Принц Полуночи. Трилогия

Одной из забавнейших, на взгляд Тира, особенностей института дворянства было то, что, как бы ни складывались политические отношения, вассалы, сюзерены, солдаты и командиры в отношениях личных продолжали считать друг друга ровней. Это было нелогично. А дворянам казалось естественным. Даже деление на знать и рыцарей существовало лишь в виде неписанного кодекса и забывалось, как только доходило дело до оскорблений и дуэли. На поле битвы равны все.

Ну да. Кроме тех, кого вообще как бы не существует – кроме простолюдинов.

Смешные люди, право слово, смешные. Так искренне верят в такую чушь.

ГЛАВА 2

Старая Гвардия вернулась в столицу в состоянии легкого душевного раздрая. С одной стороны, их вроде наградили, теперь они рыцари не хуже прочих. С другой – на них повесили дополнительные обязанности. И ладно бы только земли – это еще можно было терпеть: на землях управляющие есть, люди Эрика, вот пусть они и работают. Но теперь старогвардейцы обязаны были по разным официальным поводам посещать графский замок; им пришлось водить знакомство с людьми, которые еще месяц назад не желали их замечать; их обязали носить меч в качестве элемента форменной одежды; а в довершение всего теперь нужно было в три раза внимательнее следить за Шагратом. Тот решил, что для рыцаря законы не писаны, и взялся доказывать это на практике.

Да как старательно взялся…

А Тира в Рогере ожидал сюрприз. Не прошло и часа после его возвращения домой, как в гости зашел Казимир. И не терпящим возражений тоном сообщил:

– Мы с тобой идем сегодня в ресторан.

– Да? – Тир малость оторопел. – А может, ты лучше даму пригласишь?

– Не-ет, – Казимир ухмыльнулся, – нет, Суслик, мне нужен только ты. Пойдем, не пожалеешь.

В последнее Тир не поверил: знал, что пожалеет в любом случае. Как минимум о потраченном времени.

Он ошибся.

Рогер готовился к торжественному событию – коронации Эрика фон Геллета. Баронства Монсут, Когерд и Ольтан пошли под руку графа, и теперь граф просто обязан был стать королем. Барон фон Арта бурчал о массовом помешательстве и рисковал поссориться с соседями.

Ссоры ждали. Правда, к чести Эрика, на нее не напрашивались, но ясно было, что дни независимой Арты сочтены.

Баронство Лонгви… ну какой спрос с баронства Лонгви? Это уже, можно сказать, и не Вальден. Это владения Лонгвийца, и ну его к черту, связываться с сумасшедшим.

Николас фон Ведуц, барон фон Архон, прислал Эрику фон Геллету свои искренние поздравления и одобрил решение Монсута, Когерда и Ольтана. Также барон фон Архон посоветовал нынешнему правителю Ведуца последовать примеру соседей.

Что и было сделано.

Фон Архон считался таким умным, что, если уж он давал рекомендацию, ей следовали, почти не задумываясь.

Сам же барон Архонский, если бы и решил уйти под чью-то руку, то это была бы рука Лонгвийца, что отсылало всех заинтересованных в присоединении Архона к уже оглашенному пункту: ну его к черту, связываться с сумасшедшим.

Рогер готовился к коронации. Он был таким ярким, разукрашенным, блестящим, что казался свежевымытым. Цветные обертки превратили мрачную крепость в город-игрушку. И Тир едва не опоздал, заглядевшись на праздничную мишуру.

Но не опоздал, разумеется. Он не умел опаздывать.

Ресторан назывался «Серебряная башня», считался самым респектабельным в столице, и Тир в жизни в нем не бывал. Старая Гвардия и респектабельность? Шутить изволите. Ну а Казимир, понятно, был в «Башне» завсегдатаем. В смысле, постоянным клиентом, конечно. Завсегдатаи бывают в кабаках, которым отдают предпочтение старогвардейцы.

Тир только-только выпрыгнул из Блудницы, как на стоянку зарулила спарка. Она резко сбросила скорость. Выпустила три подпорки. Приземлилась на них. К машине подбежал швейцар, открыл дверцу салона, опустил приступочку, отошел, застыл в полупоклоне…

Тир тихо умирал, глядя на эту возню. Казимира в салоне он разглядел, его даму – еще нет, но сам по себе спектакль стоил того, чтобы потратить время на посещение «Серебряной башни». А завтра пересказать старогвардейцам всю сцену. В лицах.

