Принц наемников

Они увидели Хуаниту и Курта Моргана, гуляющих вокруг большого дома, и Марк поморщился. За лето Хуанита выросла. Теперь, с причесанными волосами и в чистой одежде, она казалась такой красивой, что ему больно было смотреть на нее. Тэпс улыбнулся.

— Вижу, мой лучший ученик нашел другой интерес. Выше нос, парень, выйдешь отсюда — найдешь работу. Сможешь выбрать лучшую девушку из заключенных. Арендовать на время или просто купить.

— Ненавижу рабство! Тэпс пожал плечами.

— Ты это уже говорил. Но ты бы удивился, узнав, на что способны люди, которые так говорят, когда у них появляется возможность. Успокойся, я имел в виду купить жену, а не шлюху.

— Но, черт побери, жен не покупают! Женщины — не вещи!

Теппингер слегка улыбнулся.

— Я все забываю, какой это удар для молодого человека. Ты ждешь, что все будет так же, как на Земле. Но ты здесь, потому что был недоволен старым миром.

— Он прогнил.

— Возможно. Но ты пытался отыскать гниль. Здесь тебе ее не избежать.

В такие вечера Марку долго не удавалось уснуть.

VII

Приближался сезон сбора урожая. Боршит зацвел — тускло-красные пятна покрыли холмы и зеленые джунгли, поля гудели от насекомых. На Таните и на пятидесяти других планетах природа решила проблему размножения, как на Земле, не прибегая к инбридингу.

Жужжащие насекомые привлекали насекомоядных, а за теми шли хищники; перед уборкой урожая работы становилось немного, но приходилось постоянно караулить поля. И снова те, кто работал в доме и на производстве наркотика, выходили в поле, и Марк провел много дней с Хуанитой.

Она медленно сводила его с ума. Он знал, что она не так наивна, как кажется. Она должна была понимать, что он чувствует, но не давала ему ни единого шанса.

Иногда он не сомневался, что она его дразнит.

— Почему ты не приходишь ко мне по вечерам? — однажды спросила она.

— Ты знаешь почему. Курт всегда рядом.

— Конечно, но он… он не владеет моим контрактом. Конечно, если ты его боишься…

— Ты совершенно права, я его боюсь. Он может сделать со мной что угодно. Знаешь, что бывает, когда управляющийся рассердится на осужденного. К тому же, мне кажется, что он тебе нравится.

— Конечно. Что с того?

— Он мне говорил, что когда-нибудь женится на тебе.

— Он всем это говорит. Кроме меня.

Марк уныло заметил, что больше она не упоминает о своем намерении стать монашкой.

— Конечно, Курт единственный, кто говорил, что собирается… Марк, смотри!

Марк краем глаза заметил движение и повернул копье. Что-то неслось к нему.

— Становись за мной и беги! — закричал он. — Держись со мной на одной линии и убегай побыстрей.

Хуанита встала у него за спиной, однако не убежала, и он услышал звук ее трубы. Больше у Марка не было времени думать о девушке. Зверь был почти в полтора метра длиной, приземистый, на толстых лапах и расплющенных ступнях. Морда напоминает земного бородавочника, с четырьмя выступающими клыками; тонкий хвост на бегу хлещет по сторонам.

— Поркер, — негромко сказала Хуанита. Она стояла за Марком. — Иногда они нападают на людей. Как этот. Не шевелись: может, он уйдет.

Марк был вполне согласен оставить зверя в покое. Тот, похоже, весил не меньше его самого. А расплющенные лапы давали ему лучшую опору, чем человеку. Зверь осторожно кружил в трех метрах от людей. Марк поворачивался, все время оставаясь лицом к нему, и нацеливал копье ему в горло.

— Я тебе велел уходить.

— Конечно. Но обычно этих тварей бывает две. — Она говорила очень тихо. — Боюсь снова трубить. Хоть бы пришел Курт со своим ружьем.

И тут же послышались выстрелы. Они доносились издалека.

— Марк, — настойчиво прошептала Хуанита. — Тут еще один. Я прикрываю тебе спину.

— Хорошо. — Он не отрывал взгляда от того поркера, что перед ним. Что ему нужно? Зверь держался на таком расстоянии, что копьём не достать. Но вот поркер бросился вперед с визгом, который не способна исторгнуть ни одна земная свинья.

