Кузницы Марса. Трилогия (ЛП)

Люди Империума ещё не познали всего ужаса расы тиранидов. Немногие могли поверить, что такая невообразимая угроза могла существовать во владениях Императора, и ещё меньше слышали что-то большее, чем панические истории, пересказанные из третьих или четвёртых уст. Только когда одна за другой планеты Пыльного пояса замолкали, начали кое-что понимать об ужасающей природе хищников из другой галактики.

Заняться расследованием направили системные мониторы, но о них больше никогда не слышали, и только когда полуфлот во главе со старым линкором типа “Апокалипсис” столкнулся с авангардом тиранидов, стал ясен масштаб угрозы. Всего два корабля спаслись и доставили предупреждение на Бронтиссу, но для большинства населения было уже слишком поздно. Полки Имперской гвардии из соседних систем и путешествующие контингенты космических десантников Экзорцистов, Серебряных Спектров и Кровавых Ангелов были направлены встретить угрозу.

Целый легион титанов шагал по поверхности Бронтиссы, и пока собиралась военная мощь Империума, её население спасалось миллиардами, поддавшись панике планетарного масштаба. Каждый способный выйти на орбиту корабль поднялся в небо с забитыми под завязку беженцами трюмами и коридорами, и тысячи погибли в давке, спасаясь в панике с обречённого мира. Ещё больше погибли в небесах над Бронтиссой, переполненных сталкивающимися судами, пытавшимися проложить путь, не обращая внимания ни на порядок, ни на безопасность.

Кричащая орда космических кораблей вырвалась на высокую орбиту, но тираниды не были узконаправленной массой безмозглых дронов. Они уже пожирали имперские миры и извлекали уроки из каждой резни. Весь космос вокруг Бронтиссы был буквально засеян миллиардами и миллиардами биоорганизмов. Некоторые были смертельно умными охотниками-убийцами, столь же огромные, как имперские линкоры и напоминавшие раковины со щупальцами. Другие были немногим больше, чем органическими минами, собиравшимися в плотные споровые облака, чтобы повредить убегавшие корабли и не спеша сожрать. Космос вокруг Бронтиссы превратился в орбитальное кладбище, вращавшуюся металлическую пустошь покалеченных космических кораблей. Те, кому повезло, умерли быстро, когда их суда лишились атмосферы и кислорода, но некоторые продержались достаточно долго, чтобы их корабли взяла на абордаж и наводнила шумная армия плотоядных монстров.

Робаут привёл “Ренард” на Бронтиссу, чтобы восстановить контакты с одним из системных картелей, разнородной организацией, которая занималась всем от нелепо переоценённых предметов роскоши до незаконных наркотиков и нелегальных реликвий сомнительного происхождения. Он поддерживал минимальные деловые отношения с главами картеля, но почил их старый патриарх, и следовало оказать надлежащее почтение недавно назначенному преемнику.

Это обернулось мучительной неделей принудительных формальностей и безвкусно пышных театральностей, но Робаут терпел ради огромных сумм этих клиентов в своих закромах. Но когда появились слухи о приближающейся ксеноугрозе, Робаут лучше всех знал правду об этой ненасытной расе ксеносов. Все в Ультрамаре знали о тиранидах и невообразимом масштабе опустошения, которое они несли.

Предупредив всех своих знакомых покинуть Бронтиссу, он поднял “Ренард” с поверхности планеты среди паникующей армады, несколько раз едва не столкнувшись с другими кораблями и проскочив в непосредственной близости от пустотных щитов системного монитора, что являлось грубейшим нарушением всех правил полёта. Это было опасное бегство, которое потребовало немалых навыков пилотирования от Робаута и Эмиля, но они вырвались в открытый космос, прежде чем завершился неожиданный фагоцитоз планеты.

Прямо перед тем, как прорваться сквозь закрывавшуюся ловушку биоорганических кораблей и орбитальных споровых мин, Робаут увидел попытку капитана “Бесконечной Терры” Макра Райнера спасти осаждённое судно, которое как тот считал, перевозило его жену и дочь. Робаут только мимоходом был знаком с Макром и знал его, как перевозчика средней руки, но ему нравился дух человека и готовность лететь куда угодно.

