Битые козыри

— А может быть, подлецами и тиранами не рождаются, а становятся?

— Тем важнее узнать, почему одни становятся, а другие нет. Почему в одной и той же семье могут вырасти злодей и человеколюбец, бездарный прожигатель жизни и самоотверженный искатель истины?

Этот вопрос Милз мог считать адресованным лично ему. Его, старший брат был жалкой, слабовольной личностью, готовой на любую пакость ради глотка спиртного.

— Мы должны понять, почему бывают женщины, лишенные материнского инстинкта и бросающие своих детей после их рождения, почему так распространены злоба и жестокость… И еще сто тысяч «почему».

— Что мы можем сделать?

— Нужно осветить потемки души, заглянуть в нее, разобраться в ней. Конструируя чева, мы должны убрать те элементы мозга, которые омрачают жизнь, — все зародыши зла.

— Зародыши зла — в самом обществе, в условиях жизни. Изменится социальный строй — не будет и зародышей.

— Утопия. Мы конструкторы и должны, обязаны избавить свое детище от врожденных дефектов… Ты одно время работал над микродатчиками дальнего действия.

— Мы тогда добились неплохих результатов, но не нашли им применения.

— А нельзя ли их приспособить для расшифровки биотоков? — спросил Лайт.

— Какую расшифровку ты имеешь в виду?

— Я хочу видеть, что там происходит, — Лайт постучал пальцем по лбу. — Ведь каждый нейрон подает свои сигналы. Неужели нельзя их дифференцировать, по-разному окрасить?

— Ты, кажется, подал недурную мысль, Гарри. Если бы биотоки удалось перевести в диапазон оптических волн…

— Займись этим, Бобби. Ничего более нужного сейчас нет.

— А витаген?

— Пусть над ним поломает голову Дик. Хватит ему болтаться в качестве экспоната. А твоя задача — датчики. Настрой Минерву и приступай.

***

Когда объем работы в лаборатории резко вырос, Лайт поручил своим ДМ выделить и объединить все аналитические и прогнозирующие блоки в единый механизм. Новую конструкцию освободили от счетно-решающих и регистрирующих функций. Лайт рассчитывал, что такие количественные изменения должны будут привести к качественному скачку, и не ошибся. В дополнение к ДМ лаборатория получила еще МС — мыслящую систему, приобретшую имя и облик древней богини мудрости.

Минерва была недостаточно мала, чтобы таскать ее с собой в кармане, но и не так велика, чтобы не уместиться на классическом постаменте музейного образца.

От примитивных моделей былых ЭВМ Минерва отличалась больше, чем человек от австралопитека. В головке Минервы уместился могучий аппарат мышления. Точный слепок античного образца потерял холод и слепоту мрамора. Обтянутое эрзац-витагеном, ее лицо обрело окраску живой плоти. Голубые, всегда открытые глаза отражали напряженную работу мозга, глубоко проникавшего в суть явлений.

Лик Минервы был придан МС по желанию Лайта. С таким же успехом система работала бы, имея форму куба, пирамиды или профиль Мефистофеля. Но куда приятней было обиваться с мудрой, очаровательной женщиной.

Две недели потребовалось Милзу и Минерве, чтобы довести ДД — «датчики души», как их шутя назвали в лаборатории, — до нужных параметров и придать им запланированные свойства.

Микронной величины датчики безболезненно и надежно присасывались к голове человека и с любого расстояния передавали поток информации в виде голографических, объемных изображений. При желании всегда можно было определить номер, под которым датчик был зарегистрирован, и примерно местонахождение человека-носителя. Цветные голограммы принимала и фиксировала круглые сутки специальная ДМ.

Минерва настолько упростила и удешевила изготовление ДД, что их можно было выпускать сериями по десять тысяч одновременно. Крошечный, зажатый между пальцами и заряженный датчиками пистолет позволял бесшумно «обстрелять» и многолюдную толпу, и одного человека. Неуловимый глазом и неощутимый рецепторами кожи, датчик сам улавливал на расстоянии излучения мозга и находил свое «место посадки».

Много времени пришлось потратить на несложную, но утомительную работу. Чтобы получить материал для прочных статистических выводов, нужно было охватить как можно больше людей. Каждый свободный час и Лайт, и Милз, и даже Дик использовали для поездок по стране, для посещения учреждений, стадионов и других людских скопищ. Побывав в парламенте, на официальных торжествах и приемах, они «обстреляли» широко известных политических деятелей, военачальников, бизнесменов. Их экспериментальными объектами стали представители всех слоев общества.

Начался новый этап в работе над чевом.