На Гемме

у что потом уже будет поздно. Это случится само собой, и никто из них не заметит, как власть переменится. Да, да! Власть перейдет из рук в руки, и я окончательно превращусь в заместителя Командора...

* * *

Мы обшарили станцию снизу доверху. Я надеялся найти следы карликов, но наши поиски не увенчались успехом. То есть следов-то, конечно, хватало и самых разных, но ни один из них не указывал впрямую на то, что здесь побывали представители иного разума. По станции прогулялся шквал огня, и черные отметины выстрелов можно было встретить в самых неожиданных местах. Кроме того, кто-то проникал в лаборатории и комнатки для гостей, круша все подряд. Но зачем? Почему?.. Отчаявшись что-либо обнаружить, я дал команду роботам-уборщикам, и железные парни резво взялись за дело, наводя порядок там и тут. Сам я вслед за доктором и десантниками вновь вернулся на корабль. Дел у меня хватало. Я ни на секунду не забывал, что Командор лежит в палате у доктора. Смейтесь или нет, но я все-таки сумел превратиться в его заместители. Пока генерал оставался в постели, руки у нас были развязаны. И уж во всяком случае у команды "Цезаря" появился реальный шанс разобраться в обстоятельствах случившегося.

До сих пор карлики, если только они не покинули еще Гемму, не предприняли ни одной попытки вмешаться в наши действия. Это в достаточной степени обнадеживало. В данном случае я старался рассуждать здраво. Если цивилизация созрела до такого шага, как выход в космос, она не станет опускаться до таких вещей, что имели место на Гемме. Случившееся могло произойти лишь в результате чудовищного недоразумения, и чесное слово, нам стоило попытаться разрешить все мирным путем. Рвите меня на части, но я никогда не считал стратегию Мак-Артура и ему подобных чем-то достойным внимания. Как это ни банально, но в мир я верил больше, нежели в оружие.

Я находился в своей каюте на "Цезаре". На столике из органического стекла передо мной лежал ранец Ковалева. Довольно таки потертый, из золотой рифленой кожи. Надо признать, вещица удивила меня своим видом. Я сразу вспомнил суворовских солдат на картине "Переход через Альпы". На спинах у них были такие же штуковины. Этот ранец по-настоящему заинтересовал меня. Должно быть, по этой причине я и захватил его с собой. Кроме того я собирался на досуге повнимательнее ознакомиться с личными вещами дежурного. Как ни крути, Ковалев играл одну из ключевых ролей во всех этих событиях. Будь он в состоянии говорить, уверен, дежурному нашлось бы о чем порассказать нам. Например, от кого он отстреливался в эти дни, почему ему пришлось это делать?

Пересев ближе, я принялся укладывать вываленные вещи обратно в ранец. Ничего особенного я не обнаружил. Несколько плиток шоколада, детская игра-головоломка, странной формы очки и какие-то таблетки. Это не считая пары платков и блокнота, зарисованного пугающего вида рожицами.

Полчаса назад я интересовался у доктора состоянием Ковалева. В ответ первый лекарь "Цезаря" посоветовал мне заниматься своими