Вселенная файа. Трилогия

Они добьют ару, восстановят разрушенное войной... а что потом? Раньше Нэйс просто не думал об этом. Но ему все чаще казалось, что никакого потом уже не будет. Он чувствовал, что совершил нечто чудовищное, недопустимое ни для кого, и что его неизбежно постигнет кара. Нэйс понимал, что это не просто остатки вбитых в детстве религиозных заповедей, - все его естество вопило, словно он сам себе стал отвратителен. Правда, он не знал, каким будет возмездие. Наверняка не восстание, - всякая мысль о сопротивлении власти теперь равносильна смерти. Никто просто не посмеет поднять оружие, - все знают, каким окажется ответ. Лишь ару ещё сопротивлялись, проявляя чудеса храбрости, - но у них просто не оставалось выхода. Им ещё удавалось порой окружить какой-нибудь зарвавшийся истребительный отряд, вырезав его до последнего бойца, или ворваться в какой-нибудь город, расстреливая и поджигая всё вокруг, пока последний погромщик не падал замертво под пулями подоспевших солдат. На большее ару были уже неспособны. Они сами понимали, что их окончательная гибель - только дело времени.

И восстановление страны, - тоже лишь дело времени. Он будет руководить им, перестраивая её по своему вкусу... а потом займется расширением Акталы до границ действия про-Эвергета, где они проходили когда-то. Нэйс надеялся, что вернувшийся Вэру скажет ему, как это сделать. Не то, чтобы он нуждался в его советах, просто всегда приятно знать, что кто-то идет впереди. Сейчас же будущее было темно.

Чем же ему заняться сегодня? Может, устроить парад победы? Нет, лучше парад красоты. Вот десять тысяч лучших девушек столицы идут по исполинской площади возле дворца... в руках у них копья, и лишь набедренные повязки из алого шелка прикрывают загорелую кожу их гибких тел... а юноши и подростки, глядя на них, разевают рты от восхищения... - представив эту картину, Нэйс довольно зажмурился. Про девушек приятно даже думать...

Размышления вождя прервал заглянувший в кабинет Инсу Кари. Первый секретарь был в длинной белой, с золотом одежде. Его глаза оживленно блестели.

- Никаких указаний не будет?

- Я думаю, Инсу. Не мешай, - в душе Нэйс глубоко презирал своего помощника. Не то, чтобы Инсу был глуп для этой должности. Его преданность идеям Организации не вызывала сомнений, но властолюбие явно оказалось чрезмерным. Айэт по сравнению с ним был наивен, - а ещё дерзок и слишком одержим моралью, - но теперь Нэйс жалел, что отпустил мальчишку. Айэт всегда был искренен и потому не опасен. А вот Инсу... - Нэйс заметил, что секретарь всё ещё ждет, замерев в нетерпеливой позе. - Пока можешь отдыхать, - ты это заслужил, верно?

Инсу широко улыбнулся и исчез. Им остались уже считанные минуты бездумного и безмятежного спокойствия. Но пока ничто не предвещало конца.

* * *

Это началось недалеко от Центра, в тихом и мирном пригороде. Двери одного из небольших, ничем не примечательных домов открылись, и на улицу вышла целая рота ару, - все экипированы для боя, в пятнисто-зеленой одежде, с автоматами и базуками в руках. Построившись в колонну, они неторопливо двинулись к Центру. Случайные прохожие разбежались в ужасе, но ару не обращали внимания на жалких людишек.

Через несколько минут впереди показалась стена Центра. Странным образом никто в нем не знал о приближении ару, хотя телефоны городской полиции разрывались от звонков испуганных обывателей.

Наконец, их увидел караул на привратной башне Центра. Солдаты застыли, просто не в силах поверить своим глазам. Ару маршировали, как на параде, словно уже давно одержали победу. В сотне метров от ворот они остановились. Испуганные стрелки было подняли оружие, потом, по зрелом размышлении, решили поднять тревогу.

В Центре завыли сирены, началась суета, больше похожая на панику. Полуодетые солдаты толпой бросились в арсенал, часовые на башнях изготовились к бою, но ару не двигались.