В лицах – это непременно, потому что иначе не передать, с каким надутым и напыщенным видом, с какой степенной важностью светлый князь Мелецкий выходил из машины. Выходил, а не выпрыгивал.

Оно понятно – с приступочкой-то.

Да по сравнению с князем Лонгвиец – свой в доску парень.

Тир сжал зубы и не стал смеяться вслух. Светлый князь Мелецкий подал руку своей даме. Та выбралась наружу, подняла вуаль.

– Опа! – сказал Тир.

Казимир просиял. Под руку с ним шла улыбающаяся Дара. Их давнишняя попутчица. Шесть лет назад они вместе улетали из Эрниди после убийства Моюма Назара. В смысле, Дара, естественно, никого не убивала, она просто оказалась с ними на одном шлиссдарке.

– Знакомить вас, надеюсь, не надо? – Казимир поглядел на Дару. – Ты ведь помнишь этого недомерка?

– Я помню, что господин Тир спас нас от пиратов.

– А я, – сообщил Казимир, – спас от пиратов его самого.

Дверь перед ними широко распахнули. Внутрь пропустили с поклоном.

Цирк, похоже, продолжался.

В зале, стоило им войти, на несколько секунд воцарилась тишина. Только музыканты продолжали играть что-то тихое и ненавязчивое. А потом по залу побежал неразборчивый, но взволнованный шепоток.

– Вот, – сказал Казимир вполголоса, – вывел тебя в свет. Свет шокирован. Надеюсь, ты не будешь здесь ругаться матом.

«Поня-ятно». – К веселью добавилась капелька задорной злости. Совсем-совсем капелька. Но Казимир впредь заречется так поступать.

Он что же себе решил, что может заявить себя на публике и перед Дарой как покровитель и благодетель дикого старогвардейца, неотесанного хама Тира фон Рауба, за свирепость и кровожадность удостоенного рыцарского звания?

На звание было наплевать. На статус Старой Гвардии – нет.

Казимир решил малость самоутвердиться за чужой счет? Блеснуть перед дамой и обществом? То, что старогвардейцы никогда не посещали заведений вроде «Серебряной башни», еще не значит, что старогвардейцев нельзя сюда пускать. А то, что старогвардейцы летают; как будто родились в небе, еще не означает, что они – что-то вроде цирковых уродцев, которых можно за деньги показывать на публике.

Ладно, ладно. На самом деле Казимир хотел как лучше. Упомянутой публике действительно страсть как интересно посмотреть на уродцев, с которыми последнее время носятся как с главным достоянием графства. До публики доходят только слухи: резня в Кунгейже, резня под Артой, резня в Оскланде, дайте же наконец людям вживую увидеть хоть одного из демонов фон Геллета.

Вот Казимир и дал. Привел. Да не какого-нибудь там демона, а самого известного.

Посмотрели? Довольны? Теперь ждете, что этот демон выкинет?

Облезете!

Уже через десять минут Тир с Дарой были на «ты», через пятнадцать – она начала забывать о Казимире, через полчаса выключила Казимира из сферы восприятия. Светлый князь напомнил о себе раз, напомнил другой, начал чувствовать себя идиотом. Тир подарил ему злорадную ухмылку и снова переключился на Дару. Что ему Казимир Мелецкий, в конце-то концов? Работать с дамой гораздо естественней. Даже для демона.

Тем более что дама была красивая. И неглупая.

Все эти годы она прожила в Арксвеме, столице кертского царства. Работала сначала на одного из кертских князей, потом – на самого царя. Сельское хозяйство, новые растительные красители, специалистов традиционно мало, потому что образование достаточно высокого уровня можно получить только в Лонгви, а выпускники лонгвийской сельскохозяйственной академии нужны, в первую очередь, в самом баронстве. Многие там и остаются: кому же не захочется жить в Лонгви? Даре не захотелось – потянуло в путешествия. Да, сначала Альбия, потом – Измит. Потом Акигардам. Ну а сейчас, в преддверии войны с Вальденом, людям в Акигардаме лучше не оставаться. Нет, никаких проблем, никто не угрожает, но война есть война. Случись что, и керты не будут разбирать, кто прав, кто виноват. Точно так же, как люди не утруждают себя этим. Хорнские орки, когда закончилась последняя война с Орочьим царством, еще долго опасались появляться в других городах.