Вселенная Риддика

– Попробуй гору сам.

Риддик провел ладонью по гладкой поверхности и мгновенно почувствовал смертельный холод, который через руку впился жалом в самое сердце, в голову, влез ледяными пальцами в живот. Это было настолько знакомо и настолько неожиданно, что Риддик ударил поверхность пальцами. Гладкая поверхность стала рельефной, и пальцы застряли в углублениях.

Риддик отдернул руку и отшатнулся. Воспоминание резануло острым лезвием.

– Что? Что это? Что ты мне показываешь?

Он повернулся к женщине.

И открыл глаза.

Глава 5

Странное всетаки чувство. Знать, что находишься глубоко под землей и одновременно видеть далеко внизу, будто из корабля, планету.

Риддик стоял, облокотившись на поручни, и смотрел, смотрел, смотрел…

Еще несколько минут назад он метался по галерее, не в силах остановиться. А потом накатила эта непомерная усталость. И разом вспомнились все непонятные сны и эти звуки на самом пределе слышимости, которые будто вибрировали внутри. А еще это чувство. Оно было непривычно теплым. Цепляло душу и заставляло ее замирать. Заставляло ее болеть и на чтото надеяться.

«Может, это место и мой дом. Но всё, что я помню, это огонь и выжженные земли… – думал он, пытаясь заставить сердце биться холодно и ровно. – Зачем мне показали планету? Чего опять от меня хотят?»

Как он устал от всех этих цивилизованных мест, от людей, живых и мертвых. Как ему не хватало свободы черного космоса, усеянного яркими точками звезд, цветными туманностями, плотными облаками переливающейся радиации, узкими зелеными и фиолетовыми лентами излучений и прочей красотой! Где всё было просто и понятно.

«Люди, они везде одинаковые. Сначала просят о помощи, а потом назначают награду и натравливают наемников».

Он закрыл роллеры и осмотрелся. Из галереи было два выхода. За дверью справа находилась библиотека, где его ждали Роберт и Гера. За дверью слева…

«Мне нужен всего лишь один маленький кораблик. И не говорите мне, что их здесь нет!»

Он подошел к двери слева и хотел было открыть ее, но услышал голоса.

Судя по звукам, которые отражались от стен и гулким эхом перекрывали друг друга, с той стороны находился еще один огромный зал. Людей, собравшихся там, было много, они спорили друг с другом, кричали и угрожали.

Риддик прислушался.

– Он преступник, каторжник и убийца!

– Да, но может быть он последний оставшийся воин из высшей касты. Фурии понадобились десятилетия, чтобы обнаружить его. И безумное количество энергии, чтобы доставить сюда.

– Эти ваши воины, – произнес ктото с сарказмом, – они все были сумасшедшими! И требовали от Совета невозможного!

– Эти сумасшедшие воины, как ты их назвал, переселялись на колониальные планеты и, жертвуя собой, защищали эти планеты до последней капли крови, так, что каждый раз захватчики думали, что уничтожают саму Фурию! Благодаря их жертве, мы выжили!

– И, тем не менее, чтобы разрешить Риддику быть здесь, нужны доказательства, что он не присягнул в верности некромангерам. Или вы забыли, что он седьмой Лордмаршал? – прогремел чейто голос. А потом ктото со злобным ехидством добавил: – А что если он, получив знания о Фурии, приведет сюда свою армаду!?

– Он «фурианский жемчуг»! Вот лучшее доказательство его верности!

– И вы хотите, чтобы он отдавал здесь приказы?

– Приказы воинов высшей касты не обсуждаются! Потому что, это приказы самой Фурии!

– Кто теперь в это поверит?

Риддик хмурился, пытаясь разобрать слова и понять, о чем говорили за дверью. Потом он услышал шум. Люди вставали и уходили из зала. Когда все стихло, он услышал:

– Вы можете осуждать меня, оспаривать мои решения. Но я буду до конца против того, чтобы посвятить Риддика в проект Магнус6 и показать ему Фурию. Для меня он седьмой Лордмаршал. Некромангер. Враг!

Риддик толкнул ладонью дверь и вошел в зал. Везде был белый цвет и Риддик со стоном зажмурился.