Марк ударил его копьем. Зверь увернулся от острия и пробежал мимо. Марк повернулся следом за ним и увидел другого, нападающего на Хуаниту. Та, поскользнувшись в грязи, упала и лихорадочно пыталась встать, а поркер несся к ней.

Марк испустил свирепый звериный крик. Он тоже поскользнулся, но удержался на ногах и с новым криком бросился вперед, ударил копьем и почувствовал, как оно погружается в толстую шкуру. Поркер толкнул его, и Марк упал в грязь. Он отчаянно держался за копье, но зверь продолжал приближаться. Острие пробило шкуру на спине и снова вышло, древко скользило между шкурой и плотью, а насаженное на копье животное надвигалось все ближе. Клыки были уже непосредственно у его мужских достоинств. Марк услышал собственный крик страха.

— Не могу его удержать! — крикнул он. — Беги! Хуанита не побежала. Она встала и воткнула свое копье

зверю в глотку, протолкнула глубже и нажала, заставляя его опустить голову в грязь. Марк встал. Он дико оглядывался в поисках второго зверя. Того не было видно, а раненый поркер ужасно визжал.

— Марк, милый, вытащи из него свое копье, пока я его удерживаю, — крикнула Хуанита. — Не могу долго его держать, быстрей!

Марк стряхнул парализовавший его страх. Клыки злобно шевелились — далеко от него, но он представил себе, как они разрывают ему промежность.

— Быстрей, милый, — сказала Хуанита.

Он дернул копье, но оно не высвобождалось, поэтому он протолкнул его вперед, обежал зверя и рванул копье в другую сторону. Древко выходило все в крови. Руки скользили, но он держал копье и бил им зверя, бил снова и снова, крича в безумной ярости:

— Умри, умри, умри!

Морган явился только спустя полчаса. А когда прискакал, они стояли, обнявшись. Когда Морган спешился, Хуанита чуть отодвинулась от Марка, но смотрела на него собственнически.

— Теперь вот как? — спросил Морган. Она ничего не ответила.

— На второе поле отсюда напала целая стая этих зверей, — сказал Курт. Голос его звучал виновато. — Убили трех мужчин и женщину. Я прискакал сразу, как смог.

— Марк убил поркера.

— Она убила. Он бы добрался до меня…

— Держитесь, — сказал Курт.

— Он наделся прямо на копье.

— Я видел, они так делают. — Морган как будто осторожно подбирал слова. — Вам придется еще какое-то время пробыть здесь. Мы потеряли четверых, и…

— С нами все будет в порядке, — сказала Хуанита.

— Да. — Морган вернулся к лошади. — Да, наверно. — И быстро уехал.

Согласно традиции Марк и Хуанита получили тушу и вечером пировали с друзьями. А потом вдвоем ушли от бараков, и их долго не было.

— Тэпс, что мне делать? — спросил Марк. Они сидели снаружи в неожиданной прохладе позднего летнего вечера. Марку казалось, что больше никогда не будет прохладно: уже почти подошло время сбора урожая. Осень и зима будут короткими, но в эти месяцы на Таните почти приятно.

— В чем дело?

— Она беременна.

— Неудивительно. Но это не конец света. Есть много способов…

— Нет. Она даже говорить об этом не хочет. Говорит, это убийство. Все этот проклятый падре. Проклятая церковь! Неудивительно, что сюда приглашают этого шута. Он внушает рабам довольство.

— Вряд ли это единственная сторона деятельности церкви, но она эффективна. Ну, а тебе какое дело? Как ты не раз говорил, ты никому ничего не должен. А в данном случае у тебя определенно нет никаких законных обязательств.

— Это мой ребенок! И она моя… ну, я хочу сказать… Проклятие! Я просто не могу…

Теппингер мрачно улыбнулся.

— Я тебе говорил, что совесть и этика — дорогое излишество. Но если ты намерен отяготить себя ими, рассмотрим твои возможности.

Ты можешь попросить у Эфигвера разрешения жениться на ней. Вероятно, он разрешит. Новый губернатор покончил с так называемым принудительным «ученичеством» детей осужденных. Твой срок скоро заканчивается. Ты будешь свободен…