Косяк

женщин, знает что это такое. Пощечина общества неизмеримо больнее. Поэтому даже наедине с собой Генри продолжал осторожничать. Собственный консерватизм яростно боролся с воображением и памятью, но переубедить себя было не столь уж просто. И он отчаянно боялся того необъяснимого ощущения, что мало-помалу прорастало в нем. Он опасался признаться самому себе, что отныне его судьба и судьба спасшего его косяка повязаны крепчайшими узами.

Новая встреча состоялась через полторы недели у Барнера на квартире. Кроме журналиста и Генри здесь присутствовал коллега Барнера - некий Легон, философ нетрезвого толка, человек запоминающейся наружности и хриплого непевческого голоса. Лоб его был скошен назад и простирался до самой макушки, волосы топорщились где-то на затылке, и Легон то и дело проглаживал их мягким движением руки. Серые выразительные глаза его близоруко щурились, всякий раз рассматривая собеседника с неизменным удивлением, массивная челюсть находилась в постоянном движении, - в своей прошлой жизни, Легон был убежден, что был жвачным животным. Пьедесталом этой впечатляющей головы служило длинное тощее тело, не признающее чистых рубашек и галстуков, глаженных брюк и глянцевых туфель. Если бы не глубокомысленные речи, Легон запросто сошел бы за выпивоху-докера, только-только вернувшегося домой после трудового дня. Барнер рядом с ним выглядел настоящим аристократом, причесанным и благоухающим, принимающим банку с пивом, словно бокал с шампанским. Беседу, впрочем, они вели на равных, с удовольствием награждая друг друга нелестными эпитетами, гримасами и взмахами рук выказывая полное взаимное небрежение.

- Надо вам сказать, мой друг - большой приверженец авантюр, - хрипло вещал Легон, обращаясь к Генри. - И если бы он подвергал опасности только себя! Так ведь нет! Тащит за собой кого ни попадя! Самым бессовестным образом!.. Советую обратить особое внимание на этот нюанс. Ибо для вас, дорогой мой юноша, он может оказаться роковым.

- Мсье Легон, должно быть запамятовал, что именно "дорогой юноша" оказался инициатором нашего плана, - возразил Барнер.

- Чушь! - Легон сердито отмахнулся. - Все эти уловки я знаю прекрасно. Человеку не обязательно предлагать напрямую, ему нужно лишь слегка намекнуть, что, нисколько не сомневаюсь, ты и проделал без зазрения совести... Да, хмм... Так оно все и было, и не пытайся обмануть старого мудрого Легона.

- По поводу старости я бы не стал возражать, а вот насчет второго мог бы поспорить.

Фыркнув, Легон потянулся за пивом. Пена смочила ему нос, но он даже не позаботился ее вытереть.

- Мне грустно вас слушать, господа. Вы пыжитесь и усердствуете, сами не зная, ради чего. Вы забываете, что жизнь наказывает дерзких. Должно быть, по недомыслию эта самая дерзость вам кажется сейчас героизмом, но на деле это далеко не так.

- Ты упрекаешь нас в дерзости или в недомыслии?

- И в том, и в другом! - Легон с недоумением понюхал опустошенную банку. Багровый нос его явственно шевельнулся. - Задаю элементарный