Остроги. Трилогия (СИ)

Самара явно заговаривался. Мариша участливо смотрела на него. Ашот хихикнул в кулак. А Дан откровенно позлорадствовал и сразу же устыдился недобрых мыслей. Самара – боец их группы, он уже «варяг», и его надо воспринимать именно так. А своим Данила зла не желает.

– Мои подчиненные. Мои…

– Отлично, полковник, – перебил Самару командир «варягов». – Думаю, все и так уже поняли, что вы имеете в виду. Ашот, остаешься за главного.

– О! – Толстяк навел указательный палец в небо. – Главный! Это мне нравится.

– Ну и отлично. Будешь охранять трактора́.

Мариша тихонько хихикнула, а потом откровенно рассмеялась, глядя на растерянное лицо Ашота, на его возмущенно задранный нос.

– Э, командир, слушай! Так нельзя! Я – воин, а не сторож! Я – доставщик, в конце концов! Я…

Гурбан не собирался вступать в диалог с толстяком. Он просто ему улыбнулся, как обычно, очень ласково – так, что мороз по коже. Ашот сразу же заткнулся и обиженно засопел. Разобравшись со сторожем, командир предложил «варягам» взглянуть на карту, запомнить расположение улиц, прилегающих к району сосредоточения. Чем все и занялись. Дану и Марише хватило одного взгляда, чтобы картинка четко отпечаталась в мозгу и при желании тотчас всплыла перед глазами – у них ведь память профессиональная, то есть специально развитая, спасибо преподам Училища. А вот Фаза пару минут хмурился, шевелил губами и закатывал глаза.

Ашот шепнул Дану на ухо:

– Сейчас затылок чесать начнет.

Так и случилось – сдвинув пилотку на лоб, великан принялся усердно скрести темечко, будто таким нехитрым способом надеялся впихнуть знания в мозг. Слизень его при этом недовольно шевелился.

Полковник тоже взглянул на карту да так над ней и завис – торкало от «тоника» его не по-детски.

– Ашотик, ты с дозой не переборщил? – задумчиво глядя на Самару, спросила Мариша.

– Плюс-минус пара миллиграммов – какая разница? – подмигнул ей толстяк.

*

Дальше – пешком. Проходя через арку, Данила обратил внимание на граффити: здоровенный кирзач, наступивший на человеческое лицо – знак очередной группировки вольников. Надо смотреть в оба. В униформе и с раскрашенными гримом рожами «варяги» – вылитые зомбаки. Чего доброго пристрелят их, не спросив, как звать-величать.

– Слышь, Маркус, это чей знак? Чьи тут Территории?

– Да так, есть одни уродцы. Считают, что живут в лучшем из миров. Наслаждаются, суки.

– Это как?

– Трахают и убивают все, что движется.

– И зомбаков трахают?

– Зомболюдей уж точно, об остальных не скажу, не слышал.

Дана передернуло от отвращения. Заниматься

этим

с зомбочеловеком – все равно что с куском сырого окровавленного мяса. Даже хуже.

Гурбан поравнялся с ними:

– Отставить разговорчики. Что бы ни случилось, молчать. Говорить за всех будет полковник Самара. Эй, полковник, задача ясна?

Самара часто закивал. Глаза его заблестели от умиления – мол, какая честь оказана, благодарю за доверие, постараюсь оправдать. Гурбан покачал головой. Не нравилось ему поведение полковника, но выбирать не приходилось.

– Это, командир… – Самара впервые так назвал Гурбана. – А еще есть лекарство? Ну, «тоник»? А то у меня упадок сил. Надо добавить. Как говорят у нас в Ленинграде, между первой и второй промежуток небольшой.

– Отставить! – отрезал Гурбан.

– Есть! – Самара молодцевато щелкнул каблуками.

Дан хотел сказать ему, что вторая доза уже была, но вспомнил о приказе командира. Молчать так молчать, пусть полковник за всех отдувается.

А отдуваться тому пришлось уже на следующем перекрестке.

Потому что пришли.

Всю улицу тут, насколько хватало взгляда, занимали зомбаки. Они сидели на асфальте, стояли в колоннах, слонялись без дела и жадно хлестали из фляг воду. Их было много, очень много. Из окон соседних домов торчали стволы пулеметов. На крышах сидели снайперы, увидев которых Самара удивился: разве программа Стерха на такое способна? Тут и там дымили походные кухни на колесах, повара-люди зазывали отведать кашки, но солдатики-зомбаки не спешили с мисками.

