Артефактор. Шаг в неизвестность (СИ)

Немцы поев и помыв за собой посуду в проруби на берегу, устроились вокруг костра и через некоторое время уже спали. После сильной усталости и обильной пищи сопротивляться сну никто из них не смог. На рассвете Лекс разбудил детей и объяснил им ситуацию, снабдив их нужными амулетами.

Утренний подъем произвёл на пленных шоковое впечатление. Из палатки появились не бойцы Красной армии, а одетые в комбинезоны разведчиков, мальчишки и девчонки не старше пятнадцати лет, но вооружённые и экипированные, как настоящие бойцы. Вот только ощущение опасности от этих детишек шло совсем не детское.

(Лейтенант Олаф : — Что же тут творится. Это что получается, русские с раннего детства выращивают специальных бойцов с суперподготовкой. А это у них тут зимний тренировочный лагерь. Вот это мы попали. Вот что русские тут скрывают. Поэтому и охрана объектов не снималась. Поэтому и бойцов большое количество под рукой. Это же надо так разведке проколоться. Надо постараться остаться нужными русским, иначе они за такие секреты нас быстро к стенке поставят.)

Лейтенант собрал бойцов и коротко их ознакомил со своими выводами. Все очень быстро согласились, что не стоит дёргать тигра за усы. Тем более что все на себе почувствовали исходящее от русских ощущение опасности и если уж их нашли среди озера, ночью и практически тихо повязали, то не дай бог что–то сделать сейчас не так. Сразу распустят на шнурки и больше заморачиваться не будут.

Лекс, подслушав беседу немцев, начал действовать дальше. Отправил детей, опять парами, с поисковыми амулетами исследовать остров, он принёс немцам по паре топоров, пил, лопат и кирок и приказал пока обустроить место стоянки. Чем они и занимались почти до обеда. Сам лейтенант оставался у костра вместе с девушкой и помогал готовить ей обед, поскольку сам из потомственной семьи ресторатора и готовить умел. Учитывая, что у русских с собой большой запас различных продуктов, еда обещала быть очень обильной и вкусной.

Галина уже вообще не удивлялась, когда Лекс откуда–то притащил несколько мешков со всякими вкусностями, а немецкий лейтенант только предполагал, что где–то недалеко находится склад. Лекс научил Галину управлять отпугивающим амулетом, иначе лейтенанту не удалось бы даже приблизиться к ней. Языкового барьера не существовало из за наличия у девушки амулета переводчика, так что она бойко расспрашивала Олафа о его жизни в Германии. Тот особо не упирался и рассказывал все, жить очень хотелось. Ничего секретного на родине он не знал, а вот в русские секреты вляпался. Ни он, ни его бойцы не были особо идейными нацистами, поэтому окончание собственной войны, хотя и в плену у русских их вполне устраивало, лишь бы не расстреляли. Тем более, что по данным солдатского радио, их наступление на всех фронтах застопорилось, а кое где даже пришлось отступать. Да и в тылу их армий русские партизаны по прежнему не сдавались и даже начали расширять свою зону.

Перспективы дальнейшей войны со стороны Германии начали приобретать очень мрачный оттенок, не смотря на вопли Гиммлера по радио и достаточно большую захваченную территорию.

К обеду появились дети и принесли информацию о двух найденных подземных проходах. Они даже простейшую карту этих проходов нарисовали. Оба хода начинались под водой и вели в центр острова, но до центра дети не дошли, поисковик прекращал работать, поскольку глубина залегания ходов увеличивалась. Остров был скалистым и высота в верхней точке достигала сотни метров. Если и можно раскопать ход, то нужно это делать недалеко от кромки берега, где глубина его залегания была небольшой. Лекс решил заняться тем ходом, который проходил со стороны открытого озера. Он больше по размерам.