“Бесконечная Терра” не могла маневрировать из-за обосновавшихся на внешнем корпусе паразитических полимерных побегов от взорванной споровой мины. Векторные двигатели забила пенистая биомасса, а пустотные щиты вышли из строя из-за атак десятков существ-жуков с зубами, напоминавшими буры. Корабль, на котором, по мнению Райнера, находилась его семья, был гораздо меньше – грузовой лихтер, способный покинуть орбиту, но не более того. Не пригодный к долгим полётам внутри системы и не обладавший варп-двигателями кораблик не мог надеяться сбежать от стремительных пожирающих тварей конической формы, которые висели на хвосте, и Райнер знал это.

Широко открыв носовой грузовой отсек, он полетел сквозь верхние пределы атмосферы Бронтиссы – уже бурлящей коварными микроорганизмами тиранидов, пожиравшими кислород и азот – и попытался проглотить грузовой лихтер. Учитывая, что оба корабля двигались на достаточной скорости, чтобы покинуть орбиту, неминуемый взрыв увидели даже на поверхности планеты, мгновенную вспышку, напоминавшую миниатюрное солнце, затем исчезнувшую в искажённой цветовой гамме атмосферы.

Ударная волна расшвыряла немало организмов, устремивших свои элементарные чувства на “Ренард”, и хотя Робаут не слишком хорошо знал Райнера, он считал себя в долгу перед коллегой по космическим путешествиям.

Позже Робаут узнал, что семья Райнера находилась на другом корабле, которому посчастливилось избежать ужаса эвакуации, и разыскал их, чтобы рассказать о героической смерти капитана. Дочь Райнера вернулась на Анохин вместе с Робаутом, и они заключили взаимовыгодные деловые соглашения, которые продолжались, пока её корабль не обнаружил спасательную капсулу “Томиоки”, и Робаут не ухватился за возможность жить за границами Империума.

Вспоминая момент, когда “Бесконечная Терра” исчезла в иссушающем ядерном огненном шаре и, наблюдая за приближавшимся “Ренардом”, он задумался, не совершил ли серьёзную ошибку, попросив Эмиля повторить тот манёвр. Возможно, но было уже слишком поздно что-то менять.

Робаут щёлкнул переключателем, активируя вокс корабля.

– Всем держаться за что-то, – произнёс он. – Нас может слегка потрясти…

Смотреть на быстро приближавшийся собственный корабль, пока привязь удерживала шаттл на месте, было всё равно, что смотреть на огромный мегаорганизм, который, поднимался из тёмных океанских глубин и широко распахнул челюсти, собираясь проглотить крошечный кусочек, даже не понимая, что перед ним. Это всё равно, что пуле залететь назад в ствол, и было столь же опасно, сколь и звучало.

Голос Эмиля раздался из вокса “Ренарда”. – Пора, капитан, выжми из этих двигателей всё.

Робаут повернул до упора регулирование тяги, выпуская энергию в опасном объёме, учитывая непосредственную близость другого корабля. Шаттл накренился, и внутренняя сила тяжести выросла, когда мощное ускорение пыталось разорвать электромагнитную привязь. Робаут оглянулся на пиктеры, показывающие, что происходит со стороны кормы, и испытал воистину утробный ужас, увидев огромную пасть “Ренарда”, которая заполнила затуманенный помехами экран, и в этот момент носовая волна перемещённых нейтронов врезалась в корпус шаттла.

Изображение исчезло в шквале статических помех, и “Ренард” проглотил шаттл в носовом трюме.

Робаут боролся за сохранения контроля, пока огромная махина “Ренарда” перекусила привязь и отправила орущий поток обратной связи в корпус “Сперанцы”. Возникший взрыв почти мгновенно исчез. Двигатели шаттла заполнили грузовой трюм “Ренарда” кипящей лавиной плазменного огня, и всё, что не вынесли сервиторы экипажа, обратилось в пепел. Только мгновенное развёртывание систем пожаротушения помешало огню прожечь задние переборки и опустошить остальной корабль.

Плазма сожгла эти системы, но они успели сделать свою работу. Шаттл врезался в заднюю переборку грузового отсека и смягчённый жаром металл прогнулся, как расплавленный воск, прежде чем инерция “Ренарда” сокрушила двигатели и пустые задние отделения шаттла, сложив их, словно раздвижную переборку. Огонь вырвался из разорванных топливопроводов и хотя уже почти весь воздух был выкачан вентиляционными системами, вспышки света и небольшие островки горящего фосфора прожили ещё несколько ярких секунд, пока кислородное голодание не убило их.