Кристалл Альвандера. Корабль Альвандера.Дилогия

В комнате находилось трое. Дорлина мы знали и с нашей последней встречи он сильно изменился. Помолодел, стал более энергичным. Исчезла усталость из глаз. А вот двоих нет, хотя внешность их оказалась довольно примечательной. Один из них явно старался походить на людей. Он был чисто выбрит с зачесанными назад волосами. Даже в одежде он стремился походить на людей, нося стандартную рабочую тунику. А вот второй оказался его полной противоположностью. Я бы вообще назвал его классическим гномом, как их изображали на картинах. Небольшого роста, зато крепкого телосложения. Кучерявая рыжая борода, закрывающая почти все лицо. Только черные глаза смотрели внимательно. Тут даже не надо обладать эмпатией чтобы почувствовать глубокий ум, который гном старательно пытался спрятать за грубоватыми манерами… если я правильно разобрался в ауре. На всякий случай мысленно спросил сестру которая полностью подтвердила мои выводы.

Дорлин приветливо махнул нам и приглашающе указал на два приготовленных кресла. Первый гном поспешно поднялся нам на встречу, улыбаясь фальшивой улыбкой. Тут мне гораздо симпатичней был второй, который демонстративно отвернулся, скрестив руки на груди. Грубовато, зато честно.

– Очень приятно с вами познакомиться, – подскочил к нам первый. – Я так много о вас слышал! Это ведь вы встретили тогда наш разведывательный отряд? Вы проложили нам дорогу к свободе.

– Очень приятно, – растерянно отозвался я, наблюдая как гном трясет мою руку.

– Я ничего не перепутал? – спросил он. – Вроде у вас людей принято именно так здороваться?

– Ну да…

Но гном меня уже не слушал. Он подскочил к Феоле и затряс ее руку. Та растерянно взглянула на меня, на Дорлина. Тот же неловко потоптался.

– Лиар, – представил он. – Возглавляет в правительстве партию сторонников воссоединения гномов с людьми.

– Воссоединения! – фыркнул второй. – Партию лизоблюдов он возглавляет, мечтающих превратить гномов в подобие людей.

– Веригор, – Дорлин со вздохом представил второго. – Предводитель сторонников изоляции. Присаживайтесь, ребята.

Я чисто машинально мыслью придвинул к нам два кресла – себе и Феоле. Лиар, увидев это чудо, раскрыл в удивлении рот, а потом победно глянул на Веригора. Тот пренебрежительно фыркнул и поглубже уселся в кресло.

– Между прочим, господин любитель людей, вам не мешало бы знать, – довольно едко заметил он оппоненту, – что с дамами за руку здороваться не принято.

Лиар растерянно глянул на Веригора. Потом на нас с Феолой. Таких подробностей он, похоже не знал. Но вот сообщать об этом таким образом в высшей степени невежливо. Но, кажется, конфуз Линара ничуть не смущал Веригора. Наоборот, он даже доволен был, что выставил своего оппонента в невыгодном свете.

– Вообще–то, в некоторых случаях здороваются, – пришла на помощь Лиару Феола, при этом так глянув на Веригора, что тот намек не понять не мог. Но не понял. Или сделал вид, что не понял.

– Насколько я знаю, это могут делать только близкие друзья. Я не знал, что вы уже в близких друзьях с Луаром. Тогда прошу прощения.

Феола буквально испепелила взглядом гнома. К счастью в переносном смысле. А могла бы и в прямом. Вмешался Дорлин, разрядив обстановку и напомнив, для чего, собственно, все здесь собрались. Заодно отчитал Веригора за неподобающее поведение.

– И вы еще говорите, что выступаете за сохранение традиций гномов! – закончил правитель. – А ведь госпожа Феола ровесница вашей дочери. Интересно, как вам понравятся такие шутки в отношении ее?

Последний аргумент явно произвел впечатление на Веригора. Я отчетливо ощутил его смущение. Феола немного смягчилась – все–таки раскаяние гнома действительно было искренним.

– Я извиняюсь за свои не всегда удачные шутки. Просто один знакомый гном очень часто выводит меня, – прогудел он в бороду, которая прекрасно скрывала его лицо. Правда, не чувства.

Дарлин опасливо покосился в нашу с Феолой сторону, но видя, что мы приняли извинения, вздохнул с облегчением.

– В общем, вам Луиза должна была в общих чертах обрисовать нашу проблему… – начал он.

