Город страшных снов

Косяк треснул, по штукатурке побежали трещины, дверь немного сместилась относительно стены.

— Ну, теперь поздно стесняться, — сказал Макс и с силой надавил плечом.

Кусок косяка отломился и вместе с дверью оказался внутри квартиры. Егор вслед за Максом протиснулся через узкий проход.

Часть стены в одной из комнат оказалась разрушена. Сквозь дыру были видны медленно скользящие по красному небу черные пятнышки птиц. Оказавшись доступной ветрам, дождям и холодам, квартира Славки выглядела как пещера, облюбованная для жизни бомжами. Вдоль темных стен виднелись остатки мебели, кругом валялись мелкие косточки, комки земли и птичьи перья. Сам Славка в одних семейных трусах сидел на полу ванной и на его теле лежал толстый слой грязи вперемешку с жухлыми листьями.

— Спит наш Славка, — с грустью в голосе сказал Макс. — Во вторую смену должен был идти — не успел, видать, на работу. А жена уже ушла. Это получается, что долбануло в первой половине дня, до обеда. Надо ему как-то дать знать, что примерно происходит. А то будет сходить с ума, как проснется.

— Так напиши записку, — сказал Егор. — И пойдем.

— Записку? — удивился Макс. — Чем? На чем?

Егор тяжело вздохнул, прошел в комнату и на самой большой стене принялся царапать стену копьем. Через несколько минут на темной поверхности появились светлые процарапанные в грязи и остатках штукатурки, буквы. Макс стоял рядом, одобрительно качал головой.

— Все понятно? — спросил Егор, заново пробегая глазами по тексту.

— Да ты просто Лев Толстой! — с восторгом сказал Макс. — Коротко и по делу. И даже, как нас найти потом, придумал. Здорово!

— Пошли ружье искать.

Без приключений выбравшись на улицу и побродив некоторое время вокруг большого бурого пятна на том месте, где собаки разорвали ранее бедолагу с ружьем, самого оружия они так и не нашли.

— Одно из двух, — сказал Егор, внимательно оглядываясь по сторонам, — или собаки научились стрелять и прихватили ствол с собой, или кто-то здесь успел побывать до нас.

— Конкуренция получается, — буркнул Макс, тыкая копьем в окровавленный ошметок куртки. — Что дальше?

— Раз конкуренция, — медленно сказал Егор, — значит, надо успеть запастись тем, что еще сохранилось. А там посмотрим. Вот тут был продуктовый, да сгорел, видать.

Неподалеку действительно чернела огромной беззубой пастью выгоревшая витрина магазина. В глубине торгового зала виднелась сплошная обуглившаяся масса того, что когда-то было витринами и холодильниками.

— Вон там еще один магазин, — показал пальцем Макс. — Давай туда, бегом.

Им и правда вскоре пришлось перейти на бег, но совсем по другой причине. Стоило отойти на несколько десятков шагов, как вдруг со стороны моста через Московский тракт донесся яростный собачий лай.

— Блин, попадалово! — приглушенно выкрикнул Макс и первым устремился к ближайшему зданию, подходы к которому оказались сплошь заросшими высокой крапивой.

Изжалив руки, приятели забрались по решетке почти до балкона второго этажа и уже оттуда осмотрелись. Висеть на решетке, удерживая одной рукой копье, было неудобно. Макс ко всему прочему тяжело дышал, явно устав даже от такого короткого марш-броска. Собак по-прежнему видно не было, но отчетливо слышался их громкий лай.

— Что делать будем? — спросил Макс, облизывая крапивные ожоги на тыльной стороне ладони. — Наверх? Переждем?

— Так мы никогда до магазина не доберемся, — немного подумав, ответил Егор. — Давай спустимся и пойдем вдоль дома. А если что — снова на решетку.

Они спустились и, отодвигая древками копий жгучие стебли, двинулись вдоль дома в сторону Верх-Исетского пруда. В тех краях было три продуктовых, где можно было чем-нибудь поживиться.

— А не помнишь, где ближайший полицейский участок? — внезапно спросил Макс. — Там ведь должно быть оружие.

— Не помню. Зато знаю, где охотничий магазин был. Там точно стволами можно поживиться.

Где-то далеко ударил одиночный выстрел.

