Мир пауков. Маг и Страна Призраков

Атмосфера все более грузнела от пара, с шипеньем рвущегося из щелей в тротуаре; на лице оседали капельки влаги. У пара был характерный запах сахарной ваты; впрочем, ощущались и другие оттенки. При глубоком вдохе различался, например, упомянутый Гереком запах роз, да и много чего еще. Видимо, так Маг компенсировал своим подданным их обитание в этом унылом краю. Дурман, да и только.

Вместе с тем все это странным, таинственным образом очаровывало. Иллюзии — и слуховые, и зрительные — Найлу доводилось испытывать и прежде, взять ту же Дельту. Однако там была некая гипнотическая сила, исходящая от растений. Иллюзии же Страны Призраков фактически созданы самим Магом. Что, интересно, кроется в их основе: какая–нибудь примесь в пару? Вибрация, исподволь действующая на мозг?

Гельбы остановились у особняка Тифона; распахнул ворота стражник. Фонтан во дворе, стоило гостям войти, взметнулся выше, словно приветствуя блеском своих радужных переливов. Найла в очередной раз пробрал безотчетный восторг.

Навстречу с бокалами чего–то оранжевого на подносе вышла Ката. Гостям она была искренне рада (наверное, наскучалась тут одна); по–кроличьи выступающие зубки лишь придавали ей трогательного обаяния. Еще утром Найл счел ее хоть и не красавицей, но вполне привлекательной. Теперь же она смотрелась просто восхитительно — даже мелковатый подбородок не помеха.

Герек, легонько зажав ей мочку уха, шутливо сказал:

— Ты нынче просто раскрасавица!

«Да что я, — зарумянясь от удовольствия, телепатически ответила Ката. — Это все машины карвасида».

Вот так штука. Оказывается, существование иллюзоров ни для кого не секрет?

После тоннеля второго уровня ужас как хотелось пить. Осушая бокал, Найл подумал: если уж видеть девушку, то лучше во всей красе и привлекательности, чем наоборот. В конце концов, когда влюбляешься, разве не то же самое?

У себя в комнате на кровати он увидел аккуратно сложенную чистую тунику. Сшита она была из ткани погрубее, чем привычная Найлу одежда, но он решил принять подарок. Туника некоторым образом напоминала ему о цели пребывания в Стране Призраков. Примерно через полчаса, перед уходом из особняка, Найл спросил:

— А Тифон сюда вернется?

— Нет, — ответил Герек. — Он будет во дворце до утра.

«Быть может, мне лучше остаться здесь?» — спросил капитан.

Найл понял: ему неуютно от мысли, что придется целый вечер провести среди сборища двуногих.

— Нет–нет, — поспешил сказать Герек. — Карвасид тебя хватится.

Ката, стоя у дверей, печально смотрела на Найла.

«Везет вам: во дворец приглашают, — вздохнула она. — А я там никогда не была».

— Может, выхлопочешь ей приглашение? — спросил Найл, когда они с Гереком усаживались в повозку.

— Что ты! — Тот даже опешил. — Слуги туда ни ногой.

На подъезде к реке Найл подивился числу упряжек, моноциклов и толпам пешеходов на тротуарах. Бирюзовые воды реки и те, казалось, разделяют приподнятую атмосферу праздника. Недоумение вызывала лишь дивная для такого случая тишина. А впрочем, это не так: собравшиеся вовсю общаются телепатически.

— Что за люди приглашены во дворец? — осведомился Найл.

— Разные. Там и почетные граждане, послужившие на благо города. Хватает гостей с обоих уровней — учетчиков, администраторов.

— А рабочие есть?

— Да, по одному от каждой фабрики. Передовики производства.

— И для чего весь этот прием?

— Два раза в год все управляющие выступают с отчетом на общем собрании. Сейчас оно как раз заканчивается.

— А председательствует карвасид?

— Нет. Он вообще–то не любит иметь дело с людьми. За него с народом общается Тифон. Карвасид появится позже.

Они свернули на дорогу, ведущую непосредственно к дворцу, зеленый фронтон которого был залит ярким светом. Полукруглые арки, величавые колонны — все это придавало ему сходство с античным храмом. Сама дорога состояла из крапчатого песчаника — или же какой–то разновидности бетона, судя по гладкости и отсутствию швов. На расстоянии пятисот метров впереди находилась развилка, в центре которой росло темное дерево со стволом в три обхвата. Напоминающая водоросли листва мягко светилась в окружении фонарей. Большие сучья казались вырубленными из камня.

