Гибель Третьего Рима (СИ)

Помещения фермы занимают старинные, длинные одноэтажные и приземистые одноэтажные строения от бывших некогда коровников и свинарников, живность съели еще во времена китайского нашествия, а вот стены и крыши остались. Они и пригодились деловым людям под тепдицы для выращивания сияющих грибов, очень удобные и просторные длинные ангары, но вот только в радиусе нескольких километров стоит такая вонища от гниющей человеческой дохлятины, что даже и местные аборигены иногда жалуются. Вероятно такой же запашок окружал некогда периметр Бухенвальда или Колымский концлагерь.

Чтобы работать на такой ферме, надо с собой таскать на поясе фляжку с крепким бухалом, чуть затошнило, накатишь со стакан, и жизнь становится лучше, жизнь становится веселее, а иначе тоска заберет, или случайно поцарапаешься, спора гриба попадет, и все, кранты, но в сильно проспиртованном организме зараза не очень размножается, этот старинный русский рецепт спас много жизней и пригодился аборигенам. Иногда эти смертники заражаются и в природных условиях спорами сияющего грибочка, и тоже вполне случайно или попадая в зубы светящихся вурдалаков, за такими экземплярами охотятся специальные люди, в основном из тех китайцев, что выжили здесь после атомных взрывов и нашествия соплеменников, их организм тоже не всегда заражается спорами. Такие охотники выслеживают вурдалаков как искатели растения жень-шеня, в случае удачи валят зараженный экземпляр, помечают место затесанным березовым колышком со своим иероглифом, чтобы другой охотник не позарился на чужие грибы. Затем возвращаются через две недели на это место и срезают кучки молоденьких грибочков, потом нанизывают их на шелковые шнурочки и таскают на шее. Пока те еще завялятся и подсохнут, потом сдают, или меняют готовый этот товар в факториях вдоль границ Внутренних Территорий, и снова в поход за светящимися и сияющими грибами.

Встречаются зараженные сияющими спорами люди мутанты на ранней стадии, люди гиганты с замашками питекантропов, их силу мутантов многократно усиливает прорастающий гриб своим допингом и наркотиком, и за такими экземплярами идет особенная охота, — их отлавливают, и всяко сохраняя жизнь, крепкой кевларовой сетью, далее транспортируют в притоны, где потом проводят жестокие гладиаторские поединки. Если одновременно набирается пара, выпускают в клетку для махаловки один на один, чтобы завести сражающихся до пены у рта, в клетку закидывают симпатичную мутанточку, и тогда самцы начинают из-за нее рвать друг на друге шкуру и ломать кости, если побеждает сильнейший, загрызает соперника и выпивает его кровь. Сам победитель захватывает самку и загрызает ее под гул ревущей толпы на трибунах, потом его мочат охранники и отвозят трупики на ферму по выращиванию сияющих грибов, где на их тушках вырастают большие кучки сияющих грибов, — вот двойная польза от утилизации погибшего мутанта.

Но может случиться такой расклад, что пары для сражения со свежим зараженным мутантом не находится, тогда его выпучкают в клетку вместе с медведем мутантом, или несколькими голодными волками мутантами, это зрелище тоже получается не хилое, правда медведь быстро отрывает голову, а вот волки гоняют жертву по клетке до упаду, пока не высунет язык, а затем разом кидаются на него со всех сторон. Волки вцепляются мертвой хваткой в шею и перегрызают жилы, или в подреберье, вырывают куски печени, фонтанами хлещет во все стороны кровь свежачка, от человека-мутанта, он падает на пол, бьется в конвульсиях. А хищники лишь поднимают окровавленные морды кверху и воют, и очевидцы этого рассказывают, что от этого жуткого звука на трибунах все замирают как кролики, которых привезли на бойню, у некоторых даже волосы на жопе мигом седеют.

