Вселенная файа. Трилогия

Но город исчез. На его месте простерлись огромные поля бурьяна и мусора. В центре высился чудовищный курган, возведенный из обломков разрушенных домов, - не меньше двух вэйдов высоты. На его вершине громоздилось массивное бесформенное сооружение, - как они все решили, резиденция Хамы. Внутрь мусорной горы вело множество туннелей. Айэт вздрогнул, представив, что может скрываться внутри неё, - она занимала весь центр некогда двухмиллионного города, и из-под неё виднелись стены уцелевших зданий. А в Харате было и метро...

Лишь на окраинах тянулись бесконечно длинные одноэтажные дома. Вокруг них стояли целые толпы людей, словно ждущих чего-то. Именно там они впервые увидели нечто вроде беспорядков, - толпа атаковала цепь перекрывших улицу солдат, правда, вооруженных лишь палками. Они видели, как смяли цепь, как побежали солдаты. Один из них упал, и Лайара вскрикнула, когда один из нападавших, склонившись над ним, быстро замахал топором. Через миг изображение исчезло.

Больше они не видели ничего подобного. Не заметили они и никаких религиозных, или любых других церемоний. Все, кого они видели, или работали, или куда-то шли.

Ближе к вечеру им стали попадаться толпы людей, застывших на улицах в мрачном ожидании. На закате им встретилась невиданно огромная, растянувшаяся на несколько миль толпа, - она шла на север, прямо через поля. За ней оставался широкий след выбитой, утоптанной земли.

Глядя на безликое людское море, Айэт ощутил ужас, - здесь двигались миллионы людей, сбившихся в чудовищную массу. Но куда и откуда они шли, - они никогда не узнают. Вздрогнув, юноша понял, что всё, попавшееся им на пути к центру Линзы, они видят в первый, но и в последний раз.

Всё это, вместе со сгущавшимися, мутно-багровыми сумерками Оранжевого Солнца, вызвало у него непонятное, тяжелое чувство. Его рассеяла лишь юная обнаженная пара, - она занималась любовью на уединенной поляне в лесу. На борту Уйты это вызвало вихрь переглядываний, неожиданно смутивший Айэта.

Наконец, внизу вновь простерся океан, - они летели уже сутки, оставив позади больше семи тысяч миль. Вдали показался большой корабль, неторопливо идущий куда-то. Но тьма так сгустилась, что они уже не смогли разобрать, чей он. Все устали, однако никто не мог заснуть, - на том берегу начинались земли Опустошителей. По Уйте в полумраке, - свет почему-то никто не зажигал, словно он мог выдать их, - слонялось восемь зевающих теней. Наконец, Анмай отправил всех спать. Две пары согласились с радостью, но Ювана, Лайара и Айэт остались в салоне, в одиночестве.

Анмай решил вновь лечь на полу рубки. Здесь было достаточно удобно, но он тоже никак не мог уснуть. Ещё никогда он не расставался с Хьютай так надолго, и сейчас его жгла неотступная тоска. Через шесть, нет, уже через четыре месяца она воскреснет, - но его с ней не будет. Мысль о том, что Хьютай сочтет его погибшим, и его место возле неё займет его копия, была мучительно невыносима. Нет, она станет всеми силами искать его, - и Астрофайра, конечно, будет всячески ей помогать. А он станет прятаться от той, с кем мечтает встретиться больше всего на свете! И, пока она на борту, он не сможет противостоять Астрофайре, даже получи он такую возможность. А вот та может просто убить его. По законам Файау это будет совершенно естественно...

Анмай окончательно запутался. Почему он не может отказаться от своего плана? Ведь ему, - лично, - ничего не грозит. Но именно он создал Файау, - пожалуй, поэтому. И он уже не сомневался, что она замыслила тотальный ксеноцид. Но вот что ему делать, если эти подозрения подтвердятся? Вдруг машины правы? Ведь они делают это ради выживания файа, и даже ксеноцид не столь страшен, как все уничтожающая война. И что он сможет сделать, если решит помешать ей?

В разбитом корабле его предков был Эвергет, - но он вряд ли действует. А Сверх-Эвергет Линзы, - как им управлять? Некогда владевший им искусственный интеллект сейчас уже, несомненно, мертв, не существует, - об этом говорило множество повреждений внутри Линзы и то, что Астрофайра вообще проникла в неё. Но сам Сверх-Эвергет, - по крайней мере, его силовая установка, - ещё работает. Сможет ли он разобраться в высшем достижении совершенно чужой цивилизации?