– О том, что вы никак не сойдетесь во взглядах – выходить вам на поверхность или продолжать скрываться?

– Конечно, выходить! – вылез Луар. – Уже ясно, что в изоляции мы не сможем развиваться! Наша изоляция уже очень дорого стала нашему народу! Посмотрите, как далеко ушли те, кто остался на поверхности? Сможем ли мы их догнать? Сможем ли…

– Господин Луар, – поморщившись, прервал его Дорлин. – Вы ведь сейчас не выступаете перед своими сторонниками на митинге. Давайте воздерживаться от речей. Говорите по существу.

– А он только лозунгами и умеет говорить! – фыркнул Веригор.

– Я и говорю по существу! – разгорячился Луар и даже вскочил с места. – Мы не можем больше оставаться в изоляции под землей!

– В кои–то веке согласен с этим болтуном, – как бы мимоходом заметил Веригор.

Дорлин не выдержал и хлопнул ладонью по столу.

– Да прекратите вы собачиться! Мы попросили прийти сюда людей, а сами устраиваем разборки при них! Вам самим–то не стыдно?! А, между прочим, время у них ограничено!

– Тогда я скажу по существу, – медленно поднялся Веригор. – А то наш болтун сейчас двухчасовую речь закатит и тогда уже никто сказать ничего не успеет. А по существу вот что: Прятаться под землей мы больше не можем. Мы достигли предела своего развития в этом. Для дальнейшего роста нам нужен простор. Но эта планета уже занята вами, людьми. Не поймите меня неправильно, я признаю ваши права на всю систему и признаю, что вы имеете право устанавливать в ней свои правила. И по праву владения и по праву сильного. Но что делать тем, кто не желает подчиняться вашим правилам? Уходить в недоступные места? Как показала практика – это не самая лучшая идея. Но пока существует Барьер другой все равно нет. Но сейчас появилась надежда.

– Вы хотите покинуть Солнечную и обосноваться на какой–нибудь планете? – догадался я.

– Верно. А раз вы занимаетесь прорывом Барьера, то вы можете нам помочь.

Мы с Феолой недоуменно переглянулись.

– Мне кажется, вы плохо представляете, что именно мы делаем, – осторожно начала Феола.

– Точнее совсем не понимаете, – прямой выдал я. – У нас не транспортный колониальный корабль, а небольшой разведчик. Даже если туда набить гномов как помидоры в банку, то и тогда вряд ли их поместится больше десяти тысяч.

– Это мы понимаем. Но нам бы хотелось уточнить кое–какие вопросы. Первое, не будет ли людское правительство возражать против подобной эмиграции…

– С чего бы это? – удивилась Феола. – Вашим правом было уйти в подземелья, ваш выбор улететь. Правда, боюсь, вы действительно плохо понимаете, что происходит за Барьером. Он ведь не случайно появился вокруг Солнечной. Если вы заглядывали в учебники истории, то читали о последней войне.

– Тогда ваша обязанность остановить это безумство! – вскипел Луар. – Вы люди мудрее нас! Ваша цивилизация ведь намного старше! Почему же вы допускаете такую глупость?!

– Не такая уж это и глупость, – задумчиво отозвался я. – А вот останавливать кого–то силой… вот это будет глупость. Господин Луар, вот вы говорите о мудрости. Но мудрость как раз в том и заключается, чтобы не мешать другим развиваться самостоятельно. Наша история очень богата разными конфликтами. И кое–чему нас все–таки научила. Невозможно научить кого–то своей мудрости. Только собственный опыт способствует ее приобретению. Полагаю, что если бы мы помешали в свое время вашим предкам укрыться в пещерах, то вы бы просто возненавидели нас, как угнетателей и рабовладельцев… Вы ведь читали хроники? Нет? А зря. Уж историей собственного народа вы могли бы поинтересоваться после того как вышли, раз уж выступаете на воссоединение с людьми. Мне правда непонятно, как вы видите это воссоединение. Вы ведь не люди. И никогда ими не станете. Так зачем стремиться стать второсортными людьми, когда можно быть первоклассными гномами. В этом ведь тоже мудрость – не стремиться быть кем–то, а оставаться собой. Вот вы не верите, что можно быть развитым обществом и оставаться при этом гномами. Стремитесь кому–то подражать. А ваш оппонент не верит, что можно остаться гномом рядом с людьми. На мой взгляд вы оба одинаково неправы.