— Что это за дерево?

— Это не «что». Это калинда, ее карвасид посадил перед тем, как основать город.

Герек улыбнулся, как бы давая понять, что не винит гостя за невежество.

— И откуда оно?

— Из Дола Благодарения.

Когда они вскоре проезжали по развилке, Найл почувствовал исходящую от дерева силу — такую, что мурашки по коже.

— О! — удивился он. — А что там делают женщины?

Под деревом, почти скрытые свисающей листвой, к стволу прижимались несколько женщин, словно пытаясь его обнять.

— Надеются зачать. Они верят, что у этого дерева магические свойства.

Дорога, ведущая от развилки к дворцу, впечатляла уже тем, что была во всем городе, пожалуй, единственным подъемом. Вдоль нее выстроилось по меньшей мере сто упряжек с гельбами. Герек же без остановки проехал мимо них по подъемному мосту через ров и дальше, через двое ворот, к распахнувшим свои огромные створки бронзовым дверям. Что и говорить — Маг явно любил и умел производить на своих подданных впечатление.

Невдалеке наблюдалось что–то вроде пробки: две упряжки сцепились колесами. На глазах у Найла из ворот вышли два на редкость рослых (под три метра) типа — огненно–рыжие, с мрачными угловатыми лицами и большими ушами. Решимость, с какой они шли, не сулила попавшим в передрягу ездокам ничего хорошего.

Верзилы зашли с боков, и каждый, подняв, дернул повозку на себя. Сорванные с осей колеса покатились с холма, а потерявшие устойчивость транспортные средства опрокинулись, сбросив ездоков — две степенные четы. Твердым, но понятным жестом бедолагам было указано, куда следовать: прочь отсюда. Даже с двадцати метров было видно, что виновники (они же, получается, и жертвы) пребывают в глубоком шоке. Дамы — обе в вечерних нарядах — готовы были разрыдаться.

— Мы ничего не можем для них сделать? — вполголоса поинтересовался Найл.

— Увы, исключено, — мотнул головой Герек.

— Но у тебя же столько полномочий.

— Не во дворце. Тут вон кто заправляет. — Провожатый исподтишка указал на рослого, с выпяченным подбородком усача в мундире, который при виде Герека приветственно помахал — Джелко, начальник дворцовой стражи. Но и он не осмелится проявлять куртуазность, а тем более предвзятость. Видишь ли, каждый должен руководствоваться законом. Поживешь здесь несколько дней, сам убедишься.

Обе злосчастные четы спускались с холма. Найл проводил их жалеющим взглядом; даже самому участвовать в торжествах как–то расхотелось.

В большом внутреннем дворе руководили расстановкой повозок те двое верзил. Делали они это довольно грубо, не терпя никаких пререканий. Тереку великаны, отдав честь, милостиво позволили оставить колесницу в отдельном дворике, что направо. Один хотел было допросить паука — дескать, кто допустил и так далее, — но, вовремя что–то сообразив, отошел.

Найла эта показная учтивость не тронула; в памяти все еще были четверо несчастных, изгнанных, считай, ни за что ни про что.

— Почему они такие грубые и спесивые? — спросил он у Терека.

— Работа такая: порядок поддерживать, — невозмутимо ответил тот.

Вблизи было видно, что камень, из которого построен дворец, похоже, искусственного происхождения. Как и материал дороги, он был в темную и светлую крапинку. Стены состояли из ровных (метр на полметра), тщательно отшлифованных блоков — честно говоря, вид более респектабельный, чем у сложенного из черного мрамора дворца Смертоносца–Повелителя.

Сойдя с повозки, через ближнюю дверь они прошли в подобие канцелярии, с письменным столом и стеллажами — в сочетании с шершавой зеленью каменных стен картина достаточно нелепая.

— Это кабинет Тифона, — пояснил Герек, жестом предлагая располагаться. Найл сел в удобное кресло за столом, в то время как Герек, открыв стенной шкаф, достал графин с золотистым вином и стаканы.