Первая Солнечная. Всю власть Совету! (СИ)

Пустота космоса наполнилась светом плазмы и вспышками снарядов, выпускаемых бортовыми орудиями, вражеские корабли оплавлялись и взрывались. Их пилоты перед гибелью успевали нацелиться, посылая в сторону пилотов Лунной Академии смертоносные лучи, от которых Ян и Эйко то уходили, то подставляли наименее повреждённые части неслабо потрёпанных кораблей. Алиса кое-как отлетела в сторону – хорошо ещё, что гиперускоритель в порядке – и постреливала из рельс. Ишкуру уворачиваться было и вовсе незачем: щиты и броню “Ворона” пробить было очень непросто, да и двигатель был немного слабоват.

Битва протекала крайне удачно для звена Яна – в который раз подтвердилось правило, что все гениальное просто. Может, марсиане ожидали от него хитроумной атаки, подумал парень, уворачиваясь от выстрела какой-то модифицированной “двойки”, и потому оказались не готовы к атаке в лоб? Это казалось глупым, но, пожалуй, элемент внезапности здесь сыграл самую важную роль.

Последний корабль звена, вышедшего на оборону станции, оплавился до небоеспособности и остался кружить в космическом вакууме, пустой и неприкаянный. Ян знал, что победу праздновать рано, но порадоваться можно было: не всякий выжил бы в такой почти самоубийственной заварушке. Только он хотел объявить свою благодарность по каналу звена, как его прервал на первом же слове командир другого звена их эскадрильи, а сообщение было передано направленным лучом. Голос его был обманчиво спокоен, но звенел от напряжения: слышалось, что он держался из последних сил.

- К вам прыгают два звена! – пробормотал он. – Мы не успели их поймать! Они, кажется, направились именно в ваш сектор, так что будьте настороже! Мы тоже сейчас прибудем – у нас все “Вороны третьи”. Продержитесь там минут пять, а там их уже расколотим! Конец связи!

- Вы это слышали? – спросил Ян у членов своего звена – он начинал чувствовать себя настоящим командиром, ответственным за свои слова, поступки и жизни товарищей. – У нас сейчас будут большие проблемы, а, если у них есть мощные РЭБ-системы – придётся, возможно, даже наводить орудия вручную. Будет тяжелее, чем было сейчас, наверное. Будьте наготове, действуйте быстро и четко. На нас возложена серьезная задача.

Практически все поддержали Яна молчаливым согласием, и только Ишкур шутливо посетовал, что ему, с огромным количеством плазменных установок на его “Вороне” придётся без систем наведения тяжелее всего. Как бы то ни было, они развернулись в ту сторону, откуда был послан радиолуч, чтобы встретить врага лицом к лицу. Даже с расстояния, разделявшего звенья, были видны вспышки разгоревшегося там боя. Глядя на этот фейерверк, Ян с усмешкой представил, как они сами выглядят со стороны: пять корабликов, песчинок в необъятном пространстве, маневрирующих в поле обломков, бывших тоже когда-то кораблями, только куда более вычурными.

Через несколько минут случилось то, чего ребята ожидали с дрожью в руках, означающей уже не страх и неуверенность, а предвкушение следующего боя. За несколько сотен метров лопнуло пару десятков пространственно-временных “пузырей”, обнажая скрывающиеся под ними марсианские корабли. Оценив их, Ян присвистнул.

- Эге... – процедил он, – вот и то, чего я боялся – тут больше половины кораблей заточены под радиоэлектронную борьбу, – подумав секунду, он твёрдо начал раздавать приказы: – Быстро отходим в “пузырь” – они должны полететь за нами, но мы прибудем раньше с таким расчетом, чтобы успеть расставить “сетки” и поймать их. Было бы идеально, если бы второе звено тоже было тут, но что есть, то есть, поэтому... Резко оттапливаем!!! Эйко, вылезь за их оптимальную дальность! Алис, за мной, туда же! – раздав приказы команде, он неуверенно добавил про себя: – Надеюсь, это сработает.

