Железные Люди в Стальных Кораблях

Но вот гавань очень напоминает древний карфагенский порт, вспомнил Хеллборн картинку в учебнике. Разумеется, античные финикийцы не злоупотребляли бетоном, а так – очень похоже. Идеально круглый внутренний бассейн; двойные ворота; ангары для кораблей, окружающие башню Адмиралтейства. Конечно, размеры даже и сравнивать смешно. Самый крошечный современный эсминец и деревянные галеры Гамилькаров и Ганнибалов…

– Любуетесь? – послышался за спиной знакомый голос.

А вот и один из них. Из Ганнибалов.

– И почему я не удивлен нашей встрече? – развел руками полковник Александр Ганнибал.

Хеллборн на всякий случай промолчал.

– Меня снова назначили на авианосец, – пожаловался пилотмитраист. – D.S.S. «Хайреддин Барбаросса». Но я надеюсь оспорить это назначение.

– Желаю удачи, – машинально ответил Джеймс.

– Взаимно, – раскланялся Ганнибал. – Всего хорошего, мистер Хеллборн. Увидимся какнибудь.

Развернулся на 180 градусов и зашагал по набережной в неизвестном направлении.

И все?! Так просто?! Он действительно не удивлен?!

Или старый знакомый решил, что появление Хеллборна на карфагенской набережной в мундире Доминации – всего лишь закономерное последствие тогдашнего заявления в вагонересторане? «Отведите меня к вашему вождю… тьфу, к ближайшему контрразведчику»?

Чертовщина какаято. Но пусть у других голова болит.

Этим вечером Джеймс вывесил на калитку заранее оговоренный условный знак. Уже совсем глубокой ночью «стрелокводитель» Гюуэчт постучал в дверь и молча и выслушал рассказ о встрече на столичной набережной.

– Это не проблема, – коротко заявил африканец. – Совсем не проблема. Забудьте. Спокойной ночи, сэр.

Как скажешь, товарищ.

– А наш корабль… – начал было Хеллборн.

– Еще не пришел. Ждите. Спокойной ночи.

«Он все так же лаконичен», – заметил Джеймс.

На следующий день снова заявилась Келли:

– Я боялась, что вы уедете раньше срока, и поэтому не хотела заранее говорить…

– Похоже, мы задержимся еще на несколько дней, – промямлил Хеллборн. «О чем это она? Раньше какого срока?»

– …завтра, тридцать первого мая, у меня день рождения. Тринадцать лет! Разумеется, вы приглашены!!!

– Ой, – Патриция была в своем новом репертуаре, – разумеется мы придем!!!

– Что мы ей подарим? – обратилась мисс Блади уже к Хеллборну, когда кадет Робинсон удалилась.

«Мисс Блади? – подумал Джеймс. – Такое впечатление, что это не мисс Блади, а миссис Хеллборн спрашивает супруга, что бы такое подарить любимой племяннице…»

«Решительно пора менять обстановку, в голову лезут совсем уже идиотские мысли», – не преминул заметить Внутренний Голос.

«Наши отношения действительно зашли настолько далеко? Должен ли я, как порядочный человек… и все такое? Или мы просто два одиноких альбионца на чужой планете?»

– Бедная девочка, она так скучает по своей сестре, – продолжала Патриция.

– Как она погибла? – спросил Хеллборн, только чтобы отвлечься от собственных запутанных мыслей.

– На маневрах, парашют не раскрылся… И всетаки, что мы ей подарим?

– Есть у меня одна идея, но придется снова съездить в город, – пробурчал Хеллборн. – Я скоро вернусь.

– Счастливого пути и возвращения. – После того ресторанчика, где распевали печальные пунические песни, Патриция совершенно не стремилась к новым визитам в Карфаген.

Старый мастер в очередной карфагенской лавочке был полон оптимизма:

– Работа не займет много времени. Возвращайтесь завтра утром, все будет готово.

Джеймс так и сделал – вернулся на следующее утро.

* * * * *

Гостей было немного – в основном одноклассники Келли из военной академии, но день рождения удался. Торт, свечи, бенгальские огни – все как у нас, отметил Хеллборн. И вручение подарков, разумеется.

– Что это? – Келли уже собиралась разорвать пакет, перевязанный ленточкой, но Хеллборн остановил ее:

– Сюрприз. Откроешь потом. – И добавил шепотом: – Маме может не понравиться.