Зато сильные впечатления на всю оставшуюся жизнь, если учесть, что у некоторых непривычных к крови зрителей случается разрыв сердца, а другие туристы меняют обосраные подштаники и сразу резво линяют оттуда и никогда больше не возвращаются на Внутренние Территории, а вот некоторые подсаживаются на зрелище как на иглу с дозой наркотика, — или увлекаются ставками на выживающих, как в казино, и просаживают все деньги, а затем вербуются работниками на грибные фермы или в банды этих охотников за новыми свежачками. Обычно такие типы сами быстро теряют натуральный человеческий облик, супермены отдыхают, это настоящие живые машины убийцы, охотники за головами, и таких закаленных бойцов часто набирают в охрану для самых крутых бизнесменов и мафиози, и считается, что надежнее не бывает охранников в этом подлунном мире.

Видеопродукция с фильмами о смертельных поединках в городе Черепушкино расходятся не только в Внутренних Территориях, но и по всей Земле, порой даже на рудниках Марса и Нептуна находят самопальные пиратские, и соответствующие диски с кровью, — у сменных вахтовых рабочих при проведении шмонов, — перед посадкой на транспортный шаттл для отлета на родную планету.

Более того, охотников за головами даже охотно вербуют в земные спецслужбы и Иностранный легион, и вполне успешно используют в самых крутых заварушках, правда Иностранный легион теперь просто работает на имперскую машину власти. А генный материал от этих наемников часто используется для модернизации типов биороботов и клонов имперских штурмовых звездных подразделений. Главарь этой черепушкинской мафии держит при своем теле пару дюжин отборных охотников, которые могут запросто надрать задницу целому батальону спецназа, или засунуть за пояс бригаду простых братанов, пришедших на эту стрелку с гнилыми претензиями, практически Черепушкино — это новая и криминальная столица района от Урала до Красноярской вольницы.

Там, в Красноярской вольнице ситуация развивалась несколько по иному и более технологичному сценарию. Вокруг бывшего города Красноярска тоже образовался пояс радиоактивности, даже двойной, первый пояс во время южного китайского нашествия, в одно время с радиационной зоной на месте Новосибирска. Город теми атомными взрывами почти не задело, часть зданий сохранились, но половину населения радиоактивная зараза слизнула и не поморщилась, — затем новый ядерный удар во времена Средне-Сибирской войны по атомной подземке, рядом с городом. Городу снова повезло, однако почти все люди скошены старушкой в черном капюшоне, гулявшей по улицам вместе с черной дамочкой радиацией, а оставшиеся превратились в обезображенных болезнями уродов, каких свет не видывал, даже в Голливудских ужастиках, мертвецы с Улицы Вязов точно настоящие красавцы в сравнении. Второе поколение детей мутантов от этих страшилищ закрепило все наружные признаки этой чудо-красоты неписанной, численность этого населения небольшая, и некоторое время они вполне успешно и благополучно выживали на старых городских запасах продуктов и консервах с бесчисленных армейских складов внутри и вокруг города, обслуживавших местный и большой военный гарнизон.

Выжившие красноярские мутанты вначале не имели трудностей с пропитанием, потому были добрые внутри, несмотля на страшную внешность, но все испортили светящиеся грибы и джунгли начавшие свой победоносный наезд на радиационную зону вокруг города, — и соответственно появились собиратели грибов и охотники за головами в окружающем регионе. Правда красноярским мутантом повезло, что они имели внешность суперстрашил, в город новые пришельцы все же опасались заходить, да еще, — в округе не было сияющих грибочков, пожирающих теплокровных животных, пока не было, — никогда не говорите никогда, тем более про это…

В городе оставалось много современной техники и вооружения на складах, возможно, что это было даже более весомым аргументом в глазах гостей извне, причем оставшиеся в живых люди мутанты умели неплохо обращаться со всей этой технологией. И даже с оставшихся неразбитыми энергоблоков местной ГЭС тихо начали качать электричество, и его вполне хватало для обеспечения одного городского квартала. Этот квартал как раз и заселили выжившие жители, фонари на вечерних улиах давали красновато-оранжевый свет, и за местом закрепилось новое название типа квартал Красных фонарей. Здесь и развивалась новая цивилизация людей мутантов, и они находили это место очень удобным и милым, даже действовал местный закон, были полиция, суд, мэрия, даже больница и школа, то есть все, что нужно цивильному человеку.