– Белый цвет… – проворчал он. – Для меня белый цвет – это цвет боли. И цвет непозволительной роскоши.

Надев очки, он посмотрел на мозаику на потолке с изображением исторических событий, потом посмотрел в глубину зала, где в полном одиночестве на возвышении в центральном кресле сидел человек, и сказал:

– Но роскошь можно обозначить подругому. Взять хотя бы Тронный Зал на моем флагмане. Он выглядит куда более вычурней и помпезней, со своими многоярусными балконами, колоннами, лестницами, статуями и троном. Один пульт управления Монументами чего только стоит…

Старейшина Совета подслеповато прищурился, пытаясь разглядеть того, кто вошел в зал со стороны смотровой галереи и теперь идет к нему.

«Наверное, это Роберт, – подумал он, а потом, совершенно неожиданно для себя, узнал вошедшего человека, и тут же почувствовал страх, глубокий, животный, который сделал его тело ватным и абсолютно непослушным. – Бог мой! Это он…»

Старейшина вцепился в кресло и упрямо сжал челюсти, пытаясь вернуть контроль над телом.

«Я никому не позволю командовать здесь и забрать у меня всё, к чему я так долго шел!»

Но чем больше он пытался контролировать себя, тем сильнее сдавливало шею, будто горячим обручем, тем шире он открывал рот, хватая воздух и задыхаясь, тем ниже сползал с кресла.

Риддик наклонился над старейшиной, взял его за ворот, притянул к себе и тихо спросил:

– Что воины требовали от Совета?

Старейшина закрыл глаза и, чувствуя дыхание Риддика на своем лице, затряс головой.

– Не заставляй пытать тебя. Я умею это делать.

– Они требовали убрать защитный купол…

Риддик отпустил его одежду, и старейшина, весь в липком поту, с белой пеной у рта, упал в кресло, теряя сознание от нахлынувшего напряжения и страха.

Какоето время Риддик стоял и смотрел вперед себя, не видя ничего, размышляя. Потом он вернулся в библиотеку.

– Где Гера? – садясь в кресло, спросил он у Роберта.

– Ушла наводить в баре порядок.

Риддик кивнул: наверху остался залитый кровью бар.

«Наверное, надо о чемто спросить Роберта. Но о чем?» – подумал он.

Роберт деликатно молчал, справедливо полагая, что Риддик находится под впечатлением от увиденного, и с нетерпением ждал, когда тот начнет задавать вопросы.

– Расскажи, о чем считаешь нужным.

Роберт приготовил длинный рассказ о том, как шесть тысяч лет тому назад в Галактике неожиданно разразилась чудовищная война, в которой все до единой расы устроили жестокую резню за мировое господство, покоряя отсталые народы, воюя друг с другом за технологии и новые территории. Как флот некромангеров вынырнул из ниоткуда и принялся пожирать союзные планеты Альянса, итак трещавшего по швам. Как Миры, оставшись в одиночестве, начали исчезать или прятаться в темноте.

Роберт набрал полную грудь воздуха и уже хотел было выложить все это Риддику, но осекся.

«Расскажи, о чем считаешь нужным».

А так ли нужны эти древние истории? Будет ли Риддику интересно слышать о том, что ученые успели накрыть Фурию и еще пять колоний защитными куполами, спрятав их от царившего вокруг ужаса?

Роберт посмотрел на Риддика, который сидел в огромном мягком кресле, расслабив плечи, опустив руки на широкие подлокотники, и, неожиданно для самого себя, начал рассказывать:

– Живя на Фурии, мы всегда знали, что планета живая. Мы ощущали ее внутри себя, чувствовали низкое дыхание и слышали ее голос, воспринимая его как свой. Мы оберегали ее от астероидов и комет. Мы исследовали недра других планет, но не смели посягнуть даже на самую маленькую пещеру на самой Фурии. Потом мы объединились с Альянсом. Пришли новые человеческие расы, и всё перемешалось. С веками многие наши способности утратились, а вместе с ними была потеряна и связь с планетой. Осталась только память.

Роберт говорил и говорил. Риддик слушал его и думал о своём. Его не обидели слова, которые он услышал о себе на Совете – репутацию не исправишь, да и действительно много всего было. Но на Совете он узнал другое. Историю своего народа.