Тут требовался гений, - а он пока не заметил за собой никаких особых способностей. Даже если сможет, - что делать потом? Противостоять уничтожению жизни Сверх-Эвергет мог, но лишь в пределах Линзы. Начать безнадежную войну с рассеявшейся по всей Вселенной Файау? Как бы он ни старался, - она неизбежно одолеет его. И даже если найдется способ уничтожить Файау, - он не посмеет разрушить мир, ради создания которого жил.

* * *

Несмотря на напряженные раздумья, Анмай никак не мог что-то решить, - словно пытался сунуть голову в камень. Пытаясь отвлечься, он стал думать, до каких пределов развития может дойти цивилизация. Почему, скажем, строители Диска не заселили всю Вселенную и не переделали её по своему вкусу? Он не мог представить, как можно превратить целую галактику в стальной диск, но в этом было нечто... да, жалкое, - признание какого-то поражения? Быть может, они не захотели? Но разве возможно такое? Как можно остановиться на великом пути, зная, что счастливой бесконечности не будет, а будет сползание в небытие, лишь поначалу очень медленное?

Мысли Вэру начали жить сами по себе, - он словно со стороны наблюдал за своими мучениями. Оказалось, что мучения разума хуже недавно испытанных им мучений тела... Он грубо одернул себя. Будущее всё разрешит, - так или иначе. А ему стоит подумать о насущном.

Углепластовая платформа, несомненно, невидима для радаров и не выделяет тепла, - их непросто заметить. Впрочем, завтра же они это проверят. Пока же ему никак не удавалось уснуть, - всё время наплывали мысли о том, что ожидает в будущем Файау и его самого. Анмай вспомнил, что видел в Цитадели, - часть этого, кажется, сбылась. Но остальное... не был ли это простой бред?

Ему вдруг подумалось, что бороться с машинами бессмысленно. Он тоже должен к ним присоединиться, - когда истечет его срок, - или умереть.

Анмай усмехнулся. Он знал, что слишком труслив, чтобы выбрать смерть по своей воле. Может быть, есть третий путь?..

Он пожалел, что не может погасить явь, словно лампу, - крутился так и этак, но заснуть никак не мог. В тяжелом полусне перед ним плыли галактики, бессчетные рои звезд, тел, лиц, проносились межзвездные корабли, - а вокруг замыкалась стена бездонной тьмы. И хотя этот образ был неверен в самом главном, Анмай всё же задумался. Что там, снаружи Метавселенной? Ведь она неизмеримо огромна, но конечна. Что дальше? Бесконечная пустота?..

Он попытался представить бесконечность, - ничего, только тьма, и он погружается в неё все глубже и глубже... Его отвлек тихий стук. В комнату ловко проскользнул Айэт.

- Ты не спишь? - спросил он, усаживаясь прямо на пол.

Небо заволокли облака, луны погасли, и во мраке виднелись лишь его зубы и белки глаз. Внизу ничего видно не было, - казалось, они и впрямь погружаются в бездну. Лишь тихое гудение и едва заметная вибрация напоминали, что они просто летят.

- Все уже спят. А я не могу. Может, ты расскажешь мне что-нибудь?

Анмай слабо улыбнулся. Он успел забыть, что Айэт, по сути, ещё ребенок.

- Ну скажи хоть, куда мы летим?

- В центр Линзы. Я знаю, как туда попасть. Там мы узнаем про твой мир если не всё, то хотя бы главное...

- Но ведь Засолнечная Стена... за ней обитают души умерших. И мы летим туда? - Айэт, впрочем, не выглядел испуганным, скорее, восхищенным.

- Да. Я не знаю, что там, но наверняка не менее интересное, и странное, чем потусторонний мир.

Пользуясь случаем, Анмай решил узнать, какие религии развились в странном мире Линзы, но Айэт оказался страстным атеистом. Он засыпал Вэру вопросами, но тот не спешил отвечать, уже понимая, что именно скука станет их главным противником в путешествии.

- Чтобы попасть в центр Линзы, - наконец сказал он, - нам придется пересечь Кольцевое Море. Это семьдесят дней полета в тишине и мраке. Нам нечего будет там делать, - и тогда я расскажу тебе... вам всё. Но не раньше.