…бенгальские огни, угощение, поздравительные тосты (в которой раз никакого алкоголя! но на этот раз – действительно уважительная причина).

– Рано вам еще, дети, – заявила строгая миссис Робинсон.

Дети? Подростки? На парочку альбионцев они взирали с ожидаемой смесью ужаса и восхищения – еще бы, настоящие ветераны, охотники джунглей и пожиратели коммунистов. Уже сегодня эти детишки носят военную форму, а что будет завтра?

«Я воюю с двенадцати лет», – мог сказать по такому поводу Аттила Кун.

Да и на родной планете Хеллборна такое случалось. В свое время Джеймс наслушался рассказов ветеранов, подавлявших Спартаковскую Германию. Конечно, эти рассказы были пропитаны слухами и легендами, но даже серьезные исследования говорили – когда спартаковская армия наконецто сдалась, в ее рядах было от 30 до 40 процентов несовершеннолетних… Но это в другом мире, а здесь? Интересно, если карфагенские легионы и в самом деле прорвутся к Кейптауну, что скажет Детям Революции товарищ Никель? Есть в этом мире чтото несправедливое, думал Хеллборн, наблюдая, как миссис Робинсон и ее сестра, тетушка Виктория, возятся с одноклассниками Келли. За что сражаются их родители? Почему хорошие люди должны убивать друг друга?

К черту! К дьяволу! Это не его война, он не должен их судить. Речь может идти о настолько застарелой ненависти и обиде, что ему просто не понять. Для него Дракония и Карфаген – всего лишь сказочные королевства, затерянные в далекой галактике, думал Джеймс, выбираясь из шумного дома под ночное североафриканское небо. При этом спугнул парочку курсантов, вздумавших целоваться на ступеньках. Дети, усмехнулся он про себя.

– Давай сбежим отсюда, – послышался за спиной заговорщицкий шепот Келли, поддержанный Патрицией. Разумеется, Хеллборн не мог отказать прекрасным дамам.

Устроившись на переднем сиденье «фаэтона», рядом с водителем, кадет Робинсон наконецто вскрыла пакет с подарком.

– Вот это да! Вот спасибо! Неужели настоящий?! – она бросилась целовать Хеллборна, и тот едва не въехал в ближайший забор. – Ой, извини.

– Самый настоящий, – отозвался Хеллборн. – С очень богатой историей. Трижды трофей.

– Да, я вижу, – кивнула Келли, изучая подарок. – Большое спасибо. Вы настоящие друзья.

На левой стороне затвора попрежнему значилось «Dem Verehrten Vizeadmiral Jan Peter van der Capellen von Generalprasident der Sachsen Mose Berger aus Dessen Heimat der Waffenstadt Suhl»; на правой добавилась новая надпись: «Келли на память от Патриции и Джеймса». Вместо аккуратно затертого «4,25 мм» на корпусе присутствовал новый калибр «5,2 мм АСР».

– Никогда не слышал о таких патронах, – признался за день до этого старый карфагенский оружейник. – Это ведь грифонская модель?

– Вроде того, – неопределенно ответил Хеллборн. – Трофей.

– Но его нетрудно будет рассверлить и переделать под стандартный малокалиберный боеприпас. Толстые стенки ствола, большой запас прочности. Заменить возвратную пружину – и вовсе пустяк. Возвращайтесь завтра утром, все будет готово.

Он отобрал золотой пистолетик у покойника Ла Бенева, прятал под подушкой в госпитале, и успешно скрыл при обыске, когда его в очередной раз взяли в плен. Ладно, хорошего понемножку. Это всего лишь кусок металла и пластика. Почему бы не порадовать хорошего человечка?

«Олифант» выбрался на пляж за северной границей ЛаМарсы. Свинцовые волны Средземного моря в тусклом свете автомобильных фар… как там писали старинные романисты? Целая коробка патронов была расстреляна немедленно – полуразрушенным песчаным замкам не поздоровилось.

– А теперь – купаться! – Келли в два счета разделась до нижнего белья и побежала навстречу прибою. Патриция последовала за ней. Навуходоносор неожиданно очнулся от своей вечной задумчивости и принялся носиться по берегу взадвперед.

«Хорошото как, – подумал Хеллборн, присаживаясь на капот. – как будто нет войны, и дом гдето рядом, и сегодня хорошо – а завтра будет еще лучше…»