Немцы к обеду обустроили лагерь. Появился небольшой стол из двух половинок брёвен, десяток стульев из подходящих коряг, обложенный камнем очаг и три палатки для немцев. Лекс дал им рулон партизанской непромокаемой и теплоизолирующей ткани и те, на скорую руку, сшили палатки за пару часов. Плотно перекусив, практически всем составом выдвинулись в сторону намеченного прохода. Дети при этом вместе с Лексом и девушкой выполняли роли охранников для пленных немцев. Когда подошли ближе к проходу, Лекс просканировал это место щупом, определил зону где проход выходит из под воды и указал немцам где копать. Чем те и занялись, часто меняя друг друга.

Скала достаточно прочная, поэтому необходимо приложить много усилий, чтобы вручную пробиться к проходу. Открыто собственные возможности Лекс предпочёл не демонстрировать. До вечера немцы смогли пробить только узкий проход в глубину всего метра на три, а ещё нужно как минимум шесть. Пока немцы работали, Лекс, чтобы дети не скучали, рассказывал им обо всех растениях, которые тут встречались и хотя он не знал их названий, он мог рассказать для чего и как можно использовать то или иное растение в медицине. Аура растений однозначно информировала его об этом. Ауру дети конечно не видели, но многие растения и так знали, а вот для чего использовать они с интересом слушали и запоминали.

Девушка конечно знала трав на много больше детей, бабка её когда–то учила, поскольку в селе была лучшей травницей, но и она услышала много нового, о казалось бы простых растениях, росших прямо под ногами. Хотя ещё зима, но сильные ветра сдули с острова снег и сухих растений вокруг огромное количество. Детям хватило рассказов до вечера. К ночи все вернулись на стоянку. Поев, дети с девушкой и Лексом ушли к себе в палатку, а пленные залезли в свои. Олаф вместе с другом — подчинённым Карлом и ещё одним солдатом расположились в крайней палатке. Через некоторое время в ней состоялся разговор.

— Карл, ты попозже попробуй удалиться от лагеря. Если поймает охрана, скажешь что хотел в отхожее место, но в темноте заблудился. Надо проверить, ну не может быть чтобы охраны не было. Мы же никого кроме этого парня и девушки с детьми не видели. А другие охранники тоже должны где–то питаться. В общем надо проверить, — приказал лейтенант.

Карл осторожно выглянул из палатки, но вокруг стояла тишина: — Я пошёл.

Всего через пару минут он вернулся. Его сотрясала дрожь. В свете ручного фонарика, который оставался у немцев, поскольку русские забрали только оружие, лицо его было белым. Говорить он не мог. Только открывал рот. Только через несколько минут он немного пришёл в себя и смог что–то сказать.

— Олаф, больше не проси меня прогуляться, не надо и вам не рекомендую уходить от стоянки. Такого ужаса я ещё не видел. Если бы меня не парализовал страх, я бы оставил в штанах не только весь ужин, но и все свои внутренности, — с трудом прохрипел он.

— Что там, расскажи, — попросил его лейтенант.

— Ужас, точнее УЖАС с большой буквы. Я таких тварей никогда не видел. Собака баскервилей по сравнению с ними — дворовая шавка. Представь пёсика размером с быка. Шерсть короткая. Морда вытянутая. Зубы как у крокодила. Мышцы под кожей так и гуляют. Глаза светятся красным и слюна капает из пасти, в которой поместится вся моя голова. Я только попытался выйти за пределы полянки и тут они. Выпрыгивают три таких монстра беззвучно из за кустов и пригнув головы направляются в мою сторону. Я не помню как оказался у палатки. Пришел в себя, только когда залазил, — Карл просто передёрнулся от воспоминаний.

— Вот и охрана нашлась и кормить похоже её не надо. Сама себя прокормит. Таким монстрам, как ты описал и медведи вместо зайцев пойдут. Больше никаких попыток побега, да и вообще, стараться даже не раздражать русских, — покачал головой лейтенант.