Наконец, командирам удалось прекратить беготню, и из распахнувшихся настежь ворот хлынула масса машин и солдат. Они торопливо рассыпались перед стеной, щелкая затворами и готовясь открыть огонь. Ару по-прежнему стояли совершенно спокойно. Растерявшись, солдаты опустили оружие. Затем, подчиняясь окрикам командиров, они построились, преграждая дорогу к воротам, не доходя до ару метров тридцати. Те вели себя странно, но никакой враждебности не проявляли и, подумав, офицеры приказали не открывать огня.

Через минуту к воротам выбежал спешно вызванный Инсу Кари. Он решил не беспокоить сонного правителя, а лично разобраться со столь странным делом.

Кари не знал, что, оберегая ничтожный покой Нэйса, он совершил смертельную ошибку.

* * *

Когда Инсу показался на надвратной галерее, в толпе ару произошли странные изменения. Они построились длинным прямоугольником прямо напротив его, - их разделяло примерно метров сто. Солдаты вновь вскинули автоматы, но ару по-прежнему не реагировали. Подумав, Инсу решил, что они явились к резиденции победителя, чтобы сложить оружие и тем символически окончить войну. Такой её конец показался ему необычайно возвышенным и благородным. Тем не менее, вооружившись мегафоном, он спросил, что им нужно здесь.

Откуда-то из-за строя появился очень старый ару, в нелепом балахоне до пят и шляпе, которая, казалось, окончательно прибивает его щуплое тело к земле. Но его голос оказался неожиданно сильным.

- Мы пришли, чтобы потребовать от Нэйса Анкуса ответа за все его злодеяния. Пусть он и все его приспешники сложат оружие, - и мы поступим с ними по справедливости. Если же вы окажете сопротивление, - никто из вас, ни здесь, ни на самых отдаленных пределах мира не останется в живых. Пусть сам тиран выйдет сюда и отдастся в наши руки!

Инсу настолько ошалел, что смог лишь открыть рот и застыл с самым глупым видом. Ару здесь собралось больше сотни, все отлично вооруженные, - но любой выстрел с их стороны стал бы для них самоубийством. Солдаты, - их тут было тысячи полторы, - построились у ворот в пять рядов, держа автоматы наизготовку. Перед ними встали боевые наземные машины, - небольшие, с гранеными броневыми корпусами, плоские, невысокие, - едва по пояс человеку, а вместе с башней - по грудь. Башни со спаренными пулеметами блестели линзами камер и перископов, над ними торчали антенны. За башней, в двух бронированных коробах, скрывалось восемь управляемых ракет. Эти машины использовали свое оружие с эффективностью, недоступной для человека или файа, и их здесь было больше двадцати. Их моторы работали, приземистые корпуса на шести толстых колесах могли в один миг ринуться вперед. На броне густо блестели клинки режущих шипов.

За ними монолитной стеной стояли солдаты с автоматами наперевес, а за ними, словно утесы, громоздились башни-доты, - стволы пулеметов нацелены, на галереях между ними, - черно от изготовившихся стрелков. Вверху жужжали моторы вызванных Контрольным Центром автовертолетов, - на их подвесках поблескивали ракеты. Этих летающих убийц собралось уже не меньше дюжины, и всё время появлялись новые. А ару на площади всего лишь жалкая сотня... но внезапно Инсу испугался, - почему так холодно и страшно блестят глаза этих мохнатых тварей?

Вдруг он заметил на другом конце площади колонну автомобилей. Старый ару в окружении нескольких охранников неторопливо заковылял к ней, утратив всякий интерес к происходящему, но остальные не двигались. Машины, судя по вычурным гербам на бортах, принадлежали городской мэрии. Мэр Тар-Акталы считался самым верным сторонником Организации из всех старорежимных сановников, но Инсу вдруг понял, что ару не могли попасть в столицу без помощи ее властей, и значит...

Он оглянулся на офицеров, - столь же растерянных, как и он сам. На галерее стоял еще десяток солдат, готовых в любое мгновение открыть огонь. Он попытался отдать этот приказ, но лишь беззвучно хватал ртом воздух. Наконец, ему удалось поднять руку и он стал нелепо тыкать ей в собравшихся ару.

Солдаты с удивлением смотрели на его конвульсии, но старый ару оказался более догадливым, - он сел в бронированный автомобиль, который немедленно тронулся с места. Командир ару сделал резкий знак. По всей их толпе разом прошло движение, - ару взводили затворы.