— Если успеем, — озабоченно ответил Макс. — У меня такое чувство, что народу проснулось не так уж и мало. Только прячутся все. И правильно, между прочим, делают.

— Ничего правильного, — возразил Егор, отводя рукой большую ветку дикой яблони. — Если бы не вырывали друг у друга кусок изо рта, а собрались в толпу — проще было бы и еду искать, и от собак отбиваться.

— Идеалист ты, Егерь, и романтик. Неизлечимый. Жратва быстро закончится. И чем больше народу, тем быстрее это произойдет. А когда со жратвой туго, малознакомые люди быстро друг к другу доверие теряют.

Кличка «Егерь» прилипла к Егору с легкой руки все того же Макса еще в институте. В основном, из-за созвучия с именем. Хотя любовь Егора к походам по лесам, тоже сыграла свою роль. И тот факт, что Макс впервые с момента встречи назвал его так, говорил о том, что приятель начал приходить в себя.

Вскоре впереди показался перекресток с облюбованным птицами трамваем. Дом Егора располагался совсем недалеко, но идти туда было незачем.

— Прямо? — спросил Макс, оглядываясь на приятеля.

— Прямо, — подтвердил Егор. — Только будь осторожен. Вчера собачья стая возле арки болталась.

— Да вроде чисто, — ответил после паузы Макс. — Давай я на разведку.

— Теперь моя очередь, — возразил Егор. — А ты прикроешь, если что.

Как Макс должен его прикрывать, Егор уточнять не стал. Просто видел, что приятель явно ослаб с непривычки и вряд ли сможет быстро вернуться, если потребуется.

— Ладно, — сказал Макс и уселся на корточки, прислонившись спиной к стене дома.

Егор осторожно выбрался на перекресток, осмотрелся, перешел на другую сторону. Ни малейшего следа собак, даже лай в отдалении стих. Он махнул рукой Максу и двинулся в сторону большого продуктового магазина, издалека зиявшего разбитыми витринами.

По дороге дважды пришлось огибать машины, уткнувшиеся бамперами в покрытые трещинами стены. В одной из них, за рулем виднелось, наполовину засыпанное грязью, тело молодого мужчины. Судя по всему, эта машина лишь слегка стукнулась о стену, когда ее хозяин уснул. В другой, наполовину сплющенной и деформированной до неузнаваемости, виднелась груда выбеленных солнцем и дождями костей. Между машинами было не менее двадцати метров, но обогнув вторую, Егор сразу подумал и о первой.

Совершенно очевидно, что обе машины остались без управления в момент, когда люди заснули. В той, что оказалась разбитой в большей степени, человек, по всей видимости, получил слишком тяжелые травмы и умер. В другой водитель заснул, но остался невредимым. Чтобы назло морозам, ветрам, солнцу, зверям и бактериям спокойно просидеть в остатках своего автомобиля несколько десятков лет…

Если догадка верна, получалось, что улицы и дворы усыпаны костями тех людей, которые по какой-либо причине погибли непосредственно в момент катастрофы. Или позже оказались в таких условиях, что выжить было нереально. Утонули, к примеру. Или сгорели.

— Подожди меня! — окрикнул сзади Макс.

Егор остановился. Взгляд его упал на хорошо сохранившийся человеческий костяк, лежащий на боку и опирающийся на молодое деревце, не толще руки.

— Смотри, — сказал он подошедшему Максу, — если бы дерево выросло под костями, оно проросло бы насквозь. Но покойник лежит на боку.

— И что? — непонимающе спросил Макс.

— А то, что пока дерево росло, человек этот был спящим. Дерево поднялось под ним и повернуло на бок. Потом что-то случилось, и он умер. Прямо во сне. И стал разлагаться. Видишь, кости даже цветом отличаются от тех, что лежат повсюду. А на черепе вон, кажется, даже куски высохшей плоти видны.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — признался Макс.

— Да ни к чему особенному, — пожал плечами Егор. — Этот сон… Он, конечно, защищает от некоторых проблем, но далеко не от всех. Кстати, несмотря на то, что звери спящих не едят, я теперь понял, чем питались все это время собаки. И почему они мгновенно видят в человеке свою добычу.

— Думаешь, жрут трупы тех, кто умирал во сне?