– Какая каша, мяса им надо. – Самара хохотнул. – Уж я-то видел, еле ноги унес, спасибо младшему сержанту Белоусу. Хороший парень, кстати. Отличник боевой и политической подготовки. Грибы желает выращивать, но я буду рекомендовать его на сверхсрочную, мне нужны такие бойцы. И Ашота буду рекомендовать, и Данилу, и…

Полковник нес полную чушь. И с этим человеком во главе «варяги» должны пройти мимо тысяч питерских зомбаков?! Дану стало не по себе. Марише, судя по расширенным зрачкам, тоже. Глаза Маркуса скрывал капюшон, Фазе было по фигу, а лицо Гурбана окаменело, стоило только приблизиться к первому ряду зомбаков.

Дан поймал себя на том, что непроизвольно копирует повадки питерских бойцов. Он – свой среди чужих. Лицо Мариши тоже перекосило. Повезло, что Ашота рядом нет, а то он обязательно что-нибудь ляпнул бы по поводу. А ведь жизненно важно скорчить отрешенную морду, дабы ни один из зомбаков, взглянув на тебя, не усомнился в твоей зомбачьей сущности. Типа «варяги» – никакие не «варяги» вовсе, а отделение, ведомое офицером.

Кстати, насчет офицера.

Отделившись от «варягов», Самара двинул к бойцам, что сидели на корточках, уперев костяшки кулаков в асфальт. Бойцы – десятка полтора зомбаков – разве что не ухали, не почесывались и не выискивали блох у соседей. В остальном же – вылитые обезьяны, хоть и в униформе. Отсутствие подзарядки давало о себе знать. Их запрограммированные личности деградировали не по дням, а по часам, если не минутам. Автоматы сиротливо лежали на асфальте, вещмешки тоже.

– Встать! – рявкнул Самара.

Зомбаки посмотрели на него кровью налитыми глазами и нехотя подчинились. У одного из них при виде полковника началось обильное слюноотделение – во рту словно трубу прорвало.

– Так, что тут у нас? – Самара остановился в шаге от самого крупного зомбака. – Что это за внешний вид?! Почему пуговица расстегнута?! Застегнуть!

Не дожидаясь выполнения приказа, полковник подступил к тому зомбаку, что обильно протекал.

– Так-с, – сказал он. – Пуговица застегнута. Верхняя. Отлично. Благодарю за службу! – И, уже развернувшись, не глядя, похлопал зомбака по плечу.

Дебильная рожа зомби исказилась, вмиг превратившись в оскал хищника. Обнажились гнилые зубы и белесые десны. Зомбак зарычал, его резцы клацнули в воздухе там, где мгновение назад была ладонь Самары.

– Как я с ними, а, командир? – Полковник даже не заметил, какой опасности только что подвергся, как не заметил и Фазу, обнявшего голодного зомбака, а затем отпустившего его с переломленным хребтом.

Соблюдая условленное молчание, Гурбан оттопырил большой палец.

– За мной, друзья мои! – Полковник театрально взмахнул рукой и двинул напролом через огромный лагерь питерской армии.

«Варягам» ничего не оставалось, как отправиться следом, уповая на то, что он больше ничего не отчебучит.

Рожи, морды, перекошенные лица… Ногти, которые правильней назвать когтями. Вонь немытых тел. Даже униформа и оружие на плечах не могли обмануть – «варягов» окружали вовсе не люди. С бэтээра, высунувшись по пояс из люка, их проводил долгим взглядом настоящий человек. О том, что он таки человек, говорили его намыленное лицо и опасная бритва, пласт за пластом снимающая с лица пену. Данила напрягся, ожидая, что человек вычислит московских диверсантов или хотя бы окликнет Самару, но ни того, ни другого не случилось – человек был занят личной гигиеной, что при царящем вокруг безобразии особенно похвально.

Оружия в лагере зомбаков было не то чтобы много, но очень-очень много. Целые штабеля ящиков под брезентовыми навесами. Автоматы, гранатометы, взрывчатка… Столько взрывчатки Данила за всю свою жизнь не видел. Питерцы что, решили сровнять с землей десяток кварталов? Типа старый мир снесем до основания и на его осколках построим новый? Это вполне в духе коммунаров, только вот не очень понятно, зачем разрушать что-то так далеко от родного острога… А потом Данилу осенило. Все эти динамитные и тротиловые шашки нужны для того, чтобы уничтожить Стену Московского острога. Зомбаки проделают в ней проходы, а то и попросту снесут целые сектора. Дан не сразу до этого додумался по одной простой причине. Разрушить Стену – это самое кощунственное в дивном новом мире. Его мозг отказывался принять очевидное.