Неистребимый

ому же очень не любит чужаков вроде меня. Обычные расовые предрассудки.

— Света за воротник, сотник, — ровно проговорил я, напомнив об элементарной вежливости.

— Света, — нехотя буркнул он. — Так как?

— Да.

— У меня для тебя послание на словах. Вот оно: «Известные тебе люди просят тебя поторопиться Они ожидают тебя в Абесине, в трактире “Наяда”».

— Благодарю за труд, светочтимый. — Он сумел меня удивить, этот сотник, но виду я не показал. — Это все?

— Еще нет. — Его губы сложились в жесткой усмешке. — Я полагал, что ты просветишь меня на сей счет. Послание было передано магической почтой в Башню Управы еще утром, было указано время, когда ты можешь появиться, так что мы тебя уже заждались. Так что это все значит?

Я видел — ему ничего не известно, кроме слов послания. Видел, как сотнику очень, до нервной дрожи в руках хочется задержать меня и допросить, применив всю силу, какая находится в его распоряжении, но он не мог, не имел права, и бессильная злость сжигала его изнутри. Давящий на его сознание запрет на вмешательство явно был передан с той же почтой.

— Какое отношение это послание имеет к тебе, светочтимый?

— Что? — Его глаза от изумления и ярости полезли из орбит. — Что ты сказал, хальд?

Молодые стражники подобрались, как по приказу. Одинаковые жесткие усмешки, одинаковая готовность к действию по малейшему жесту. Далеко пойдете, парни. Скоро будете такими же, как ваш начальник, — тупыми и недалекими кретинами с манией величия. Влияние вышестоящих заразно, как чума. Он наверняка и подбирал вас по себе, чтобы без помех творить любые темные делишки. Ладно, не мое дело.

— Если это все, то я поеду. В послании было сказано, что я должен поторапливаться.

— Погоди, погоди, хальд, — многообещающе проговорил сотник, нервно тиская рукоятку своей железяки, — погоди. Сейчас ты мне расскажешь, что к чему, и потом убирайся ко всем чертям, прямо хоть в их любимые болота, и сиди там аж до самого прихода Тьмы…

— Нет.

Крупное тело сотника вздрогнуло, он осекся. Глаза осоловели, рот приоткрылся в тупом недоумении, демонстрируя нездоровую желтизну еще крепких зубов. Пока он тряс головой, пытаясь прийти в себя от ментальной пощечины, я поторопился уехать от столь недружелюбных собеседников. Молодые стражники, заподозрив неладное, глянули на своего начальника, недоуменно переглянулись, качнули древками копий, но препятствовать мне не решились.

Ваше счастье.

Но еще долго, пока не скрылся из их глаз, я чувствовал направленные на меня неприязненные взгляды — словно по обнаженной коже спины и затылка скользили кусочки таюшего льда.
* * *

Через пару часов все-таки пошел дождь — мелкий и холодный.

Злыдень вроде как и не обратил на это внимания, продолжая ходко топать вперед. Он был сыт и доволен жизнью — редкое состояние для этого зверя. По чешуйчатой морде бежали струйки воды, кожистые щетки век сжались чуть сильнее, чем обычно, защищая от влаги антрацитово-черные линзы глаз, клиновидные уши встряхивались время от