Судя по всему, эти марсианские пилоты были из какого-то спецподразделения-отстойника, куда набирали “особо одаренных” – оба звена, не подумав о банальных правилах стратегии нападения, полетели напрямую за ними, заходя в пузырь принудительно выпрямленного времени. Естественно, Ишкур, развернувшись на подлете, вполне успешно смог отстреляться: шесть-семь врагов, как им и полагалось, смыло из реальности шквалом плазмы. Залпы же “Канюка” были почти так же точны, но из-за меньшего количества орудий их стрельба не увенчалась таким заметным успехом: вдвоем Ян с напарницей успели только просадить щиты четырем врагам, как раз тем, которых прибил затем Ишкур. Это было отличным показателем, если принять во внимание неработающие сенсоры.

- Да, с “Ловчим” такое бы не прокатило, – расстроился Ян – в него пару раз попал преследующий противник. – Черт! Щит совсем отказал, на броне уже лечу!

- Я вижу, помогаю, как могу, откачиваю, не видно, что ли? – откликнулась Аразу. – И... меня захватывают! Так-с, Эйко, усиль-ка мощность глушения.

- Сейчас... – в радиоканале послышалось приглушенное шипение, прерванное довольным голосом капитана эсминца: – Перегрев пошел... ага, они потеряли цель! Подлетаю на оптимальную дальность!

“Стервятник” завис на месте, оставаясь в тылу команды и чиня едва держащиеся одним куском корабли, а остальные, потихоньку восстанавливающие боевые качества, начали быстро сближаться с группой противника.

“Ворон”, находящийся рядом с диз-зондом, начал стрельбу из всех орудий, по-видимому, через кси-стекло кабины противнику. “Канюки” же стали кружиться, как хищные птицы, вокруг центра скопления противника, уворачиваясь одновременно и от своих, и от чужих ударов, да ещё и стараясь попасть по врагу. Работка им выдалась что надо: черную пустоту расписывали, как раскраску, бело-голубые шары и алые лучи. Эта картина была красивой и захватывающей, но только со стороны: пилоты понимали, что столкновение с хоть чем-то из этого означает не водоворот красок, а смерть.

– Где уже там подкрепления?! – возмутилась Аразу, – у меня реактор еле держится, а вас ломают и ломают, энергии осталось меньше тридцати процентов! Можете ещё хоть что-нибудь сделать?!

Неожиданно каналы захвата расчистились от уже становившихся незаметными помех. Ян и Алиса мгновенно воспользовались этим, перехватив инициативу в свои руки. Фокусируя огонь на одних и тех же врагах, пилоты за пару залпов снимали по вражескому кораблю. Двигатели “Канюков” оставляли за собой голубоватые светящиеся следы медленно остывающей из-за отсутствия тепла в вакууме плазмы, выглядевшие так же завораживающе на черном фоне, как и “хвосты” комет. Ян с включенной форсажной камерой пролетел борт о борт с одним из последних врагов и чуть не высек искры из его бока, заодно сделав по нему залп. Пилот стал было разворачиваться в сторону недобитого противника, чтобы последний раз “укусить” его, но тот был взорван кем-то издалека.

- Всё, мы здесь! – раздался по радиоканалу чей-то незнакомый мужской голос.

- “Третьи”, вы припёрлись наконец?! – неверяще спросила Аразу. Она, кажется, знала этого парня, кем бы он ни был.

- А кто же ещё? Другие на такое расстояние не достанут! – довольно ответил звенный.

Общение шло во время достаточно напряженного боя, потому и ограничилось только этими фразочками. Ян на пару с Алисой ловко огибал вражеские корабли, запутывая их пилотов и расстреливая двигатели, лишая их возможности уйти: в парне проснулась солдатская жестокость, и он намеревался не оставлять ни одного врага в живых.

Благодаря тому, что вредные “Канюки” полностью перехватили внимание марсиан, “Вороны” с легкостью могли их обстреливать. Разогнанные до огромных скоростей металлические болванки разрывали на части незащищенные экранами корабли, но были вовсе не так эффективны против щитов; по правде говоря, они вообще не причиняли им никакого вреда, так как предназначались исключительно для разрыва обшивки.

Именно из-за этой их неприятной особенности каждый корабль, вооруженный рельсотронами, а их в Земном Флоте становилось все больше, обычно заряжался наполовину титановыми, наполовину снарядами с магнитными ловушками, заполненными плазмой; последняя при ударе взрывалась и таким образом распространялась, мгновенно разрушая щиты. Впрочем, по неведомым причинам эти “Вороны” были вооружены чисто металлическими снарядами.