тормоз. Машина недовольно дёрнулась и заглохла.

  Я с ним общался! Я понял его желание, передал ему свои мысли, и он в свою очередь понял меня! Странно, но в тот момент я не чувствовал страха перед могучим хищником, не было желания его застрелить. Просто мысленно дал ему совет, и он послушался.

  Я стал пытаться уловить других животных, но у меня ничего не получалось. Долго думал и анализировал контакт с ящером. В результате за рабочую гипотезу принял, что каменный варан - животное глупое и безэмоциональное. И одновременно у него может быть только одно желание. Потому я его и уловил. А у людей я чувствую только превалирующую эмоцию. Вот как страх и волнение сейчас у Жанны.

  Новая Земля, Дагомея, горы на юго-восток от Лимпо. 24 год, 7 месяц, 01 число. 20:18

  Я заглушил Ниву, вышел и стал усиленно разминать затёкшую спину, руки и ноги. Ехать дальше не было возможности - и так последние двадцать с гаком километров пришлось продираться сквозь лес в предгорьях. Сейчас мы стояли на каменном плато, а вокруг нас возвышались горы. От них веяло величественной мощью, и я засмотрелся на темнеющие на фоне неба вершины. Подошла Жанна с картой.

  - Мы здесь? - она ткнула пальцем в аэрофотоснимок.

  - Мы в трёх километрах от цели. Это если по прямой. Но тут у нас горы, так что можешь считать километров десять пешком. Вверх и вниз, вон за тот хребет. Собирайся, а то до темноты не успеем.

  Когда мы добрались до хребта, с которого видно базу, часы показывали ровно двадцать четыре. Склон был голый и каменистый, не спрячешься, только залегать. Но прямо под нами выступал из скалы длинный карниз шириной метра три, заросший мелкими кустами. Я вздохнул, и полез вниз. Темнело. Ноги гудели от усталости, хотелось пить. Спустившись, аккуратно повесил на сучок рюкзак однодневку, достал бутылку минералки и сделал большой глоток. Подсоленная вода бальзамом растеклась по горлу. Стало гораздо легче.

  Достал из однодневки свой старый, ещё советский, восьмикратный БПЦ и передал запыхавшейся Жанне. Потом вынул оттуда же специально выпрошенный на пару дней у Курта Майера Юконовский NVB с телескопической насадкой, и, повозившись, включил подсветку. Посмотрел на цель, выматерился про себя, и подсветку выключил.

  - Гена, смотри, вон справа, - Жанна стояла во весь рост, внимательно глядя в бинокль, совсем как капитан корабля при приближении к берегу, и показывала куда-то пальцем.

  - Присядь, пока не заметили! До цели пятисот метров нет, а ты стоишь как Родина-мать.

  - Ой! - девушка присела за куст и, раздвинув ветки, выставила бинокль в направлении базы.

  - Что там?

  - Вон, справа длинное здание, видишь?

  Прямоугольная территория базы была щедро освещена. По забору были установлены фонари, по углам стояли четыре столба с прожекторами. В правой части я увидел сначала мощный генератор на колёсной базе, затем вертолётную площадку со стоящей на ней странной конструкцией, похожей на десятиметровый четырёхвинтовой дрон, и только потом взгляд переместился на длинное здание белого пластика под синей крышей.

  - Вижу. Казарма?

  - Нет. Там лаборатория, столовая, и общежитие для учёных и орденцев.

  - Охрана тоже там живёт?

  - Левее. Видишь, квадратный домик?

  - Что-то маловат домик.

  - Это кухня. Чуть дальше смотри.

  - Вот теперь вижу. Всё равно небольшой.

  - Охранников всего двенадцать, им хватает.

  - А учёных тогда сколько?

  - Вот смотри. Андрей Саныч, он в лаборатории главный. Ну, если мистера Смита не считать, но тот в науку не лезет, только отчёты собирает и заказывает требуемые компоненты и литературу. Потом два старших научных сотрудника. Андрей Саныч их называет 'сэнээсы в штатском'. Они в теории поля вообще ни бум-бум. Занимаются секретностью и техническим обеспечением. Четверо лаборантов, это наши, кто с Семёновым работал. Всех четверых вместе с ним и увезли. Точнее, уже трое, меня же нет. Ещё два техника, повар, и врач. Всё. Одиннадцать человек. Ещё местный дворник из какого-то племени, но он приходящий. Знал бы ты, как он поднялся за те полгода, что у нас работает. Пришёл забитый, худой, всего боялся. А сейчас растолстел, обнаглел, велосипед себе приобрёл. Рассказывал, что хочет купить двух жён сразу. Он наш мусор где-то у себя в деревне распродаёт.

  - Он нам важен?

  - Да нет, просто интересно, вот и рассказываю.

  - А с охраной как дела обстоят? Собаки есть?

  - Собаки были.

  - Это плохо.

  - Но их всех убрали. Они лаяли всю ночь, живности-то вокруг много. Носились вдоль забора, на каждую обезьяну реагировали.

  - Здесь обезьяны есть?

  - Возле базы крутится стая каких-то местных мартышек. Они сначала через забор запрыгивали, но охрана их активно отстреливала, и они отстали. Но к забору подходят часто.

  - Что за таратайка на вертолётной площадке стоит?

  - Секрет.

  - Жанна, не дури. Сейчас-то какие секреты?

  - Ладно, но ты никому не говори. Это прототип нового вертолёта. Его мы и разрабатывали.

  - И он летает?

  - Не знаю. Он не везде может взлететь. Мы не зря организовали лабораторию под Солнцегорском. Андрей Саныч там изучал свойства эфира.

  - Радио?

  - Нет. В первой, оригинальной таблице Менделеева был такой элемент. Первым номером шёл он, а потом уже водород. Впоследствии почему-то про эфир забыли. Даже таблицу переписали. Ты помнишь из школьного курса химии периодическую таблицу элементов? В ней первым идёт водород, а вторым гелий. Эфира в ней нет вообще, хотя у Менделеева он был. Семёнов даже со своим профессором из-за этого разругался. Ещё там, на старой Земле. Почему-то этот элемент никто не хотел изучать, все говорили, что эфир - это сказка неграмотных средневековых алхимиков. А зря. Эфир - это очень ёмкий энергоноситель. Кроме того, для него нет физических преград во вселенной, проникает сквозь всё, как нейтрино. Я даже считаю, что нейтрино придумали, когда поняли, что без эфира в физике не обойтись, нечем объяснять многие явления. И вот, под Солнцегорском доктор Семёнов обнаружил мощный поток проходящего сквозь земную кору эфира. Там и поставили лабораторию. А когда создали прототип, оказалось, что стартовать без перенасыщения контура эфирным потоком он не может - соотношение массы и квантовой плавучести не позволяет. Поднимался только внутри эфирного потока. А потом уже мог спокойно летать. Да ты не слушаешь! - девушка обиженно замолчала.